Неточные совпадения
Поехала жена с
Полей устраиваться на даче, я от скуки ушел
в цирк, на борьбу, но борьбы не дождался, прихожу домой —
в кабинете, вижу, огонь, за столом моим сидит Полин кавалер и углубленно бумажки разбирает.
И опять, как прежде, ему захотелось вдруг всюду, куда-нибудь далеко: и туда, к Штольцу, с Ольгой, и
в деревню, на
поля,
в рощи, хотелось уединиться
в своем
кабинете и погрузиться
в труд, и самому ехать на Рыбинскую пристань, и дорогу проводить, и прочесть только что вышедшую новую книгу, о которой все говорят, и
в оперу — сегодня…
Пробыв неделю у Тушина
в «Дымке», видя его у него, дома,
в поле,
в лесу,
в артели, на заводе, беседуя с ним по ночам до света у камина,
в его
кабинете, — Райский понял вполне Тушина, многому дивился
в нем, а еще более дивился глазу и чувству Веры, угадавшей эту простую, цельную фигуру и давшей ему
в своих симпатиях место рядом с бабушкой и с сестрой.
— Крафт мне рассказал его содержание и даже показал мне его… Прощайте! Когда я бывал у вас
в кабинете, то робел при вас, а когда вы уходили, я готов был броситься и целовать то место на
полу, где стояла ваша нога… — проговорил я вдруг безотчетно, сам не зная как и для чего, и, не взглянув на нее, быстро вышел.
Должно быть, и японцы
в другое время не сидят точно одурелые или как фигуры воскового
кабинета, не делают таких глупых лиц и не валяются по
полу, а обходятся между собою проще и искреннее, как и мы не таскаем же между собой везде караул и музыку.
Барин помнит даже, что
в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля,
в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То
в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь
в поту из
кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
Даже самый беспорядок
в этих комнатах после министерской передней, убожества хозяйского
кабинета и разлагающегося великолепия мертвых залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе книга, начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими
полями и простеньким полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый воздух, кажется, был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние цветы.
Из всей обстановки
кабинета Ляховского только это зеркало несколько напоминало об удобствах и известной привычке к роскоши; все остальное отличалось большой скромностью, даже некоторым убожеством: стены были покрыты полинялыми обоями, вероятно, синего цвета; потолок из белого превратился давно
в грязно-серый и был заткан по углам паутиной; паркетный
пол давно вытерся и был покрыт донельзя измызганным ковром, потерявшим все краски и представлявшимся издали большим грязным пятном.
В припадке невыразимой жалости и нежности она целовала
полы его платья.
В кабинете на минуту воцарилось тяжелое молчание.
— Мы нашли его лежащим на
полу, навзничь,
в своем
кабинете, с проломленною головой, — проговорил прокурор.
Наконец, мы попали
в коридор более чистый и светлый, с ковром, и вошли
в большой
кабинет, ярко освещенный, с шкурой белого медведя на
полу.
Дверь
в кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался. Дочь с замирающим сердцем подходит к щели.
В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на окружающие предметы. Девочка стоит у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный
пол, светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась, почти не зная, что делает, ухватилась руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
На следующий вечер старший брат, проходя через темную гостиную, вдруг закричал и со всех ног кинулся
в кабинет отца.
В гостиной он увидел высокую белую фигуру, как та «душа», о которой рассказывал капитан. Отец велел нам идти за ним… Мы подошли к порогу и заглянули
в гостиную. Слабый отблеск света падал на
пол и терялся
в темноте. У левой стены стояло что-то высокое, белое, действительно похожее на фигуру.
Весь этот вечер проходил оживленно и весело, а для меня
в нем осталось несколько мелких, почти ничтожных эпизодов, значение которых выделилось даже не сразу, но которые остались
в памяти навсегда. Так, когда играли
в прятки, я наткнулся на кого-то из прятавшихся за дверью
в темноватом углу отцовского
кабинета. Когда я приоткрыл дверь, — передо мной на
полу сидела небольшая фигурка, отвернувшая голову. Нужно было еще угадать, кто это.
