Неточные совпадения
Когда Анна вошла
в комнату, Долли сидела
в маленькой гостиной с белоголовым пухлым
мальчиком, уж теперь похожим на отца, и слушала его урок из французского чтения.
Мальчик читал, вертя
в руке и стараясь оторвать чуть державшуюся пуговицу курточки. Мать несколько раз отнимала руку, но пухлая ручонка опять бралась за пуговицу. Мать оторвала пуговицу и положила ее
в карман.
Нахмурив брови,
мальчик вскарабкался на табурет, зачерпнул длинной ложкой горячей жижи (сказать кстати, это был суп с бараниной) и плеснул на сгиб кисти. Впечатление оказалось не слабым, но слабость от сильной боли заставила его пошатнуться. Бледный, как мука, Грэй подошел к Бетси, заложив горящую руку
в карман штанишек.
— Корвин, — прошептал фельетонист, вытянув шею и покашливая; спрятал руки
в карманы и уселся покрепче. — Считает себя потомком венгерского короля Стефана Корвина; негодяй, нещадно бьет мальчиков-хористов, я о нем писал; видите, как он агрессивно смотрит на меня?
Нестерпимо длинен был путь Варавки от новенького вокзала, выстроенного им, до кладбища. Отпевали
в соборе, служили панихиды пред клубом, техническим училищем, пред домом Самгиных. У ворот дома стояла миловидная, рыжеватая девушка, держа за плечо голоногого,
в сандалиях, человечка лет шести; девушка крестилась, а человечек, нахмуря черные брови, держал руки
в карманах штанишек. Спивак подошла к нему, наклонилась, что-то сказала,
мальчик, вздернув плечи, вынул из
карманов руки, сложил их на груди.
— Лупи его, сажай
в него, Смуров! — закричали все. Но Смуров (левша) и без того не заставил ждать себя и тотчас отплатил: он бросил камнем
в мальчика за канавкой, но неудачно: камень ударился
в землю.
Мальчик за канавкой тотчас же пустил еще
в группу камень, на этот раз прямо
в Алешу, и довольно больно ударил его
в плечо. У мальчишки за канавкой весь
карман был полон заготовленными камнями. Это видно было за тридцать шагов по отдувшимся
карманам его пальтишка.
— А корочку-то, корочку-то забыли, — вдруг воскликнул он
в страшном испуге. Но
мальчики тотчас напомнили ему, что корочку хлебца он уже захватил еще давеча и что она у него
в кармане. Он мигом выдернул ее из
кармана и, удостоверившись, успокоился.
— Монах
в гарнитуровых штанах! — крикнул
мальчик, все тем же злобным и вызывающим взглядом следя за Алешей, да кстати и став
в позу, рассчитывая, что Алеша непременно бросится на него теперь, но Алеша повернулся, поглядел на него и пошел прочь. Но не успел он сделать и трех шагов, как
в спину его больно ударился пущенный
мальчиком самый большой булыжник, который только был у него
в кармане.
И шесть камней разом вылетели из группы. Один угодил
мальчику в голову, и тот упал, но мигом вскочил и с остервенением начал отвечать
в группу камнями. С обеих сторон началась непрерывная перестрелка, у многих
в группе тоже оказались
в кармане заготовленные камни.
Еврейский
мальчик, бежавший
в ремесленное училище; сапожный ученик с выпачканным лицом и босой, но с большим сапогом
в руке; длинный верзила, шедший с кнутом около воза с глиной; наконец, бродячая собака, пробежавшая мимо меня с опущенной головой, — все они, казалось мне, знают, что я — маленький
мальчик,
в первый раз отпущенный матерью без провожатых, у которого, вдобавок,
в кармане лежит огромная сумма
в три гроша (полторы копейки).
Мальчик, по имени Валек, высокий, тонкий, черноволосый, угрюмо шатался иногда по городу без особенного дела, заложив руки
в карманы и кидая по сторонам взгляды, смущавшие сердца калачниц. Девочку видели только один или два раза на руках пана Тыбурция, а затем она куда-то исчезла, и где находилась — никому не было известно.
Это был
мальчик лет девяти, больше меня, худощавый и тонкий, как тростинка. Одет он был
в грязной рубашонке, руки держал
в карманах узких и коротких штанишек. Темные курчавые волосы лохматились над черными задумчивыми глазами.
Одна женщина, лет 50, с черными глазами и строгим выражением лица, несла бинты и корпию и отдавала приказания молодому
мальчику, фельдшеру, который шел за ней; другая, весьма хорошенькая девушка, лет 20, с бледным и нежным белокурым личиком, как-то особенно мило-беспомощно смотревшим из-под белого чепчика, обкладывавшего ей лицо, шла, руки
в карманах передника, потупившись, подле старшей и, казалось, боялась отставать от нее.
