Неточные совпадения
Углаков
в конце петой им песни вдруг зачихал, причем чихнул если не
в лицо, то прямо
в открытую шею Марьи Федоровны, которая при этом с величием откинулась назад; но Углаков не унимался: он чихнул потом на арфу и даже несколько на платье Музы Николаевны, будучи не
в состоянии удержаться от своей чихотки. Все это, разумеется, прекратило музыку и пение, и
в заключение всего из наугольной Калмык захлопал и прокричал...
Чуть только бедный учитель завидел Ахиллу, ноги его подкосились и стали; но через мгновение отдрогнули, как сильно нагнетенные пружины, и
в три сильных прыжка перенесли Варнаву через такое расстояние, которого человеку
в спокойном
состоянии не перескочить бы и
в десять прыжков. Этим Варнава был почти спасен: он теперь находился как раз под окном акцизничихи Бизюкиной, и, на его великое счастье, сама ученая дама стояла у
открытого окна.
— Нет-с, это совсем не так странно, как может показаться с первого взгляда. Во-первых, вам предстоит публичный и — не могу скрыть — очень и очень скандальный процесс. При
открытых дверях-с. Во-вторых, вы, конечно, без труда согласитесь понять, что пожертвовать десятками тысяч для вас все-таки выгоднее, нежели рисковать сотнями, а быть может — кто будет так смел, чтобы прозреть
в будущее! — и потерей всего вашего
состояния!
Не нужно доказывать, что все, окружающее быт и воспитание нашего простонародья, вело его,
в большей или меньшей степени, к развитию пороков и слабостей, [неизбежно] соединенных с [рабским или крепостным, вообще,] угнетенным
состоянием, — лести, обмана, подличанья, продажности, лени, воровства и пр., вообще всех тех пороков,
в которых надо действовать тайком, исподтишка, а не употреблять
открытую силу, не идти прямо, глядя
в лицо опасности…
Не будучи
в состоянии ответить что-либо, она только молча кивнула головой. Все больше и больше доверия с каждой минутой пробуждал к себе этот мальчик с его
открытым смелым лицом и умными честными глазами. И не колеблясь ни минуты, после недолгого молчания, Милица отвечала ему...
Несколько времени она смотрела на него широко
открытыми глазами. Видимо, еще находясь
в состоянии полубеспамятства, она не могла дать себе ясного отчета, стоит ли перед ней живой человек, или же это игра ее болезненного напряженного воображения.
Полный брюнет был богатый помещик одной из приволжских губерний, первый раз приехавший
в Петербург Петр Александрович Колзаков, а изящный блондин — отставной корнет Аркадий Осипович Хмыров, проживший на своем веку не одно
состояние, и теперь,
в ожидании наследства, живущий
в кредит,
открытый, впрочем, ему почти везде
в широком размере. Сосед Колзакова, по бывшему своему именью, Хмыров, был с ним приятелем, но несколько лет уже как совершенно потерял его из виду, продавши имение.
По совещанию с своими домашними Луганский согласился, захватив документы, ехать вместе с Милашевичем к адвокату. Общими усилиями привели
в возможный порядок его туалет, и торжествующий Антон Михайлович повез
открытого им наследника миллионного
состояния к своему патрону.
Один раз
в таком
состоянии он решил лишить себя жизни.
В камере был душник, на котором можно было утвердить веревку с петлею и, став на койку, повеситься. Но не было веревки. Он стал разрывать простыню на узкие полосы, но полос этих оказалось мало. Тогда он решил заморить себя голодом и не ел два дня, но на третий день ослабел, и припадок галлюцинаций повторился с ним с особенной силой. Когда принесли ему пищу, он лежал на полу без чувств, с
открытыми глазами.