Войдя однажды
в отсутствие Варвары Павловны
в ее
кабинет, Лаврецкий увидал на
полу маленькую, тщательно сложенную бумажку. Он машинально ее поднял, машинально развернул и прочел следующее, написанное на французском языке...
Вязмитинова неслышными шагами подвинулась за занавеску, и через полминуты Розанов услыхал, как щелкнул замок
в ее ванной. Вслед за тем Женни выскочила, как бы преследуемая страшным привидением, схватила со стола свечу и побежала через зал и гостиную
в кабинет мужа. Во все это время она судорожно совала что-то
в карман своего платья и, остановясь у мужниного письменного стола, что-то уронила на
пол.
Вбежав
в кабинет, она сразу от неожиданности упала на
пол и, лежа на спине, расхохоталась так искренно, что и все остальные расхохотались.
На подъезде картинно лежали два датских дога; на звонок из передней, как вспугнутый вальдшнеп, оторопело выбегал
в серой официальной куртке дежурный лесообъездчик; на лестнице тянулся мягкий ковер;
кабинет хозяина был убран на охотничий манер, с целым арсеналом оружия, с лосиными и оленьими рогами, с чучелами соколов и громадной медвежьей шкурой на
полу.
Он не просто читает, но и вникает; не только вникает, но и истолковывает каждое слово, пестрит
поля страниц вопросительными знаками и заметками,
в которых заранее произносит над писателем суд, сообщает о вынесенных из чтения впечатлениях друзьям, жене, детям, брызжет, по поводу их, слюною
в департаментах и канцеляриях, наполняет воплями
кабинеты и салоны, убеждает, грозит, доказывает существование вулкана, витийствует на тему о потрясении основ и т. д.
В ожидании Белавина мои молодые хозяева несколько поприготовились.
В маленькой зальце и
кабинете пол был навощен; зажжена была вновь купленная лампа; предположено было, чтоб чай, приготовленный с несколько изысканными принадлежностями, разливала сама Настенька, словом — проектировался один из тех чайных вечеров, которыми так изобилует чиновничий Петербург.
В этот же вечер, часов
в двенадцать, когда Петр Иваныч, со свечой и книгой
в одной руке, а другой придерживая
полу халата, шел из
кабинета в спальню ложиться спать, камердинер доложил ему, что Александр Федорыч желает с ним видеться.
В гостиной он, заикаясь, раболепствовал перед матерью, исполнял все ее желания, бранил людей, ежели они не делали того, что приказывала Анна Дмитриевна, у себя же
в кабинете и
в конторе строго взыскивал за то, что взяли к столу без его приказания утку или послали к соседке мужика по приказанию Анны Дмитриевны узнать о здоровье, или крестьянских девок, вместо того чтобы
полоть в огороде, послали
в лес за малиной.
Целый день он бродил по
полям и по лесу и, возвратясь довольно поздно домой, почти прокрался
в кабинет, позвал потихоньку к себе своего камердинера и велел ему подать себе… не есть, — нет, а одного только вина… и не шампанского, а водки.
Один начальник как приехал, так первым делом приступил к сломке
пола в губернаторском
кабинете — и что же? сломать-то сломал, а нового на его место построить не успел! «Много, — говорил он потом, когда прощался с нами, — много намеревался я для пользы сделать, да, видно, Богу, друзья мои, не угодно!» И действительно, приехал на место его новый генерал и тотчас же рассудил, что
пол надо было ломать не
в кабинете, а
в гостиной, и соответственно с этим сделал надлежащее распоряжение.
Поля как ни
в чем не бывало, веселая и довольная, убирала
кабинет барина, спальню, рылась
в шкафах и стучала посудой, а проходя мимо двери Зинаиды Федоровны, напевала что-то и кашляла.
