Неточные совпадения
Я вышел, все еще унося с собой продолжение моего сна наяву. Но едва я устроился в нише
дверей и опять отдался течению своих мыслей, как в перспективе коридора показалась рослая фигура директора. Поравнявшись со мной, он остановился, кинул величавый взгляд с своей
высоты и пролаял свою автоматическую фразу...
Над
дверью в следующую комнату висела одна картина, довольно странная по своей форме, около двух с половиной аршин в длину и никак не более шести вершков в
высоту.
Движение уменьшалось. Толпа расходилась;
двери запирались. Из сумерек
высоты смотрела на засыпающий город «Бегущая по волнам», и я простился с ней, как с живой.
— «Вдали храбрый рыцарь увидал гору…
высотою до небес, а в середине её железную
дверь.
Тёмные стены разной
высоты окружали двор, над ним медленно плыли тучи, на стенах разбросанно и тускло светились квадраты окон. В углу на невысоком крыльце стоял Саша в пальто, застёгнутом на все пуговицы, с поднятым воротником, в сдвинутой на затылок шапке. Над его головой покачивался маленький фонарь, дрожал и коптил робкий огонь, как бы стараясь скорее догореть. За спиной Саши чернела
дверь, несколько тёмных людей сидели на ступенях крыльца у ног его, а один, высокий и серый, стоял в
двери.
— Гм… Это уже не так хорошо… Имеете ли вы в своем доме широкую лестницу, высокий потолок, большую комнату, широкие
двери и очень крепкий пол? Потому что мой Томми имеет
высоту три аршина и четыре вершка, а в длину четыре аршин. Кроме того, он весит сто двенадцать пудов.
— Дай мне докончить. Ты всегда подавляешь меня
высотой твоих чувств. Ты и она, — Серафима показала на
дверь, — вы оба точно спелись. Она уже успела там, на балконе, начать проповедь: «Вот, Симочка, сам Господь вразумляет тебя… Любовь свою ты можешь очистить. В благородные правила Василия Иваныча я верю, он не захочет продолжать жить с тобою… так». И какое ей дело!.. С какого права?..
В
дверях каждого класса, на
высоте человеческого роста, у нас были прорезаны маленькие оконца для подглядывания за учениками.
Ордынцев отпер ключом
дверь дачи, они вошли в комнаты. В широкие окна было видно, как из-за мыса поднимался месяц и чистым, робко-дробящимся светом ласкал теплую поверхность моря. Вера Дмитриевна вышла на балкон, за нею Ордынцев. Здесь, на
высоте, море казалось шире и просторнее, чем внизу. В темных садах соловьи щелкали мягко и задумчиво. Хотелось тихого, задушевного разговора.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в
дверях и, с
высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по-русски.
Размеры моей камеры 8 на 4;
высота 4; стены внизу покрашены серой краской, верх же их, а равно потолок остаются белыми; вверху квадратное окно 1 ½ на 1 ½ с массивной железной решеткой, уже успевшей заржаветь от времени; на
двери, запираемой тяжелым и прочным замком, издающим звонкий лязг при каждом повороте ключа, небольшое отверстие для наблюдения, а ниже его форточка, в которую подается и принимается пища.