Неточные совпадения
В комнате тускло горит одна сальная свечка, и то это допускалось только
в зимние и осенние вечера.
В летние месяцы все старались ложиться и вставать без свечей, при
дневном свете.
Дневной свет сквозь опущенные гардины лился скупо, и так как
в углу, перед образом, теплилась лампадка, то сумерки, наполнявшие
комнату, казались еще темнее и гуще.
Вечером начальница с колкой иронией отзывалась о бедной девушке комиссару, приходившему иногда вечером отдыхать
в приятном обществе от
дневных трудов, и так заинтересовала его, что он немедленно отправился
в комнату немки и спросил ее...
Ольга Михайловна видела, как
в комнате и
в окнах менялся свет: то он был сумеречный, то мутный, как туман, то ясный,
дневной, какой был вчера за обедом, то опять сумеречный…
В 1800-х годах,
в те времена, когда не было еще ни железных, ни шоссейных дорог, ни газового, ни стеаринового света, ни пружинных низких диванов, ни мебели без лаку, ни разочарованных юношей со стеклышками, ни либеральных философов-женщин, ни милых дам-камелий, которых так много развелось
в наше время, —
в те наивные времена, когда из Москвы, выезжая
в Петербург
в повозке или карете, брали с собой целую кухню домашнего приготовления, ехали восемь суток по мягкой, пыльной или грязной дороге и верили
в пожарские котлеты,
в валдайские колокольчики и бублики, — когда
в длинные осенние вечера нагорали сальные свечи, освещая семейные кружки из двадцати и тридцати человек, на балах
в канделябры вставлялись восковые и спермацетовые свечи, когда мебель ставили симметрично, когда наши отцы были еще молоды не одним отсутствием морщин и седых волос, а стрелялись за женщин и из другого угла
комнаты бросались поднимать нечаянно и не нечаянно уроненные платочки, наши матери носили коротенькие талии и огромные рукава и решали семейные дела выниманием билетиков, когда прелестные дамы-камелии прятались от
дневного света, —
в наивные времена масонских лож, мартинистов, тугендбунда, во времена Милорадовичей, Давыдовых, Пушкиных, —
в губернском городе К. был съезд помещиков, и кончались дворянские выборы.
Дневной свет не проникал
в ту
комнату, толстые ставни, вделанные
в окна, не отворялись.
Вера сняла
дневное платье, надела свою белую блузку, заперла дверь, опустила белые шторы на окнах,
в которые светила луна и, стоя с лампой посреди
комнаты, громко топнула.
С первыми лучами солнца, сразу залившими нашу
комнату, мы обе, я и Матреша, с двух сторон склонились над маленькой кроваткой и заглянули
в его лицо. И я едва устояла на ногах, увидев при ярком
дневном свете это крошечное личико, сплошь обезображенное до неузнаваемости какими-то зловещими багрово-синими пятнами.
Он лишился чувств, очнулся он
в узкой высокой
комнате со сводчатым потолком и одним глубоким небольшим окном с железною решеткою; яркие солнечные лучи освещали скромную обстановку этого незнакомого ему жилища: деревянную скамью, несколько табуретов, стол, аналой, стоявший
в переднем углу под иконостасом со множеством образов, озаренных едва заметным при
дневном свете огоньком лампады, и, наконец, деревянную жесткую кровать, на которой он лежал.
— Оставьте меня; это неправда, — злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И чтò они тут делают!» Она отворила дверь, и яркий
дневной свет
в этой прежде полутемной
комнате ужаснул ее.
В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал всё так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге
комнаты.
Вечером по обыкновению я занимался
в своей
комнате, писал дневник и письма и
в обычный час лег
в постель, но после
дневного крепкого и продолжительного сна не мог теперь уснуть и час или два лежал с открытыми глазами, с интересом приглядываясь и прислушиваясь к незнакомому дому и мало знакомой, а теперь
в ночной полутьме и совсем чуждой
комнате.