Они играли
в кабинете Орлова
в карты, а я и
Поля подавали им чай.
Я вижу, что преступление, совершенное
в минуту моей смерти, не должно остаться бесследным. Теперь уже идет дело о другом, более тяжелом преступлении, и кто знает, быть может, невдолге этот самый Андрей… Не потребуется ли устранить и его, как свидетеля и участника совершенных злодеяний? А там Кузьму, Ивана, Петра? Душа моя с негодованием отвращается от этого зрелища и спешит оставить
кабинет Прокопа, чтобы направить
полет свой
в людскую.
Искаженные лица, разорванные платья запрыгали
в коридорах, и кто-то выстрелил. Замелькали палки. Персиков немного отступил назад, прикрыл дверь, ведущую
в кабинет, где
в ужасе на
полу на коленях стояла Марья Степановна, распростер руки, как распятый… он не хотел пустить толпу и закричал
в раздражении...
Вместо Панкрата послышалось за дверью странное мерное скрипенье машины, кованое постукиванье
в пол, и
в кабинете появился необычайной толщины человек, одетый
в блузу и штаны, сшитые из одеяльного драпа. Левая его, механическая, нога щелкала и громыхала, а
в руках он держал портфель. Его бритое круглое лицо, налитое желтоватым студнем, являло приветливую улыбку. Он по-военному поклонился профессору и выпрямился, отчего его нога пружинно щелкнула. Персиков онемел.
В кабинете ученого началось черт знает что: головастики расползались из
кабинета по всему институту,
в террариях и просто на
полу, во всех закоулках завывали зычные хоры, как на болоте.
Чтобы избрать, надобно угадать, угадывают же людей только великие люди, — и слуги Петровы удивительным образом помогали ему на ратном
поле,
в сенате,
в кабинете» (Карамзин.
В тоске и сумерках я прошелся по
кабинету. Когда поравнялся с лампой, увидал, как
в безграничной тьме
полей мелькнул мой бледный лик рядом с огоньками лампы
в окне.
Растерявшись при совершенном безлюдьи, за исключением беспомощной девочки сестры (отец находился
в отдаленном
кабинете), несчастная, вместо того чтобы, повалившись на
пол, стараться хотя бы собственным телом затушить огонь, бросилась по комнатам к балконной двери гостиной, причем горящие куски платья, отрываясь, падали на паркет, оставляя на нем следы рокового горенья.
Начать с того, что Александр Иванович сам склонен был к стихотворству и написал комедию, из которой отрывки нередко декламировал с жестами; но Аполлон, видимо, стыдился грубого и безграмотного произведения отцовской музы. Зато сам он с величайшим одушевлением декламировал свою драму
в стихах под названием: «Вадим Нижегородский». Помню, как, надев шлафрок на опашку, вроде простонародного кафтана, он, войдя
в дверь нашего
кабинета, бросался на
пол, восклицая...
Петр., работая
в кабинете нередко за полночь, оставлял дверь на балкон отпертою и по временам выходил на свежий воздух. Поэтому мы, тихонько раскрыв свое окно и прикрывши отверстие снаружи ставнем, спрыгивали с цоколя на Девичье
поле к подговоренному заранее извозчику, который и вез нас до трактира ‹…›
Простившись поспешно с хозяином, мы разъехались
в разные стороны; со мной был Писарев; недалеко отъехав, я вспомнил, что забыл у Шаховского
в кабинете нужную мне книгу; я воротился; по обыкновению, никого не нашел
в лакейской, а также и
в зале; заглянул к хозяину
в кабинет и увидел, что он буквально лежит врастяжку, шепчет молитву и стукается лбом об
пол.
Я тем временем успел рассмотреть переднюю избу, которая была убрана с поразительной чистотой и как-то особенно уютно, как это умеют делать только одни женские руки; эта изба была гостиной и рабочим
кабинетом,
в ней стоял рояль и письменный стол,
в углу устроено было несколько полок для книг; большая русская печь была замаскирована ситцевыми занавесками, а стены оклеены дешевенькими обоями с голубыми и розовыми цветочками по белому
полю.
