Неточные совпадения
Складывали
в ящик трупы. Потом повезли. С вытянутыми шеями, с безумно вытаращенными глазами, с опухшим синим языком, который, как неведомый ужасный цветок, высовывался среди губ, орошенных
кровавой пеной, — плыли трупы назад, по той же дороге, по которой сами, живые, пришли сюда. И так же был мягок и пахуч весенний снег, и так же свеж и крепок весенний воздух. И чернела
в снегу потерянная Сергеем мокрая, стоптанная калоша.
Он до сих пор скакал, но теперь уже был
в пене, с
кровавыми глазами и дышал хрипло.
Какой-то из этих проститутов искусства, с козлиным голосом и жирными ляжками, прибил однажды портного, а
в другой раз парикмахера. И это также вошло
в обычай. Часто я наблюдал, как Лара-Ларский метался по сцене с
кровавыми глазами и с
пеной на губах и кричал хрипло...
— Княжна Лидия Дмитриевна Шестова! — взволнованно продолжал Карнеев, указывая вошедшему Константину Николаевичу на лежащую
в обмороке белую как полотно, с
кровавою пеною у рта, княжну.
Черный медведь долго принюхивался во все стороны и наконец проревел, как из бочки: «Здесь есть чужой дух!»
В минуту все всполошилось: нечистые духи, ведьмы, колдуны, упыри, русалки — все бросились искать с зверскими,
кровавыми глазами, с
пеною бешенства на губах.
Кровавая пена, появившаяся на губах, дорисовала картину злейшей чахотки,
в которой находилась молодая девушка.
Горло было прострелено навылет,
в кровавых ранках свистел воздух. Фельдшер беспомощно пожал плечами, наложил на шею повязку. Беспалов, с тоскою
в мутящихся глазах, сейчас же сорвал повязку? он показывал руками, что не хватает воздуху. И
в ранках свистело; кровь, пузырясь, поднималась над ранками и алою
пеною стекала к затылку.
— Да, я укоряю Его. Иисус, Иисус! Зачем так чист, так благостен Твой лик? Только по краю человеческих страданий, как по берегу пучины, прошел Ты, и только
пена кровавых и грязных волн коснулась Тебя, — мне ли, человеку, велишь Ты погрузиться
в черную глубину? Велика Твоя Голгофа, Иисус, но слишком почтенна и радостна она, и нет
в ней одного маленького, но очень интересного штришка: ужаса бесцельности!