Неточные совпадения
Были два обстоятельства немножко неприятные; но оба эти обстоятельства
тонули в море добродушного веселья, которое волновалось
в душе Степана Аркадьича.
«Так ты женат! не знал я ране!
Давно ли?» — «Около двух лет». —
«На ком?» — «На Лариной». — «Татьяне!»
«Ты ей знаком?» — «Я им сосед». —
«О, так пойдем же». Князь подходит
К своей жене и ей подводит
Родню и друга своего.
Княгиня смотрит на него…
И что ей
душу ни смутило,
Как сильно ни была она
Удивлена, поражена,
Но ей ничто не изменило:
В ней сохранился тот же
тон,
Был так же тих ее поклон.
Плохо верили обломовцы и душевным тревогам; не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись как огня увлечения страстей; и как
в другом месте тело у людей быстро сгорало от волканической работы внутреннего, душевного огня, так
душа обломовцев мирно, без помехи
утопала в мягком теле.
Русская
душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она
утопает и растворяется
в этой необъятности.
В таком случае, — продолжает Жюли все тем же длинным, длинным
тоном официальных записок, — она отправит письмо на двух условиях — «вы можете принять или не принять их, — вы принимаете их, — я отправляю письмо; вы отвергаете их, — я жгу письмо», и т. д., все
в этой же бесконечной манере, вытягивающей
душу из спасаемого.
По обыкновению, Бурмакин забыл об исходной точке и ударился
в сторону. При таких условиях Милочка могла говорить что угодно, оставаясь неприкосновенною
в своей невменяемости. Все ей заранее прощалось ради «святой простоты», которой она была олицетворением, и ежели порою молодому человеку приводилось испытывать некоторую неловкость, выслушивая ее наивные признания, то неловкость эта почти моментально
утопала в превыспренностях, которыми полна была его
душа.
Изолированные факты отдельной жизни сами по себе далеко не определяют и не уясняют душевного роста. То, что разлито кругом, что проникает одним общим
тоном многоголосый хор жизни, невольно, незаметно просачивается
в каждую
душу и заливает ее, подхватывает, уносит своим потоком. Оглядываясь назад, можно отметить вехами только начало наводнения… Потом это уже сплошное, ровное течение,
в котором давно исчезли первые отдельные ручьи.
Не скажу, чтобы впечатление от этого эпизода было
в моей
душе прочно и сильно; это была точно легкая тень от облака, быстро тающего
в ясный солнечный день. И если я все-таки отмечаю здесь это ощущение, то не потому, что оно было сильно. Но оно было
в известном
тоне, и этой душевной нотке суждено было впоследствии зазвучать гораздо глубже и сильнее. Вскоре другие лица и другие впечатления совершенно закрыли самое воспоминание о маленькой еврейской принцессе.
— Именно — красная и горячая. И вот красный цвет, как и «красные» звуки, оставляет
в нашей
душе свет, возбуждение и представления о страсти, которую так и называют «горячею», кипучею, жаркою. Замечательно, что и художники считают красноватые
тоны «горячими».
Теперь он проснулся с обновленною
душой, и она, его давняя подруга, являлась ему
в новом свете. Вспоминая все, что произошло вчера, до малейших подробностей, он прислушивался с удивлением к
тону ее «нового» голоса, который восстановило
в его памяти воображение. «Полюбила…», «Какой ты глупый!..»
Его апломб и его веский, решительный
тон всегда действовали на простые
души,
в особенности на свежие, наивно-доверчивые
души.
Вихров писал таким образом целый день; все выводимые им образы все больше и больше яснели
в его воображении, так что он до мельчайших подробностей видел их лица, слышал
тон голоса, которым они говорили, чувствовал их походку, совершенно знал все, что у них
в душе происходило
в тот момент, когда он их описывал.
— Потому что, — продолжал Неведомов тем же спокойным
тоном, — может быть, я,
в этом случае, и не прав, — но мне всякий позитивный, реальный, материальный, как хотите назовите, философ уже не по
душе, и мне кажется, что все они чрезвычайно односторонни: они думают, что у человека одна только познавательная способность и есть — это разум.
