Неточные совпадения
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве, что ты живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так не терзало мое сердце, как невинность в сетях коварства. Никогда не бывал я так собой доволен, как если случалось
из рук вырвать добычь от порока.
То, что она уехала, не сказав куда, то, что ее до сих пор не было, то, что она утром еще ездила куда-то, ничего не сказав ему, — всё это, вместе со странно возбужденным выражением ее лица нынче утром и с воспоминанием того враждебного тона, с которым она при Яшвине почти
вырвала из его
рук карточки сына, заставило его задуматься.
Этого Левин уже не мог выдержать; он решительно
вырвал у него
из рук пузырек и побежал в большие стеклянные двери.
Алексей Александрович вспыхнул и,
вырвав у нее
руку, вышел молча
из комнаты.
— Оставь их! — сказал он наконец капитану, который хотел
вырвать пистолет мой
из рук доктора… — Ведь ты сам знаешь, что они правы.
Татьяна в лес; медведь за нею;
Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, то
из ушей
Златые серьги
вырвет силой;
То в хрупком снеге с ножки милой
Увязнет мокрый башмачок;
То выронит она платок;
Поднять ей некогда; боится,
Медведя слышит за собой,
И даже трепетной
рукойОдежды край поднять стыдится;
Она бежит, он всё вослед,
И сил уже бежать ей нет.
Она
вырвала свою
руку и, едва удерживаясь от слез, хотела уйти
из комнаты. Maman удержала ее, обняла, и они обе расплакались.
От боли они иногда
вырывали свои
руки из его огромной и костлявой ручищи, но он не только не замечал, в чем дело, но еще крепче притягивал их к себе.
Баба
вырвала платок
из его
рук и, стирая пот со лба его, слезы с глаз, завыла еще громче...
Она, тихонько посмеиваясь,
вырывала горячую
руку свою
из его
рук и шла рядом с ним, говоря тоже топотом...
Он играл ножом для разрезывания книг, капризно изогнутой пластинкой бронзы с позолоченной головою бородатого сатира на месте ручки. Нож выскользнул
из рук его и упал к ногам девушки; наклонясь, чтоб поднять его, Клим неловко покачнулся вместе со стулом и, пытаясь удержаться, схватил
руку Нехаевой, девушка
вырвала руку, лишенный опоры Клим припал на колено. Он плохо помнил, как разыгралось все дальнейшее, помнил только горячие ладони на своих щеках, сухой и быстрый поцелуй в губы и торопливый шепот...
Лютов был явно настроен на скандал, это очень встревожило Клима, он попробовал
вырвать руку, но безуспешно. Тогда он увлек Лютова в один
из переулков Тверской, там встретили извозчика-лихача. Но, усевшись в экипаж, Лютов, глядя на густые толпы оживленного, празднично одетого народа, заговорил еще громче в синюю спину возницы...
— Ба, Иноков, когда вы… — радостно вскричал фельетонист, вскочив со стула, и тотчас же снова сел, а Иноков, молча шлепнув регента шляпой по лицу,
вырвал палку
из руки его, швырнул ее за перила террасы и, схватив регента за ворот, встряхивая его, зашептал что-то, захрипел в круглое, густо покрасневшее лицо с выкатившимися глазами.
— Рабочий класс хочет быть сытым и хочет иметь право на квалификацию, а для этого, извините, он должен
вырвать власть
из рук сытых людей.
И она хотела что-то сказать, но ничего не сказала, протянула ему
руку, но
рука, не коснувшись его
руки, упала; хотела было также сказать: «прощай», но голос у ней на половине слова сорвался и взял фальшивую ноту; лицо исказилось судорогой; она положила
руку и голову ему на плечо и зарыдала. У ней как будто
вырвали оружие
из рук. Умница пропала — явилась просто женщина, беззащитная против горя.
— Дьявол! — грянул Илья Ильич,
вырывая у него перчатку
из рук. — Врешь! Какая Ильинская барышня! Это портниха приезжала
из магазина рубашки примерять. Как ты смеешь выдумывать!
Он быстро
вырвал из моей
руки свою
руку, надел шляпу и, смеясь, смеясь уже настоящим смехом, вышел
из квартиры. Что мне было догонять его, зачем? Я все понял и — все потерял в одну минуту! Вдруг я увидел маму; она сошла сверху и робко оглядывалась.
Она быстро
вырвала из кармана несколько кредиток, но пожилая (то есть ее мать, как оказалось после) схватила ее за
руку...
— Андрей Петрович, — схватил я его за
руку, не подумав и почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор, знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть ваших тайн. Я прямо положил их не знать никогда. Я — трус, я боюсь, что ваши тайны
вырвут вас
из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
Здесь мы, по тенистой и сырой тропинке, дошли до пустого шалаша, отдохнули, переправились по доске через речку, то того быструю, что, когда я, переходя по зыбкому мостику, уперся в дно ручья длинной палкой, у меня мгновенно
вырвало ее течением
из рук и вынесло в море.
