Неточные совпадения
Он познакомился с ней и потом познакомил с
домом ее бывшего своего сослуживца Аянова, чтобы два раза
в неделю делать партию теткам, а сам, пользуясь этим скудным средством, сближался сколько возможно с
кузиной, урывками вслушивался, вглядывался
в нее, не зная, зачем, для чего?
— Купленный или украденный титул! — возражал он
в пылу. — Это один из тех пройдох, что, по словам Лермонтова, приезжают сюда «на ловлю счастья и чинов», втираются
в большие
дома, ищут протекции женщин, протираются
в службу и потом делаются гран-сеньорами. Берегитесь,
кузина, мой долг оберечь вас! Я вам родственник!
И только, Борис Павлыч! Как мне грустно это, то есть что «только» и что я не могу тебе сообщить чего-нибудь повеселее, как, например, вроде того, что
кузина твоя, одевшись
в темную мантилью, ушла из
дома, что на углу ждала ее и умчала куда-то наемная карета, что потом видели ее с Милари возвращающуюся бледной, а его торжествующим, и расстающихся где-то на перекрестке и т. д. Ничего этого не было!
Он так обворожил старух, являясь то робким, покорным мудрой старости, то живым, веселым собеседником, что они скоро перешли на ты и стали звать его mon neveu, [племянником (фр.).] а он стал звать Софью Николаевну
кузиной и приобрел степень короткости и некоторые права
в доме, каких постороннему не приобрести во сто лет.
От него я добился только — сначала, что
кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли,
в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из
дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что граф Милари и носа не показывает
в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и
в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю
в скобках).
Около того времени, как тверская
кузина уехала
в Корчеву, умерла бабушка Ника, матери он лишился
в первом детстве.
В их
доме была суета, и Зонненберг, которому нечего было делать, тоже хлопотал и представлял, что сбит с ног; он привел Ника с утра к нам и просил его на весь день оставить у нас. Ник был грустен, испуган; вероятно, он любил бабушку. Он так поэтически вспомнил ее потом...
Дом Синельниковых стал часто посещаться юнкерами. Один приводил и представлял своего приятеля, который
в свою очередь тащил третьего. К барышням приходили гимназические подруги и какие-то дальние московские
кузины, все хорошенькие, страстные танцорки, шумные, задорные пересмешницы, бойкие на язык, с блестящими глазами, хохотушки. Эти субботние непринужденные вечера пользовались большим успехом.
Совет
кузины,
в отношении Жиглинских, князь выполнил на другой же день, и выполнил его весьма деликатно. Зная, когда Елены наверное не бывает
дома, он послал к старухе Жиглинской своего управляющего, который явился к Елизавете Петровне и вручил ей от князя пакет с тремястами рублей серебром.
Приехавший вместе с нею дядя не переменил для молодой жены своих привычек. Сказавши несколько слов с моей матерью, он тут же
в гостиной задремал на кресле. Помню, что через год после этого на мезонине Добро-Водского
дома, я заглядывал
в люльку моей
кузины Любиньки, а через год или два родилась ее сестра Анюта, Мужского потомства у дяди Ивана Неофитовича не было.
Она была старше жениха лет на десять и дурна, как «сапог», как неделикатно выразился Лопатин об этой неуклюжей даме, приезжавшей на «Коршун»
в день ухода его из Кронштадта, и которую Первушин выдавал за свою
кузину, но зато у этой невесты, вдовы-купчихи, был огромный
дом на Невском, как узнали все после, когда Первушин на ней женился.
— Я и не думаю отрекаться, — произнес он спокойным голосом, — действительно, я был на набережной утром с моими школьными товарищами. А сейчас я здесь
в доме моей тетки баронессы Софьи Петровны. Я родной племянник ее покойного мужа и каждый праздник провожу здесь. Будни же
в пансионе, с тех пор как вернулся из-за границы. Там я пробыл несколько лет
в музыкальной школе, немудрено, что вы раньше не встречали меня здесь. Сейчас же
кузина Нан выслала меня встретить вас, так как сама она занята гостями.
— О, нет, милая барышня! Я не ошибся! Я уже успел побывать
в доме, повидать вашу мамашу и
кузину Marie, и они указали мне, где я могу найти вас, чтобы познакомиться с вами.
В доме ее
кузины,
в огромном казенном помещении около Технологического института, давали танцевальные вечера, и с многими дамами и девицами я познакомился как писатель. Но это не было там особенно привлекал тельным званием.
Прежние мои родственные и дружеские связи свелись к моим давнишним отношениям к семейству Дондуковых. Та девушка, которую я готовил себе
в невесты, давно уже была замужем за графом Гейденом, с которым я прожил две зимы
в одной квартире,
в 1861–1862 и 1862–1863 годах. Ее брат тоже был уже отец семейства. Их мать, полюбившая меня, как сына, жила
в доме дочери, и эти два
дома были единственными, где я бывал запросто.
Кузина моя Сонечка Баратынская уже лежала на одном из петербургских кладбищ.
Моя
кузина С.Л.Баратынская, урожденная Боборыкина, с которой у нас оборвалась переписка из-за романа"Жертва вечерняя", тем временем умерла
в чахотке. Ее муж скоропостижно умер
в вагоне, вернувшись из Москвы, и хотя
в их браке не было особенной нежности, но это так на нее подействовало, что она вдруг бросила светскую жизнь, заперлась
дома, стала читать серьезные книжки и нажила скоротечный туберкулез.
Он, понятно, не только не знал их отношений, но и того, что этот, родственник живет
в ее
доме, так как Сергей Дмитриевич избегал встречи с могущественным обожателем своей
кузины.
Пришел и хозяин
дома, муж
кузины, коренастый брюнет, толстый, резкий
в движениях, совсем не похожий на свой титул, смахивающий скорее на купца средней руки. Он предложил закусить.
В кабинете у него сидело еще трое мужчин. Ждали Гаярина и дядю княгини, графа Заварова, недавно поступившего на покой, — одну из самых крупных личностей прошлого десятилетия.