Теперь моя черновая работа кончена, и план будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен
в двух словах: строгость и снисхождение! Прежде всего —
душа преступника! Произвести
в ней спасительное движение и посредством него прийти к раскрытию истины — вот цель! Затем —
в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется, что это именно тот настоящий
тон, на котором можно разыграть какую угодно пьесу…
В тоне голоса Лукьяныча слышалось обольщение. Меня самого так и подмывало, так и рвалось с языка:"А что, брат, коли-ежели"и т. д. Но, вспомнив, что если однажды я встану на почву разговора по
душе, то все мои намерения и предположения относительно «конца» разлетятся, как дым, — я промолчал.
Перенесите меня
в Швейцарию,
в Индию,
в Бразилию, окружите какою хотите роскошною природой, накиньте на эту природу какое угодно прозрачное и синее небо, я все-таки везде найду милые мне серенькие
тоны моей родины, потому что я всюду и всегда ношу их
в моем сердце, потому что
душа моя хранит их, как лучшее свое достояние.
Да и кроме того, если бы даже он немного и глуповат был, зато
в приданое с ним шло две тысячи
душ; а это такая порядочная цифра, что я знаю, например, очень хороших людей, которые некогда не устояли против половины… — пошутила Настенька и взглянула на Калиновича; но, заметив, что он еще более нахмурился, сейчас переменила
тон.
— А! Вы думаете
в Петербург? — спросил князь совершенно простодушным
тоном и потом, все еще не выпуская руки Калиновича, продолжал: — С богом… от
души желаю вам всякого успеха и, если встретится какая-нибудь надобность, не забывайте нас, ваших старых друзей: черкните строчку, другую.
Со старыми знакомыми он перестал видеться; приближение нового лица обдавало его холодом. После разговора с дядей он еще глубже
утонул в апатическом сне:
душа его погрузилась
в совершенную дремоту. Он предался какому-то истуканному равнодушию, жил праздно, упрямо удалялся от всего, что только напоминало образованный мир.
Мало-помалу Александр успел забыть и Лизу, и неприятную сцену с ее отцом. Он опять стал покоен, даже весел, часто хохотал плоским шуткам Костякова. Его смешил взгляд этого человека на жизнь. Они строили даже планы уехать куда-нибудь подальше, выстроить на берегу реки, где много рыбы, хижину и прожить там остаток дней.
Душа Александра опять стала
утопать в тине скудных понятий и материального быта. Но судьба не дремала, и ему не удавалось
утонуть совсем
в этой тине.
— Это означает, — начал он докторальным
тоном, — что
в эти минуты
душа ваша отделяется от вашего тела и, если можно так выразиться, наблюдает его издали и спрашивает самое себя: что это такое?
Еще с месяц после этой сцены Катрин жила
в губернском городе, обдумывая и решая, как и где ей жить? Первоначально она предполагала уехать
в которую-нибудь из столиц с тем, чтобы там жуировать и даже кутить; но Катрин вскоре сознала, что она не склонна к подобному роду жизни, так как все-таки носила еще пока
в душе некоторые нравственные понятия.
В результате такого соображения она позвала к себе однажды Тулузова и сказала ему ласковым и фамильярным
тоном...
— Не желаете ли вы вступить с этой особой
в фиктивный брак? — быстро спросил он меня таким
тоном, словно бремя скатилось с его
души.
Справа — развалины флигеля и мёртвый барский дом, слева — тихий монастырь, и отовсюду
в маленькую одинокую
душу просачивалась скука, убивавшая желания; они
тонули в ней, как солнечные лучи
в тёплой воде нагретого ими болота.
В приемах и речах Бельтова было столько открытого, простого, и притом
в нем было столько такту, этой высокой принадлежности людей с развитой и нежной
душою, что не прошло получаса, как
тон беседы сделался приятельским.
Он, видимо, нуждался
в беседе: хотел облегчить свою
душу разговором и потому, обратясь к матушке, сказал довольно спокойным для его положения
тоном...
