Неточные совпадения
— Нет, ты строг к себе. Другой счел бы себя вправе, после всех этих глупых шуток над тобой… Ты их знаешь, эти записки… Пусть с
доброй целью — отрезвить тебя, пошутить —
в ответ на твои шутки. — Все же — злость, смех! А ты и не шутил… Стало быть, мы, без нужды, были только злы и ничего не поняли… Глупо! глупо! Тебе было больнее, нежели мне вчера…
— Я гораздо
добрее, чем вы думаете, господа, я вам сообщу почему, и дам этот намек, хотя вы того и не стоите. Потому, господа, умалчиваю, что тут для меня позор.
В ответе на вопрос: откуда взял эти деньги, заключен для меня такой позор, с которым не могло бы сравняться даже и убийство, и ограбление отца, если б я его убил и ограбил. Вот почему не могу говорить. От позора не могу. Что вы это, господа, записывать хотите?
Надобно было, чтоб для довершения беды подвернулся тут инспектор врачебной управы,
добрый человек, но один из самых смешных немцев, которых я когда-либо встречал; отчаянный поклонник Окена и Каруса, он рассуждал цитатами, имел
на все готовый
ответ, никогда ни
в чем не сомневался и воображал, что совершенно согласен со мной.
— Прощайте, братцы! — кричал
в ответ кузнец. — Даст Бог, увидимся
на том свете; а
на этом уже не гулять нам вместе. Прощайте, не поминайте лихом! Скажите отцу Кондрату, чтобы сотворил панихиду по моей грешной душе. Свечей к иконам чудотворца и Божией Матери, грешен, не обмалевал за мирскими делами. Все
добро, какое найдется
в моей скрыне,
на церковь! Прощайте!
Два слова
в ответ на ваше письмо от 15 сентября, которое у меня уже давно,
добрый Петр Николаевич!
И вот, как бы
в ответ на совершенный нами подвиг смирения и
добра, вечером того же дня произошло чудо.
— Кажется, это Лебядкиных-с, — выискался наконец один
добрый человек с
ответом на запрос Варвары Петровны, наш почтенный и многими уважаемый купец Андреев,
в очках, с седою бородой,
в русском платье и с круглою цилиндрическою шляпой, которую держал теперь
в руках, — они у Филипповых
в доме проживают,
в Богоявленской улице.
Вопрос ведь состоит
в том: каким образом разрешать столкновения людей, когда одни люди считают злом то, что другие считают
добром, и наоборот? И потому считать, что зло есть то, что я считаю злом, несмотря
на то, что противник мой считает это
добром, не есть
ответ.
Ответов может быть только два: или тот, чтобы найти верный и неоспоримый критериум того, что есть зло, или тот, чтобы не противиться злу насилием.
Но напрасно смеялся бедный дядя; тщетно обводил он кругом свой веселый и
добрый взгляд: мертвое молчание было
ответом на его веселую историю. Фома Фомич сидел
в мрачном безмолвии, а за ним и все; только Обноскин слегка улыбался, предвидя гонку, которую зададут дяде. Дядя сконфузился и покраснел. Того-то и желалось Фоме.
Нет! они гордятся сими драгоценными развалинами; они глядят
на них с тем же почтением, с тою же любовию, с какою
добрые дети смотрят
на заросший травою могильный памятник своих родителей; а мы…» Тут господин антикварий, вероятно бы, замолчал, не находя слов для выражения своего душевного негодования; а мы, вместо
ответа, пропели бы ему забавные куплеты насчет русской старины и, посматривая
на какой-нибудь прелестный домик с цельными стеклами, построенный
на самом том месте, где некогда стояли неуклюжие терема и толстые стены с зубцами, заговорили бы
в один голос: «Как это мило!..
Кроме одного здешнего купца Сандерса, никто его не знает, и генерал Рапп стал было сомневаться, точно ли он итальянской купец; но когда его привели при мне к генералу, то все
ответы его были так ясны, так положительны; он стал говорить с одним итальянским офицером таким чистым флорентийским наречием, описал ему с такою подробностию свой дом и родственные свои связи, что
добрый Рапп решился было выпустить его из-под ареста; но генерал Дерикур пошептал ему что-то
на ухо, и купца отвели опять
в тюрьму.
Достаточно предположить подобный вопрос и не дожидаться
на него
ответа, как
на вопросы о том, действительно ли
в жизни встречаются
добрые и дурные люди, моты, скупцы и т. д., действительно ли лед холоден, хлеб очень питателен и т. п.
Человек ощущал природу так, как теперь он ощущает лишь равных себе людей; он различал
в ней
добрые и злые влияния, пел, молился и говорил с нею, просил, требовал, укорял, любил и ненавидел ее, величался и унижался перед ней; словом, это было постоянное ощущение любовного единения с ней — без сомнения и без удивления, с простыми и естественными
ответами на вопросы, которые природа задавала человеку.
