Неточные совпадения
Каморочка под лестницей:
Кровать да печь
железная,
Шандал да самовар.
В углу лампадка теплится.
А по стене картиночки.
— Вот он! — сказал Макар. —
Его превосходительство! —
И щелкнул пальцем бравого
Военного
в звездах.
Не ригой, не амбарами,
Не кабаком, не мельницей,
Как часто на Руси,
Село кончалось низеньким
Бревенчатым строением
С
железными решетками
В окошках небольших.
За тем этапным зданием
Широкая дороженька,
Березками обставлена,
Открылась тут как тут.
По будням малолюдная,
Печальная и тихая,
Не та она теперь!
«А что? ему, чай, холодно, —
Сказал сурово Провушка, —
В железном-то тазу?»
И
в руки взять ребеночка
Хотел. Дитя заплакало.
А мать кричит: — Не тронь его!
Не видишь? Он катается!
Ну, ну! пошел! Колясочка
Ведь это у него!..
Дело
в том, что она продолжала сидеть
в клетке на площади, и глуповцам
в сладость было,
в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно,
в особенности же когда к ее телу прикасались концами раскаленных
железных прутьев.
Потребовал Бородавкин к себе вероломного жида, чтоб повесить, но его уж и след простыл (впоследствии оказалось, что он бежал
в Петербург, где
в это время успел получить концессию [Конце́ссия (лат.) — договор на сдачу
в эксплуатацию.] на
железную дорогу).
Был слух, что они томились где-то
в подвале градоначальнического дома и что он самолично раз
в день, через
железную решетку, подавал им хлеб и воду.
А поелику навоз производить стало всякому вольно, то и хлеба уродилось столько, что, кроме продажи, осталось даже на собственное употребление:"Не то что
в других городах, — с горечью говорит летописец, — где
железные дороги [О
железных дорогах тогда и помину не было; но это один из тех безвредных анахронизмов, каких очень много встречается
в «Летописи».
Бессонная ходьба по прямой линии до того сокрушила его
железные нервы, что, когда затих
в воздухе последний удар топора, он едва успел крикнуть:"Шабаш!" — как тут же повалился на землю и захрапел, не сделав даже распоряжения о назначении новых шпионов.
На другой день,
в 11 часов утра, Вронский выехал на станцию Петербургской
железной дороги встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках большой лестницы, был Облонский, ожидавший с этим же поездом сестру.
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения
в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и
железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на
железной дороге нельзя иначе, как становясь
в ряд, ему бы не было обидно и досадно; но
в препятствиях, которые он встречал по делу, никто не мог объяснить ему, для чего они существуют.
Он понял, что она ехала
в Ергушово со станции
железной дороги.
Дорогой,
в вагоне, он разговаривал с соседями о политике, о новых
железных дорогах, и, так же как
в Москве, его одолевала путаница понятий, недовольство собой, стыд пред чем-то; но когда он вышел на своей станции, узнал кривого кучера Игната с поднятым воротником кафтана, когда увидал
в неярком свете, падающем из окон станции, свои ковровые сани, своих лошадей с подвязанными хвостами,
в сбруе с кольцами и мохрами, когда кучер Игнат, еще
в то время как укладывались, рассказал ему деревенские новости, о приходе рядчика и о том, что отелилась Пава, — он почувствовал, что понемногу путаница разъясняется, и стыд и недовольство собой проходят.
В Суровский уезд не было ни
железной, ни почтовой дороги, и Левин ехал на своих
в тарантасе.
Это было одно из тех мест, которых теперь, всех размеров, от 1000 до 50 000
в год жалованья, стало больше, чем прежде было теплых взяточных мест; это было место члена от комиссии соединенного агентства кредитно-взаимного баланса южно —
железных дорог и банковых учреждений.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства
в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало
в правильные, по крайней мере,
в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и
в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей
железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа
в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства
в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые
в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Он доказывал, что бедность России происходит не только от неправильного распределения поземельной собственности и ложного направления, но что этому содействовали
в последнее время ненормально привитая России внешняя цивилизация,
в особенности пути сообщения,
железные дороги, повлекшие за собою централизацию
в городах, развитие роскоши и вследствие того,
в ущерб земледелию, развитие фабричной промышленности, кредита и его спутника — биржевой игры.
