Неточные совпадения
— Обедать, где попало, лапшу,
кашу? не прийти домой… так, что ли? Хорошо же: вот я буду уезжать
в Новоселово, свою деревушку, или соберусь гостить к Анне Ивановне Тушиной, за Волгу: она давно зовет, и возьму все ключи, не велю готовить, а ты вдруг придешь к
обеду: что ты скажешь?
Внизу была столовая, где подавался за пятнадцать копеек
в два блюда мясной
обед — щи и
каша, бесплатно раз
в день давали только чай с хлебом.
Обед из двух блюд с куском говядины
в супе стоил семнадцать копеек, а без говядины одиннадцать копеек. На второе — то котлеты, то
каша, то что-нибудь из картошки, а иногда полная тарелка клюквенного киселя и стакан молока. Клюква тогда стоила три копейки фунт, а молоко две копейки стакан.
Делать нечего, надо сбирать
обед. Священник и вся семья суетятся, потчуют.
В кашу льется то же постное масло, во щи нарезывается та же солонина с запашком; но то, что сходит с рук своему брату, крестьянину, ставится священнику
в укор."Работали до седьмого пота, а он гнилятиной кормит!"
В полдень едят щи из кислой капусты и
кашу, вечером ужинают
кашей, оставшеюся от
обеда.
Эти слова были сигналом к, отъезду кортежа
в ближайшую кухмистерскую, где Прокоп заказал погребальный
обед. Ели: щи, приготовленные кухаркой Карнеевой, московских поросят с
кашей, осетрину по-русски, жареную телятину и ледник (мороженое). И я имел удовольствие видеть, как во щи капали Прокоповы слезы и нимало не портили их.
Четвертый день — осмотр Петропавловского собора, заседание и
обед в Малоярославском трактире (menu: ботвинья с малосольной севрюжиной, поросенок под хреном и сметаной, жареные утки и гурьевская
каша); после
обеда прогулка пешком по Марсову полю.
3) Завтрашний день начать осмотром Казанского собора, затем вновь собраться к Шухардину, где, после заседаний, имеет быть обеденный стол (menu: селянка московская, подовые пироги, осетрина по-русски, грибы
в сметане, жареный поросенок с
кашей и малина со сливками). После
обеда катанье на извозчиках.
Ни чиновники, ни воспитанники не уважали его, и еще до отъезда моего на последнюю вакацию, во время
обеда, когда директор ходил по столовой зале, он был публично осмеян учениками, раздраженными за дурную
кашу,
в которой кто-то нашел кусок свечного сала.
Здесь отдыхал
в полдень Борис Петрович с толпою собак, лошадей и слуг; травля была неудачная, две лисы ушли от борзых и один волк отбился;
в тороках у стремянного висело только два зайца… и три гончие собаки еще не возвращались из лесу на звук рогов и протяжный крик ловчего, который, лишив себя
обеда из усердия, трусил по островам с тщетными надеждами, — Борис Петрович с горя побил двух охотников, выпил полграфина водки и лег спать
в избе; — на дворе всё было живо и беспокойно: собаки, разделенные по сворам, лакали
в длинных корытах, — лошади валялись на соломе, а бедные всадники поминутно находились принужденными оставлять котел с
кашей, чтоб нагайками подымать их.
Для него всегда
в самом начале
обеда припасали,
в видах предосторожности, горшок
каши фунтов
в шесть: «А то ведь ты меня объешь!» — говаривала матушка.
Тетерев. Могу. Заходи. Акулина Ивановна! А не осталось ли чего-нибудь от
обеда?
Каши или
в этом роде чего-либо?..
— При господах лучше было, — говорил старик, мотая шелк. — И работаешь, и ешь, и спишь, все своим чередом.
В обед щи тебе и
каша,
в ужин тоже щи и
каша. Огурцов и капусты было вволю: ешь добровольно, сколько душа хочет. И строгости было больше. Всякий себя помнил.
Когда Прасковья Михайловна вернулась, Сергий сидел
в своей каморке и ждал ее. Он не выходил к
обеду, а поел супу и
каши, которые принесла ему туда Лукерья.
Пошла Никитишна вкруг стола, обносила гостей
кашею, только не пшенною, а пшена сорочинского, не с перцем, не с солью, а с сахаром, вареньем, со сливками. И гости бабку-повитуху обдаривали, на поднос ей клали сколько кто произволил. А Патап Максимыч на поднос положил пакетец; что
в нем было, никто не знал, а когда после
обеда Никитишна вскрыла его, нашла пятьсот рублей. А на пакетце рукой Патапа Максимыча написано было: «Бабке на масло».
Ужинаем на террасе. Выпиваю рюмку водки, — и так потом вкусно есть и подогретый суп, оставшийся от
обеда, и ячневую
кашу со сливочным маслом. А если еще мясо, так уж прямо райское блаженство. И потом чай пить. Ложишься спать, — только прикоснешься головою к подушке и проваливаешься
в мягкую, сладостную тьму.
После приема Александр Васильевич пошел пешком по улице. За ним валила толпа народа. Придя на гауптвахту, он заметил, что караулу был принесен
обед, сел вместе с солдатами, с большим аппетитом поел
каши и затем поехал к французскому королю-претенденту, жившему
в Митаве.
Он ограничился этим словесным приказанием и, отпустив всех, сел за свой скромный
обед, состоящий неизменно из щей и
каши. После
обеда Александр Васильевич лег отдохнуть. Постелью ему служило душистое сено, покрытое плащом из синего сукна, который сделал себе Суворов
в Херсоне, получив первое жалованье.