Он отличался непоколебимым апломбом
в обращении с мужчинами и наглой предприимчивостью — с дамами и вел большую, всегда счастливую карточную игру, но в не офицерском собрании, а в гражданском клубе, в домах городских чиновников и у окрестных польских помещиков.
Неточные совпадения
Обращение это застало меня совершенно впрасплох. Вообще я робок
с дамами;
в одной комнате быть
с ними — могу, но разговаривать опасаюсь. Все кажется, что вот-вот онаспросит что-нибудь такое совсем неожиданное, на что я ни под каким видом ответить не смогу. Вот «калегвард» — тот ответит; тот, напротив, при
мужчине совестится, а дама никогда не застанет его врасплох. И будут онивместе разговаривать долго и без умолку, будут смеяться и — кто знает — будут, может быть, и понимать друг друга!
Адуев не совсем покойно вошел
в залу. Что за граф? Как
с ним вести себя? каков он
в обращении? горд? небрежен? Вошел. Граф первый встал и вежливо поклонился. Александр отвечал принужденным и неловким поклоном. Хозяйка представила их друг другу. Граф почему-то не нравился ему; а он был прекрасный
мужчина: высокий, стройный блондин,
с большими выразительными глазами,
с приятной улыбкой.
В манерах простота, изящество, какая-то мягкость. Он, кажется, расположил бы к себе всякого, но Адуева не расположил.
И он думал о том, что вот
в его жизни было еще одно похождение или приключение, и оно тоже уже кончилось, и осталось теперь воспоминание… он был растроган, грустен и испытывал легкое раскаяние; ведь эта молодая женщина,
с которой он больше уже никогда не увидится, не была
с ним счастлива; он был приветлив
с ней и сердечен, но все же
в обращении с ней,
в его тоне и ласках сквозила тенью легкая насмешка, грубоватое высокомерие счастливого
мужчины, который к тому же почти вдвое старше ее.
Она понимала лучше, чем студент, то, что
с ним теперь происходило. Она знала, что у
мужчин первые шаги
в чувственной любви сопряжены
с такими же ужасными, болезненными ощущениями, как и первые затяжки опиумом для начинающих, как первая папироса, как первое опьянение вином. И она знала также, что до нее он не сближался ни
с одной женщиной, что она была для него первой, знала это по его прежним словам, чувствовала это по его дикой и суровой застенчивости, по его неловкости и грубости
в обращении с ней.
Он находился
в той самой поре, которую свахи называют «
мужчина в самом соку», то есть не был ни молод, ни стар, любил хорошо поесть, выпить и похвалить прошлое, слегка задыхался при ходьбе, во сне громко храпел, а
в обращении с окружающими проявлял уже то покойное, невозмутимое добродушие, какое приобретается порядочными людьми, когда они переваливают
в штаб-офицерские чины и начинают полнеть.
Он обращался
с ней, как
с ребенком, шутил
с ней, дразнил ее, но она женским чутьем чуяла, что
в этом
обращении его
с нею было не отношение взрослого к ребенку, а
мужчины к женщине.