Рюмин (смотрит на всех и странно, тихо смеется). Да, я знаю: это мертвые слова, как осенние листья… Я говорю их так, по привычке… не знаю зачем… может быть потому, что осень настала… С той поры, как я увидел море —
в моей
душе звучит, не умолкая, задумчивый шум зеленых волн, и
в этой музыке
тонут все слова людей… точно капли дождя
в море…
Таким образом,
в душе Боброва чередовалась тоска по Нине, по нервному пожатию ее всегда горячих рук, с отвращением к скуке и манерности ее семьи. Бывали минуты, когда он уже совершенно готовился сделать ей предложение. Тогда его не остановило бы даже сознание, что она, с ее кокетством дурного
тона и душевной пустотой, устроит из семейной жизни ад, что он и она думают и говорят на разных языках. Но он не решался и молчал.
Вокруг него суетились знакомые люди; являлись, исчезали, что-то говорили ему, — он отвечал им, но речи их не вызывали
в нем никаких представлений, бесследно
утопая в бездонной глубине мертвого молчания, наполнявшего
душу его.
Лишь от одних девушек веяло нравственною чистотой; у большинства из них были высокие стремления, честные, чистые
души; но они не понимали жизни и верили, что взятки даются из уважения к душевным качествам, и, выйдя замуж, скоро старились, опускались и безнадежно
тонули в тине пошлого, мещанского существования.
Княгиня слушала молча свою подругу и хотя
в душе сознавала справедливость ее слов, но все-таки произнесла как бы несколько холодным
тоном...
— А, вот что!.. — произнесла Елена, и князь по одному
тону голоса ее догадался, какая буря у ней начинается
в душе.
Перед тобой я могу обнажить странную
душу мою: ты не слабый челнок, неспособный переплыть это море; волны и бури его тебя не испугают; ты рождена посреди этой стихии; ты не
утонешь в ее бесконечности!..
Надежды нет им возвратиться;
Но сердце поневоле мчится
В родимый край. — Они
душойТонули в думе роковой. //....................
Но пыль взвивалась над холмами
От стад и борзых табунов;
Они усталыми шагами
Идут домой. — Лай верных псов
Не раздавался вкруг аула;
Природа шумная уснула;
Лишь слышен дев издалека
Напев унылый. — Вторят горы,
И нежен он, как птичек хоры,
Как шум приветный ручейка...
Тут же, проговорив свою гнусность, фальшивый господин Голядкин заключил тем, что с возмущающим
душу бесстыдством и фамильярностью потрепал солидного господина Голядкина по плечу и, не удовольствовавшись этим, пустился заигрывать с ним совершенно неприличным
в обществе хорошего
тона образом, именно вознамерился повторить свою прежнюю гнусность, то есть, несмотря на сопротивление и легкие крики возмущенного господина Голядкина-старшего, ущипнуть его за щеку.
Генерал, трепетавший и замиравший
душою, ввиду ужасных для него последствий, даже пересолил: после получасовых молений и просьб, и даже откровенно признавшись во всем, то есть во всех долгах и даже
в своей страсти к m-lle Blanche (он совсем потерялся), генерал вдруг принял грозный
тон и стал даже кричать и топать ногами на бабушку; кричал, что она срамит их фамилию, стала скандалом всего города, и, наконец… наконец: «Вы срамите русское имя, сударыня! — кричал генерал, — и что на то есть полиция»!
Разговор продолжался
в том же
тоне. Клеопатра Николаевна на этот раз очень ловко держала себя с Эльчаниновым: она не кокетничала уж с ним, а просто хвалила его, удивляясь его глубокой привязанности к Анне Павловне, говоря, что так чувствовать может только человек с великой
душою. Словом, она всеми средствами щекотала самолюбие молодого человека.
Такие люди незаменимы, как кабинетные ученые, но
в практической жизни они безвозвратно
тонут в волнах житейского моря, если счастливая случайность не привяжет их к какому-нибудь хорошему делу или хорошему человеку; по отношению к Мухоедову во мне боролись два противоположных чувства — я любил его и по воспоминаниям молодости, и как простую честную
душу, а с другой стороны, мне делалось больно и обидно за него, когда я раздумывал на тему о его характере.