Нехлюдов
вырвал свою
руку из его и, никому не кланяясь и ничего не говоря, с мрачным видом прошел через гостиную, залу и мимо выскочивших лакеев в переднюю и на улицу.
Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно, косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более), в комнате в углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его в обе
руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его
из объятий своих обеими
руками к образу как бы под покров Богородице… и вдруг вбегает нянька и
вырывает его у нее в испуге.
С зубовным скрежетом
вырвал их Чертопханов
из рук оторопелого Перфишки, стал высекать огонь сам: искры сыпались обильно, еще обильнее сыпались проклятия и даже стоны, — но трут либо не загорался, либо погасал, несмотря на дружные усилия четырех напряженных щек и губ!
При ее положении в обществе, при довольно важных должностных связях ее мужа, очень вероятно, даже несомненно, что если бы она уж непременно захотела, чтобы Верочка жила у нее, то Марья Алексевна не могла бы ни
вырвать Верочку
из ее
рук, ни сделать серьезных неприятностей ни ей, ни ее мужу, который был бы официальным ответчиком по процессу и за которого она боялась.
Князь, не теряя присутствия духа, вынул
из бокового кармана дорожный пистолет и выстрелил в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими
руками. Дубровский был ранен в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой пистолет, но ему не дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных
рук вытащили его
из кареты и
вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
Все партии и оттенки мало-помалу разделились в мире мещанском на два главные стана: с одной стороны, мещане-собственники, упорно отказывающиеся поступиться своими монополиями, с другой — неимущие мещане, которые хотят
вырвать из их
рук их достояние, но не имеют силы, то есть, с одной стороны, скупость, с другой — зависть.
Ведьма
вырвала у него цветок
из рук, наклонилась и что-то долго шептала над ним, вспрыскивая какою-то водою.
Здесь справлялись и балы, игрались «простонародные» свадьбы, и здесь собиралась «вязка», где шайка аукционных скупщиков производила расчеты со своими подручными, сводившими аукционы на нет и отбивавшими охоту постороннему покупателю пробовать купить что-нибудь на аукционе: или из-под
рук вырвут хорошую вещь, или дрянь в такую цену вгонят, что навсегда у всякого отобьют охоту торговаться.
Брат и этому своему новому праву придал характер привилегии. Когда я однажды попытался заглянуть в книгу, оставленную им на столе, он
вырвал ее у меня
из рук и сказал...
В европейском мещанском мире он видит два стана: «С одной стороны, мещане-собственники, упорно отказывающиеся поступиться своими монополиями, с другой — неимущие мещане, которые хотят
вырвать из их
рук их достояние, но не имеют силы, т. е., с одной стороны, скупость, с другой — зависть.
Глаза ее сверкнули; она бросилась к стоявшему в двух шагах от нее и совсем незнакомому ей молодому человеку, державшему в
руке тоненькую, плетеную тросточку,
вырвала ее у него
из рук и изо всей силы хлестнула своего обидчика наискось по лицу.
Любка упрямо
вырывала его
руку из своей. Губы ее немного отторбучились, и опущенные веки часто заморгали.
Он сказал это так громко, что все слышали его слова. Кровь с необыкновенной силой прилила к моему сердцу; я почувствовал, как крепко оно билось, как краска сходила с моего лица и как совершенно невольно затряслись мои губы. Я должен был быть страшен в эту минуту, потому что St.-Jérôme, избегая моего взгляда, быстро подошел ко мне и схватил за
руку; но только что я почувствовал прикосновение его
руки, мне сделалось так дурно, что я, не помня себя от злобы,
вырвал руку и
из всех моих детских сил ударил его.
Ночь покрывает и этого магната-заводчика, для которого существует пятьдесят тысяч населения, полмиллиона десятин богатейшей в свете земли, целый заводский округ, покровительственная система, генерал Блинов, во сне грезящий политико-экономическими теориями, корреспондент Перекрестов, имеющий изучить в две недели русское горное дело, и десяток тех цепких
рук, которые готовы
вырвать живым мясом
из магната Лаптева свою долю.
Когда им жилось трудно под властью царей, они науськивали черный народ на царскую власть, а когда народ поднимался и
вырывал эту власть
из рук короля, человечки обманом забирали ее в свои
руки и разгоняли народ по конурам, если же он спорил с ними — избивали его сотнями и тысячами.
Она взглянула на него сверху вниз, увидала у ног его древко знамени, разломанное на две части, — на одной
из них уцелел кусок красной материи. Наклонясь, она подняла его. Офицер
вырвал палку
из ее
рук, бросил ее в сторону и, топая ногами, кричал...