Забежав немного вперед, батюшка с предупредительностью отворил мне дверь
в небольшую темную переднюю, а оттуда провел
в светлый уютный
кабинет, убранный мягкою мебелью; у окна стоял хорошенький письменный столик, заваленный книгами и бумагами, несколько мягких кресел, мягкий ковер на
полу, — все было мило, прилично и совсем не по-поповски, за исключением неизбежных премий из «Нивы», которые висели на стене, да еще нескольких архиереев, сумрачно глядевших из золотых рам.
Стены, потолок, лампа и ковер на
полу замигали ей насмешливо, как бы желая сказать: «Прозевала! прозевала!» Она с плачем бросилась из спальни, шмыгнула
в гостиной мимо какого-то незнакомого человека и вбежала
в кабинет к мужу.
Им отвели большой, теплый
кабинет, красный с золотом, с толстым светло-зеленым ковром на
полу, с канделябрами
в углах и на столе.
Смагин почтительно наклонил голову
в знак своего душевного умиления, — солдатская откровенность генерала была ему на руку. После этих предварительных разговоров он ловко ввернул рассказ о том, как Тарас Ермилыч молился утром богу и бросил свечу об
пол. Генералу ужасно понравился анекдот, и генеральский смех густой нотой вырвался из
кабинета.
Когда надоедало ходить, я останавливался
в кабинете у окна и, глядя через свой широкий двор, через пруд и голый молодой березняк, и через большое
поле, покрытое недавно выпавшим, тающим снегом, я видел на горизонте на холме кучу бурых изб, от которых по белому
полю спускалась вниз неправильной полосой черная грязная дорога.
И когда мы с Иваном Иванычем вошли
в его маленький
кабинет, две босые девочки сидели на
полу и рассматривали «Иллюстрацию»
в переплете; увидев нас, они вспрыгнули и побежали вон, и тотчас же вошла высокая тонкая старуха
в очках, степенно поклонилась мне и, подобрав с дивана подушку, а с
полу «Иллюстрацию», вышла.
Варя, сестра Мани, вбежала
в кабинет с бокалом
в руке и с каким-то странным, напряженным выражением, точно у нее рот был полон воды; она, по-видимому, хотела бежать дальше, но вдруг захохотала и зарыдала, и бокал со звоном покатился по
полу.
Чтобы не сказать лишнего и успокоить сердце, Никитин пошел к себе
в кабинет и лег на диван без подушки, потом полежал на
полу, на ковре.
Вокруг на горках и на
полу лежало много книг и тетрадей. Все было
в пыли и беспорядке, как называют и теперь порядок
в кабинете ученого, серьезно занятого делом человека.
Борис Андреич остался одни
в кабинете чудака.
В оцепенении глядел он то на стены, то на
пол, как вдруг раздался топот лошадей у крыльца, дверь передней застучала, густой голос спросил: «Дома?», послышались шаги, и
в кабинет ввалился уже знакомый нам Михей Михеич.
Папа хватает себя за волосы и убегает
в кабинет. Там он некоторое время мелькает из угла
в угол. Потом решительно бросает на
пол недокуренную папиросу (за что ему всегда достается от мамы) и кричит горничной...
В рабочем
кабинете с наглухо закрытыми черными шторами горела на открытой конторке керосиновая лампа, мягко и зелено освещая вороха бумаг на
полу, на кресле и на красном сукне. Рядом
в большом
кабинете с задернутыми двойными шторами нагорали стеариновые свечи
в канделябрах. Нежными искорками поблескивали переплеты
в шкафах, Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены.
Карнеев вскочил и побежал к себе
в кабинет за чертежами. Урбенин, пользуясь его отсутствием, быстро налил себе
пол чайного стакана водки, выпил и не закусил.