Я знаю ваш
ответ, Маша. Нет, это не то. Вы
добрая и славная женщина, Маша, но вы не знаете ни физики, ни химии, вы ни разу не были
в театре и даже не подозреваете, что та штука,
на которой вы живете, принимая, подавая и убирая, вертится. А она вертится, Маша, вы тупое существо, почти растение, и я очень завидую вам, почти столько же, сколько презираю вас.
Таким-то наконец явился пред нею Инсаров, и
в нем-то нашла она осуществление своего идеала,
в нем-то увидела возможность
ответа на вопрос: как ей делать
добро.
—
На твой счет? — с
доброй улыбкой отозвался Колышкин. —
На твой счет, Алексей Трифоныч, крестный такой
ответ написал, что не всякий отец про сына родного такой напишет. Да вот письмо. Читай сам, а я сейчас ворочусь, надо приказанье
в конторе отдать.
Теперь уж знал он, как звонят
в колокольчик. Человек с галуном
на картузе встретил его не по-прежнему. Заискивал он
в Алексее, старался угодить ему, говорил почтительно.
Добрым знаком счел Алексей такое обращенье колышкинской прислуги. Должно быть,
добрый ответ получен от Патапа Максимыча.
Подозрения Лары перешли
в уверенность, когда ей, под большою, конечно, клятвой, была показана Глафирой фотография, изображающая генеральшу вместе с Гордановым. Ей было страшно и гадко, глядя
на это изображение; она видела его и ему не доверяла, но это не мешало ей чаще и чаще размышлять о Горданове. А между тем Горданов, получавший обо всем этом
добрые сведения от Глафиры, просил Жозефа пособить ему оправдаться пред его сестрой и сказал, что он ждет от нее
ответа на его письмо.
Я кофе выпил, но от рому отказался, несмотря
на то, что меня им сильно потчевали и сам отец Диодор и его гостья, говорившая очень мягким,
добрым голоском
на чистом малороссийском наречии, которое мне очень нравилось всегда и нрасится поныне. Но мне нужно было не угощение, а
ответ на мои скорбные запросы, — а его-то и не было. Монах и дама молчали, я ждал
ответа — и ждал его втуне. Тогда я решился повторить свой вопрос и предложил его
в прямой форме, требующей прямого же
ответа.
Голос мой,
в своем роде, был нечто вроде голоса из толпы,
на который всегда давался терпеливый и разумный
ответ, всегда шедший мне — представителю толпы —
на добрую потребу.
Он принял ложную постановку вопроса об отношении Бога и
добра и
в своем
ответе на ложно поставленный вопрос построил учение о Боге как восточном деспоте и самодуре.
— Пасквиль именно
на меня! — сказал, усмехаясь, Паткуль. — А как мое
доброе имя не может пострадать от сумасбродных людей, то я сочинителю письма и посланнику его охотно прощаю. С тем, однако ж, — прибавил он, обратившись к раскольнику, — подобных бумаг
в стан русских не пересылать. Смотри! перескажи это, закоснелый невежа, твоему учителю.
В противном случае Мурзенко с своими татарами отыщет его
в преисподней. Тогда не пеняйте
на изменника Паткуля. Вот мой
ответ: слышишь ли?
—
Добрый ответ, отче! А другие не так мыслят: называют меня кровопийцей, а не ведают того, что, проливая кровь, я заливаюсь горючими слезами. Кровь видят все: она красная, всякому
в глаза бросается, а сердечного плача моего никто не зрит; слезы бесцветно падают
на мою душу и словно смола горячая прожигают ее.
И потому цыганка
на вопросы свои, издали забегавшие о семейной жизни гостеприимного и
доброго барина, получила только
ответы, утвердившие ее
в мысли, что Волынской вдовец.
Этот категорический
ответ до того поразил неумелого представителя интересов влюбленных, что все
добрые советы, которые он намеревался подать своему тестю, когда
в тиши кабинета обдумывал взятую
на себя миссию, вылетели из его головы.
— Вы говорите:
добром деле, — подчеркнул
в ответ Владислав Казимирович, пристально смотря
на своего собеседника.
Глаше этот разговор с сестрой дал много силы
на перенесение ее возмутительного нового положения. Она обманывала себя и утешалась, что будет действовать, что она сделает из жвачного Маслюхина что-то сносное, непостыдное миру, что он преобразится и своим преображением удостоит самое ее, Глашу,
доброго ответа на страшном судище Христовом,
в пришествие которого она всегда верила.
Во-вторых, вскоре овдовев, он не выл и не брал себе молодой наймычки; в-третьих, когда несколько женщин пришли ему сказать, что идут по обету
в Киев, то он советовал заменить их поход обетом послужить больным и бедным, а прежде всего успокоить семью заботами о
доброй жизни; а что касается данного обета, — он оказал неслыханную дерзость — вызвался разрешить его и взять
ответ на себя.