Старуха была ни жива ни мертва; она и тряслась, и охала, и кланялась ему почти в ноги и в то же время охотно
вырвала бы ему поганый его язык, который готов был, того и гляди, выдать какую-то важную тайну. Мое положение также делалось
из рук вот неловким; я не мог не предъявить своего посредничества уже по тому одному, что присутствие Михеича решительно мешало мне приступить к делу.
— Нет, — говорю — это твое средство, ваше благородие, не подействует, — а сам взял,
вырвал у него
из рук бумажки, поплевал на них да и бросил, говорю...
«Ну, все пропало! — подумал я. — Вместо блестящего экзамена, который я думал сделать, я навеки покроюсь срамом, хуже Иконина». Но вдруг Иконин, в глазах профессора, поворотился ко мне,
вырвал у меня
из рук мой билет и отдал мне свой. Я взглянул на билет. Это был бином Ньютона.
— Давай коня! — крикнул он,
вырывая узду
из рук Михеича.
вызвали отвратительную беседу о девушках, — это оскорбило меня до бешенства, и я ударил солдата Ермохина кастрюлей по голове. Сидоров и другие денщики
вырвали меня
из неловких
рук его, но с той поры я не решался бегать по офицерским кухням.
И она бросилась на гейшу, пронзительно визжала и сжимала сухие кулачки. За нею и другие, — больше
из ее кавалеров. Гейша отчаянно отбивалась. Началась дикая травля. Веер сломали,
вырвали, бросили на пол, топтали. Толпа с гейшею в середине бешено металась по зале, сбивая с ног наблюдателей. Ни Рутиловы, ни старшины не могли пробиться к гейше. Гейша, юркая, сильная, визжала пронзительно, царапалась и кусалась. Маску она крепко придерживала то правою, то левою
рукою.
Но Лукашка, продолжая петь, дернул ее сильно за
руку и
вырвал из хоровода на середину. Оленин, успев только проговорить: «приходи же к Устеньке», отошел к своему товарищу. Песня кончилась. Лукашка обтер губы, Марьянка тоже, и они поцеловались. «Нет, paз пяток», говорил Лукашка. Говор, смех, беготня заменили плавное движенье и плавные звуки. Лукашка, который казался уже сильно выпивши, стал оделять девок закусками.
«И вдруг он разорвал
руками себе грудь и
вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
— Помни, ребята, — объяснял Ермилов на уроке, — ежели, к примеру, фихтуешь, так и фихтуй умственно, потому фихтование в бою — вещь есть первая, а главное, помни, что колоть неприятеля надо на полном выпаде, в грудь, коротким ударом, и коротко назад
из груди у его штык
вырви… Помни:
из груди коротко назад, чтоб ен
рукой не схватил… Вот так! Р-раз — полный выпад и р-раз — коротко назад. Потом р-раз — два, р-раз — два, ногой притопни, устрашай его, неприятеля, р-раз — д-два!
— Ага, лайдак! попался! — закричал один
из поляков,
вырывая у него
из рук винтовку.
Если же по прошествии долгого времени рыба не отпутывается и слышно по
руке, что она крепко затянулась и задела на дне за корни травы или корягу, то надобно лезть в воду и отцепить
руками: тут сохранится иногда и удочка и рыба, или надобно достать длинный шест, вырезать на тонком конце его углубление (род рогульки) и, дойдя им по лесе до крючка и до корня травы, за которую он зацепил, легонько
вырвать траву
из дна или отцепить от коряги; в этом случае рыбу уже трудно сохранить.
Последние слова сына, голос, каким были они произнесены,
вырвали из отцовского сердца последнюю надежду и окончательно его сломили. Он закрыл
руками лицо, сделал безнадежный жест и безотрадным взглядом окинул Оку, лодки, наконец, дом и площадку. Взгляд его остановился на жене… Первая мысль старушки, после того как прошел страх, была отыскать Ванюшу, который не пришел к завтраку.
Все отказались; тогда Емельян запел сам. Он замахал обеими
руками, закивал головой, открыл рот, но
из горла его вырвалось одно только сиплое, беззвучное дыхание. Он пел
руками, головой, глазами и даже шишкой, пел страстно и с болью, и чем сильнее напрягал грудь, чтобы
вырвать у нее хоть одну ноту, тем беззвучнее становилось его дыхание…
— Но пока я выбирал якорь, отец получил удар веслом в грудь —
вырвало весла
из рук у него — он свалился на дно без памяти. Мне некогда было помочь ему, каждую секунду нас могло опрокинуть. Сначала — всё делается быстро: когда я сел на весла — мы уже неслись куда-то, окруженные водной пылью, ветер срывал верхушки волн и кропил нас, точно священник, только с лучшим усердием и совсем не для того, чтобы смыть наши грехи.