Неточные совпадения
«Нет и у меня дела, не умею я его делать, как делают художники, погружаясь
в задачу, умирая для нее! —
в отчаянии решил он. — А какие сокровища перед глазами: то картинки
жанра, Теньер, Остад — для кисти, то быт и нравы — для пера: все эти Опенкины и… вон, вон…»
Н.Г. Шебуев
в это время служил помощником судебного следователя при окружном суде и заведовал районом преступной Грачевки, откуда и брал сенсационный материал. Он первый ввел этот
жанр в газеты.
— Нет, а
жанр у сестры другой. У меня голос есть, я пою — это публике больше нравится, а у сестры голос послабее — она
в водевилях играет.
Это ее
жанр, это ее амплуа, и весь Курск, видевший ее
в пьесе «Русские романсы
в лицах», охотно засвидетельствует, что она «может».
Любинька, с своей стороны, была так великодушна, что сама предложила Анниньке спеть «Ах, как было мне приятно с этим милым усачом», что последняя и выполнила с таким совершенством, что все воскликнули: «Вот это так уж точно… по-Матрешиному!» Взамен того, Любинька мастерски спела куплеты о том, как приятно быть подполковником, и всех сразу убедила, что это настоящий ее
жанр,
в котором у нее точно так же нет соперниц, как у Анниньки —
в песнях с цыганским пошибом.
Тут были даже государственные люди, дипломаты, тузы с европейскими именами, мужи совета и разума, воображающие, что золотая булла издана папой и что английский"роог-tax"есть налог на бедных; тут были, наконец, и рьяные, но застенчивые поклонники камелий, светские молодые львы с превосходнейшими проборами на затылках, с прекраснейшими висячими бакенбардами, одетые
в настоящие лондонские костюмы, молодые львы, которым, казалось, ничего не мешало быть такими же пошляками, как и пресловутый французский говорун; но нет! не
в ходу, знать, у нас родное, — и графиня Ш., известная законодательница мод и гран-жанра, прозванная злыми языками"Царицей ос"и"Медузою
в чепце", предпочитала,
в отсутствии говоруна, обращаться к тут же вертевшимся итальянцам, молдаванцам, американским"спиритам", бойким секретарям иностранных посольств немчикам с женоподобною, но уже осторожною физиономией и т. п.
Брянчанинов приехал игуменом
в Сергиевскую пустынь и привез с собою друга своего Чихачева, который был с этой поры его помощником, и оба они начали «чистить» и «подтягивать» Сергиевских монахов, жизнь которых
в то время действительно представляла большой соблазн, легендарные сказания о коем и до сей поры увеселяют любителей этого
жанра. [На это есть и указания
в «Жизнеописании» (стр. 66 и 67). (Прим. Лескова.).]
В ответ на это слышишь, с одной стороны, что будто вкус публики испортился (какой публики?), обратился к фарсу и что последствием этого была и есть отвычка артистов от серьезной сцены и серьезных, художественных ролей; а с другой, что и самые условия искусства изменились: от исторического рода, от трагедии, высокой комедии — общество ушло, как из-под тяжелой тучи, и обратилось к буржуазной так называемой драме и комедии, наконец к
жанру.
Но, напившись кофе, она соображала, что Рябовский отнял у нее мужа и что теперь она осталась без мужа и без Рябовского; потом она вспоминала разговоры своих знакомых о том, что Рябовский готовит к выставке нечто поразительное, смесь пейзажа с
жанром, во вкусе Поленова, отчего все, кто бывает
в его мастерской, приходят
в восторг; но ведь это, думала она, он создал под ее влиянием, и вообще благодаря ее влиянию он сильно изменился к лучшему.
В своих описаниях я старался не выходить из пределов «легкого
жанра», держаться фактов и не вдаваться
в мораль, хотя всё это и противно натуре человека, питающего страсть к итогам и выводам…
В чиновных и чиновничьих сферах проявился какой-то новый, особенный
жанр: ругать наповал все, что носит на себе русское имя, дарить высокомерным презрением все, что отличается русскими симпатиями.
Но по поводу истин, возвещаемых
в этих мифах, и
в связи с ними Платон еще и философствовал, и эти-то куски его του διαλέγεσθαι [Букв.: ученая беседа, диалог (греч.) — основной
жанр философских сочинений Платона.] и составили ту сокровищницу платонизма, которую все более научается ценить и наше время.
Правда, он по старой привычке, позволял себе слегка подтрунивать над ее «общениями» с духами, которые после ее знакомств с Алланом Кардеком избрали ее своим органом для передачи смертным их бессмертных откровений, но, при всем том, видел несомненное чудо
в происшедшем
в Глафире нравственном перевороте и слегка кичился ее новыми знакомствами
в светском круге, которого он прежде убегал, но который все-таки был ему более по кости и по нраву, чем тот, откуда он восхитил себе жену, пленясь ее красотой и особенным,
в то время довольно любопытным,
жанром.
Всего безобразия этой «Пьяной балки» я решительно, не могу описать: это одно бы составило ужаснейшую картину отвратительнейшего
жанра. Везде стояли и бродили омерзительно пьяные мужики, торчали опрокинутые возы, раздавались хриплые голоса; довелось нам даже слышать и те стоны, которые
в восторге описывал Кирилл, учинившийся здесь пьяным как стелька.
Хорошая и доступная музыка входила сейчас же
в ваш обиход, совсем не так, как
в тогдашнем Париже. И легкий
жанр сценической музыки Вена создала еще до того, как Париж пустил
в ход оффенбаховскую оперетку.
Но все-таки замысел был смелый до дерзости. И
в те месяцы (с января 1861 года до осени) я не попробовал себя ни
в одном, хотя бы маленьком, рассказе — даже
в фельетонном
жанре, ни
в"Библиотеке", ни у П.И.Вейнберга
в"Веке".