Дамы раскрыли зонтики и вышли на боковую дорожку. Пройдя несколько поворотов и выйдя из калитки, Дарья Александровна увидала пред собой на высоком месте большое, красное, затейливой формы, уже почти оконченное строение. Еще не окрашенная
железная крыша ослепительно блестела на ярком солнце. Подле оконченного строения выкладывалось другое, окруженное лесами, и рабочие
в фартуках на подмостках клали кирпичи и заливали из шаек кладку и равняли правилами.
И
в это же время, как бы одолев препятствия, ветер посыпал снег с крыш вагонов, затрепал каким-то
железным оторванным листом, и впереди плачевно и мрачно заревел густой свисток паровоза. Весь ужас метели показался ей еще более прекрасен теперь. Он сказал то самое, чего желала ее душа, но чего она боялась рассудком. Она ничего не отвечала, и на лице ее он видел борьбу.
— Вы не видали меня, а я видел вас, — сказал Левин, сияя улыбкой счастья. — Я видел вас, когда вы с
железной дороги ехали
в Ергушово.
— Так видишь, — продолжал Николай Левин, с усилием морща лоб и подергиваясь. Ему, видимо, трудно было сообразить, что сказать и сделать. — Вот видишь ли… — Он указал
в углу комнаты какие-то
железные бруски, завязанные бичевками. — Видишь ли это? Это начало нового дела, к которому мы приступаем. Дело это есть производительная артель….
Едва Сергей Иванович с Катавасовым успели подъехать к особенно оживленной нынче народом станции Курской
железной дороги и, выйдя из кареты, осмотреть подъезжавшего сзади с вещами лакея, как подъехали и добровольцы на четырех извозчиках. Дамы с букетами встретили их и
в сопровождении хлынувшей за ними толпы вошли
в станцию.
Как всегда, оказалось, что после вопроса о том,
в какую цену им угодно нумер, ни одного хорошего нумера не было: один хороший нумер был занят ревизором
железной дороги, другой — адвокатом из Москвы, третий — княгинею Астафьевой из деревни.
Подъезжая
в двенадцатом часу с
железной дороги к своей квартире, Вронский увидал у подъезда знакомую ему извозчичью карету.
Дорога идет, извиваясь между кустарниками, опускаясь
в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются синие громады Бешту, Змеиной,
Железной и Лысой горы.
Только одни главные ворота были растворены, и то потому, что въехал мужик с нагруженною телегою, покрытою рогожею, показавшийся как бы нарочно для оживления сего вымершего места;
в другое время и они были заперты наглухо, ибо
в железной петле висел замок-исполин.
Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка,
железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал
в ту кучу, которую Чичиков заметил
в углу комнаты.
Генерал был такого рода человек, которого хотя и водили за нос (впрочем, без его ведома), но зато уже, если
в голову ему западала какая-нибудь мысль, то она там была все равно что
железный гвоздь: ничем нельзя было ее оттуда вытеребить.
Промозглый сырой чулан с запахом сапогов и онуч гарнизонных солдат, некрашеный стол, два скверных стула, с
железною решеткой окно, дряхлая печь, сквозь щели которой шел дым и не давало тепла, — вот обиталище, где помещен был наш <герой>, уже было начинавший вкушать сладость жизни и привлекать внимание соотечественников
в тонком новом фраке наваринского пламени и дыма.
На беленькой шейке была черная бархатная ленточка; головка вся была
в темно-русых кудрях, которые спереди так хорошо шли к ее прекрасному личику, а сзади — к голым плечикам, что никому, даже самому Карлу Иванычу, я не поверил бы, что они вьются так оттого, что с утра были завернуты
в кусочки «Московских ведомостей» и что их прижигали горячими
железными щипцами.
Схватили их турки у самого Трапезонта и всех забрали невольниками на галеры, взяли их по рукам и ногам
в железные цепи, не давали по целым неделям пшена и поили противной морской водою.
Случалось, что петлей якорной цепи его сшибало с ног, ударяя о палубу, что не придержанный у кнека [Кнек (кнехт) — чугунная или деревянная тумба, кнехты могут быть расположены по парно для закрепления швартовых — канатов, которыми судно крепится к причалу.] канат вырывался из рук, сдирая с ладоней кожу, что ветер бил его по лицу мокрым углом паруса с вшитым
в него
железным кольцом, и, короче сказать, вся работа являлась пыткой, требующей пристального внимания, но, как ни тяжело он дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица.