Свернул я
в лес, выбрал место, сел. Удаляются голоса детей,
тонет смех
в густой зелени леса, вздыхает лес. Белки скрипят надо мной, щур поёт. Хочу обнять
душой всё, что знаю и слышал за последние дни, а оно слилось
в радугу, обнимает меня и влечёт
в своё тихое волнение, наполняет
душу; безгранично растёт она, и забыл я, потерял себя
в лёгком облаке безгласных дум.
Рассказывает она мне жизнь свою: дочь слесаря, дядя у неё помощник машиниста, пьяный и суровый человек. Летом он на пароходе, зимою
в затоне, а ей — негде жить. Отец с матерью потонули во время пожара на пароходе; тринадцати лет осталась сиротой, а
в семнадцать родила от какого-то барчонка. Льётся её тихий голос
в душу мне, рука её тёплая на шее у меня, голова на плече моём лежит; слушаю я, а сердце сосёт подлый червяк — сомневаюсь.
Я
в нем глазами и
душойТонул, пока полдневный зной
Мои мечты не разогнал,
И жаждой я томиться стал.
В коротком обществе, где умный, разнообразный разговор заменяет танцы (рауты
в сторону), где говорить можно обо всем, не боясь цензуры тетушек, и не встречая чересчур строгих и неприступных дев,
в таком кругу он мог бы блистать и даже нравиться, потому что ум и
душа, показываясь наружу, придают чертам жизнь, игру и заставляют забыть их недостатки; но таких обществ у нас
в России мало,
в Петербурге еще меньше, вопреки тому, что его называют совершенно европейским городом и владыкой хорошего
тона.
Все это
тонуло в море слез и чувствительным
душам представлялось злом, вопиющим на небо.
А только с нею — всё забыто; я истукан!
душа утонет в глазах; всё пропадет: надежды, опасенья, воспоминания…
Все время за чаем разговор продолжался
в том же
тоне, причем Флегонт Флегонтович сильно волновался, размахивал руками и несколько раз принимался ругаться на чем свет стоит — ругаться
в пространство, чтобы только
душу отвести.
После этого смотра прошлому
в душе Орловой родилось странное чувство к мужу, — она всё так же любила его, как и раньше, — слепой любовью самки, но ей стало казаться, как будто Григорий — должник её. Порой она, говоря с ним, принимала
тон покровительственный, ибо он часто возбуждал
в ней жалость своими беспокойными речами. Но всё-таки иногда её охватывало сомнение
в возможности тихой и мирной жизни с мужем, хотя она верила, что Григорий остепенится и погаснет
в нём его тоска.
И Франция упала за тобой
К ногам убийц бездушных и ничтожных.
Никто не смел возвысить голос свой;
Из мрака мыслей гибельных и ложных
Никто не вышел с твердою
душой, —
Меж тем как втайне взор Наполеона
Уж зрел ступени будущего трона…
Я
в этом
тоне мог бы продолжать,
Но истина — не
в моде, а писать
О том, что было двести раз
в газетах,
Смешно, тем боле об таких предметах.
— Ты это спрашиваешь, Фома? Так, так! — склонил голову набок Иуда из Кариота и вдруг гневно обрушился: — Кто любит, тот не спрашивает, что делать! Он идет и делает все. Он плачет, он кусается, он
душит врага и кости ломает у него! Кто любит! Когда твой сын
утопает, разве ты идешь
в город и спрашиваешь прохожих: «Что мне делать? мой сын
утопает!» — а не бросаешься сам
в воду и не
тонешь рядом с сыном. Кто любит!
Однажды
в молодости он
утопал в быстрой и глубокой реке; и долго потом он сохранял
в душе бесформенный образ удушающего мрака, бессилия и втягивающей
в себя, засасывающей глубины.
Последняя панихида, собравшая всех жителей замка
в провославную церковь, была назначена
в восемь часов, но так как к ней ожидались высшие лица, после которых неделикатно было входить
в церковь, то все отправились туда гораздо ранее.
В зале у покойника осталась одна кадетская смена: Г —
тон,
В — нов, 3-ский и К-дин. Ни
в одной из прилегавших огромных комнат не было ни
души…