В Варшаве я ее видел
в комедии и интимной драме польского репертуара и думаю, что средний
жанр был ее настоящей сферой. Такой изящной, тонкой артистки тогда у нас
в столицах еще не было. Да и у себя
в гостиной она была гораздо больше светская дама, чем тогдашние наши"первые сюжеты".
Среди таких комиков легкого
жанра некоторые отличались своей веселостью, прирожденным комизмом и всегдашним уменьем приводить залу
в жизнерадостное настроение. Огромной популярностью пользовался многие годы комик-буфф Блазель (по венскому прононсу Блёзель), особенно
в пьесах из венской жизни, где он говорил на диалекте.
Среди молодых актрис выделялись такие милые ingenues, как, например, Штрауке, но настоящий венский
жанр женской игры был водевильный,
в местной Posse.
И
в его печатном языке не видно того налета, какой Герцен стал приобретать после нескольких лет пребывания за границей с конца 40-х годов, что мы находим и
в такой вещи, как"С того берега" —
в книге, написанной вдохновенным русским языком, с не превзойденным никем
жанром, блеском, силой, мастерством диалектики.
«А какой мове-жанр ждет нас у Плевкова! — думал я, леденея от ужаса. — Хоть бы скорее отделаться, чёрт бы их взял совсем! И на мое несчастье — ни одного знакомого генерала! Есть один знакомый полковник
в отставке, да и тот портерную держит! Ведь этакий я несчастный!» — Ты, Сонечка, — обратился я к жене плачущим голосом, — извини, что я возил тебя сейчас
в тот хлев… Думал дать тебе случай посмеяться, понаблюдать типы… Не моя вина, что вышло так пошло, мерзко… Извиняюсь…
Были тут и
жанры и ландшафты; но попали они случайно:
в любители картин хозяин кабинета не записывался — он не желал соперничать с другими лицами своего сословия.
На базаре Берлинского все знали и все ему повиновались, не только за страх, но и за совесть, потому что молва громко прославляла «печерского Кесаря», и притом рисовала его
в весьма привлекательном народно-героическом
жанре.
Престранное видение
в иезекиилевском
жанре: на одной какой-то точке бьют фонтаном и носятся какими-то незаконченными, трепетными взмахами
в воздухе одни крылья; они описывают какие-то незаконченные круги и зигзаги, и вдруг падают, упадут, встрепенутся, и опять взлетят снова, и опять посередине подъема ослабеют, и снова упадут
в пыль…
Магистр Розов сумел сразу во вступительной лекции захватить наше внимание. Он сделал краткий обзор развития театра
в глубокой древности, дал общую картину начала празднеств Дионисия
в Греции, где поклонение богу виноградных лоз совпадало с самим сбором винограда и представляло собою целое зрелище. Потом перешел к Олимпийским играм и уже упомянул о
жанре трагедии, когда неожиданный звонок прервал его.
Побережный житель Финского залива хотя и суеверен, но у него не тот
жанр в суеверии, как у настоящего «твердо-земного» русского человека.
Этот
жанр вполне подходил под тогдашние силы венских исполнителей и,
в особенности, исполнительниц.
Александра Павловна тоже не была глуха к исканиям барона, и между ними завязался роман
в легком
жанре.
Никаких ненужностей и никакой склонности к новому
жанру: превращать свои комнаты не то
в музеи, не то
в аукционные залы.
Это была хроникер самых интересных вестей и портретист, правда,
в карикатурном
жанре, но этот
жанр и нравится людям, которые любят погулять насчет ближнего.
Что это я сегодня какая злая? Верно, на меня пахнуло великопостным благочестием. Не знаю. Может быть, я ничего не смыслю
в людях. Но такие личности, как Вениаминова, или очень недалеки, или очень сухи. Про нее говорят, что она делает много добра. Ну, так она напускает на себя особый
жанр. Я этого очень недолюбливаю.
Стены были завешены коврами и картинами лучших мастеров, большею частью легкого
жанра и несколько пикантного содержания. Маленькое пианино с вычурными инкрустациями и кресло-качалка довершали убранство этой комнаты, если не считать ламп, стенных, висячей
в столовой, и множества бронзы и других «objets d'arts», помещавшихся на двух резных, черного дерева, этажерках.
— Я не вижу
в этом ни малейшего горя: мои маленькие
жанры делают дело, которое лучше самой большой картины.
— Отчего же? Неужто тебе весь век все откладывать произведение, которое сделает тебя славным
в мире, и мазикать на скорую руку для продажи твои маленькие
жанры?
У Фебуфиса не было недостатка
в фантазии, он прекрасно сочинял большие и очень сложные картины, рисунок его отличался правильностью и смелостью, а кисть его блистала яркою колоритностью. Ему почти
в одинаковой степени давались сюжеты религиозные и исторические, пейзаж и
жанр, но особенно пленяли вкус и чувство фигуры
в его любовных сценах, которых он писал много и которые часто заходили у него за пределы скромности.
— Лучшее общество! А черт его побери, это лучшее общество! Оно для меня ничего не делает, а мои
жанры меня кормят и шевелят кое-чью совесть. Особенно радуюсь, что они есть по тавернам. Нет, мне чужих денег не нужно, а если у тебя так много денег, что они тебе
в тягость, то толкнись
в домик к Марчелле и спроси: нет ли ей
в них надобности?
Религиозность княгини была совсем не
в жанре нынешней великосветской религиозности, заключающейся преимущественно
в погоне за «оправданием верою»; нет; княгиня Екатерина Алексеевна искала оправдания «делами» и наделала их столько, что автор «Опыта исследования о доходах и имуществах наших монастырей» должен был дать ей очень видное место.