Разумихин выбрал город на
железной дороге и
в близком расстоянии от Петербурга, чтоб иметь возможность регулярно следить за всеми обстоятельствами процесса и
в то же время как можно чаще видеться с Авдотьей Романовной.
Сложив обе дощечки, из коих
железная была меньше деревянной, он связал их вместе накрепко, крест-накрест, ниткой; потом аккуратно и щеголевато увертел их
в чистую белую бумагу и обвязал так, чтобы помудренее было развязать.
Он был
в поддевке и
в страшно засаленном черном атласном жилете, без галстука, а все лицо его было как будто смазано маслом, точно
железный замóк.
Железная же пластинка прибавлена была для весу, чтобы старуха хоть
в первую минуту не догадалась, что «вещь» деревянная.
На краю стола стоял догоравший сальный огарок
в железном подсвечнике.
Дуня верила слепо, что он выполнит все свои намерения, да и не могла не верить:
в этом человеке виднелась
железная воля.
— Эх, ешь те комары! Расступись! — неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается
в телегу и вытаскивает
железный лом. — Берегись! — кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом.
Вот, новый Геркулес, со всей собравшись силой,
Что́ только было
в нём,
Отнёс полчерепа медведю топором
И брюхо проколол ему
железной вилой.
Я приехал
в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо домов, лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли
в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня
в тюрьму и оставили одного
в тесной и темной конурке, с одними голыми стенами и с окошечком, загороженным
железною решеткою.
Железная ограда ее окружает; две молодые елки посажены по обоим ее концам: Евгений Базаров похоронен
в этой могиле.
Он был окрашен
в коричневый цвет, казался
железным, а отражения его огней вонзались
в реку, точно зубья бороны, и было чудесно видеть, что эти огненные зубья, бороздя воду, не гаснут
в ней.
Запевали «Дубинушку» двое: один — коренастый,
в красной, пропотевшей, изорванной рубахе без пояса,
в растоптанных лаптях, с голыми выше локтей руками, точно покрытыми
железной ржавчиной. Он пел высочайшим, резким тенором и, удивительно фокусно подсвистывая среди слов, притопывал ногою, играл всем телом, а
железными руками играл на тугой веревке, точно на гуслях, а пел — не стесняясь выбором слов...
Ехали
в тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного дома
в четыре окна с парадной дверью; под новеньким
железным навесом,
в медальонах между окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами цветов. Прошли во двор; там к дому примыкал деревянный флигель
в три окна с чердаком;
в глубине двора, заваленного сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка
в очках,
в коричневом платье.
На костях его плеч висел широкий пиджак
железного цвета, расстегнутый на груди, он показывал сероватую рубаху грубого холста; на сморщенной шее, под острым кадыком, красный, шелковый платок свернулся
в жгут, платок был старенький и посекся на складках.
Самгин, больно прижатый к
железной решетке сквера, оглушенный этим знакомым и незнакомым ревом, чувствовал, что он вливается
в него волнами, заставляет его звучать колоколом под ударами
железного языка.
Самгин отошел от окна, лег на диван и стал думать о женщинах, о Тосе, Марине. А вечером,
в купе вагона, он отдыхал от себя, слушая непрерывную, возбужденную речь Ивана Матвеевича Дронова. Дронов сидел против него, держа
в руке стакан белого вина, бутылка была зажата у него между колен, ладонью правой руки он растирал небритый подбородок, щеки, и Самгину казалось, что даже сквозь
железный шум под ногами он слышит треск жестких волос.
А рядом с Климом стоял кудрявый парень, держа
в руках
железный лом, и — чихал; чихнет, улыбнется Самгину и, мигая, пристукивая ломом о булыжник, ждет следующего чиха. Во двор,
в голубоватую кисею дыма, вбегали пожарные, влача за собою длинную змею с медным жалом. Стучали топоры, трещали доски, падали на землю, дымясь и сея золотые искры; полицейский пристав Эгге уговаривал зрителей...
Важно плыли мягко бухающие, сочные вздохи чуткой меди; казалось, что
железный, черный язык ожил и сам, своею силою качается, жадно лижет медь, а звонарь безуспешно ловит его длинными руками, не может поймать и сам
в отчаянии бьет лысым черепом о край колокола.