Положив
в карман этот документ и поехав домой, Сверстов с восторгом помышлял, как он через короткое время докажет, что Тулузов не Тулузов, а некто другой, и как того посадят за это
в тюрьму, где успеют уличить его, что он убийца бедного
мальчика. Несмотря на свои седые волосы, доктор, видно, мало еще знал свою страну и существующие
в ней порядки.
Сунув руки
в карманы штанишек,
мальчик, прищурясь, спросил...
Минут пять после моего появления
в чайной вбежал из сада прехорошенький
мальчик, мой кузен Илюша, завтрашний именинник, у которого теперь оба
кармана были набиты бабками, а
в руках был кубарь.
Старший
мальчик вдруг принялся озабоченно рыться
в глубоких
карманах своего халата. Вытащив наконец оттуда измятый конверт, он положил его на стол и сказал...
Вдвоем они живо превратили брюки американца
в очень удобный костюм для
мальчика: вышел несколько широковатый, но уютный мешок, он придерживался на плечах веревочками, их можно было завязывать вокруг шеи, а вместо рукавов отлично служили
карманы.
Коренастый,
в розовой ситцевой рубахе, он ходил, засунув руки
в карманы широких суконных штанов, заправленных
в блестящие сапоги с мелким набором.
В карманах у него всегда побрякивали деньги. Его круглая голова уже начинала лысеть со лба, но на ней ещё много было кудрявых русых волос, и он молодецки встряхивал ими. Илья не любил его и раньше, но теперь это чувство возросло у
мальчика. Он знал, что Петруха не любит деда Еремея, и слышал, как буфетчик однажды учил дядю Терентия...
Монету тотчас же отдали Якову, а образ стал переходить из рук
в руки, — сначала
мальчик, напряженно улыбаясь, все протягивал за ним маленькую ручонку, потом нахмурился, завял, а когда солдат Милов протянул ему образок, — Яшутка небрежно сунул его
в карман и куда-то исчез.
Дня за два перед этой беседой
в крендельную явился Бубенчик, гладко остриженный, чистенький, весь прозрачный, как его глаза, еще более прояснившиеся
в больнице. Пестрое личико похудело, нос вздернулся еще выше,
мальчик мечтательно улыбался и ходил по мастерским какими-то особенными шагами, точно собираясь соскочить с земли. Боялся испачкать новую рубаху и, видимо, конфузясь своих чистых рук, все прятал их
в карманы штанов из чертовой кожи — новых же.
Когда отец с матерью повели детей
в лес,
мальчик с пальчик шел сзади всех и все брал по одному камушку из
кармана и кидал на дорогу.
Мужик и продал
мальчика за сто рублей. Барин отдал деньги, взял
мальчика, завернул его
в платочек и положил
в карман. Барин приехал домой и говорит жене: «Я тебе радость привез». А жена говорит: «Покажи, что такое?» Барин достал платочек из
кармана, развернул его, а
в платочке ничего нету. Липунюшка уж давно к отцу убежал.
И вдруг взгляд её упал на странную фигурку, стоявшую перед окном, Это был
мальчик лет двенадцати, смуглый, черноволосый, с лукаво бегающим во все стороны взором. Он смотрел во все глаза на Тасю и смеялся. Что-то неприятное и отталкивающее было
в его лице. Видя, что сидевшая на подоконнике девочка обратила на него внимание, он запустил руку
в карман и, вытащив оттуда что-то серое и маленькое, посадил к себе на плечо. Тася увидела, что это был совсем ручной серенький мышонок.
Когда Юрик незаметно вынул за обедом из
кармана Фридриха Адольфовича злосчастную табакерку, чтобы положить
в нее рака и снова так же незаметно опустить ее
в карман гувернера, Бобка заранее потешался над задуманной Маей новой проказой. Но при виде разбитой табакерки
мальчику стало как будто стыдно и совестно. И бегающий с висевшим у него под носом раком несчастный Гросс не казался ему уже смешным, а скорее жалким.
«Ресторан Фелисьена. Вельяшеву. Эта телеграмма будет получена вами тогда, когда, вероятно, вы уже начали обедать, так как с
мальчиком, подобным мне, нечего стесняться. Обед, вероятно, хорош, так как вы же его и заказали. Мне предстояло за него заплатить, но… я не приеду… Думаю, что у вас троих
в карманах не найдется и пятнадцати рублей. Выпутывайтесь как знаете… Вот моя „первая подлость“».
По пути, на углу Итальянского переулка и нашей улицы, была палатка,
в которой продавали квас, — и было счастьем, когда у кого-нибудь из
мальчиков находилась
в кармане копейка, так как на копейку продавали целый громадный деревянный ковш, к которому мы припадали одновременно со всех сторон.
Казак слез с лошади, снял
мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска.
Мальчик, засунув свои озябшие руки
в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать всё, чтò он знал, путался
в своих ответах и только подтверждал то, чтò спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и, обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.