Неточные совпадения
Господа актеры особенно должны обратить внимание на последнюю сцену. Последнее произнесенное слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумления должен
вырваться у всех женщин разом, как будто из одной груди.
От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект.
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь
от волнения и, повернувшись, взял свою палку и быстро пошел прочь к дому. При словах мужика о том, что Фоканыч живет для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто
вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его голове, ослепляя его своим светом.
И несколько раз задохнувшись,
вырывался с новою силою генеральский хохот, раздаваясь
от передней до последней комнаты в высоких звонких генеральских покоях.
Иленька молчал и, стараясь
вырваться, кидал ногами в разные стороны. Одним из таких отчаянных движений он ударил каблуком по глазу Сережу так больно, что Сережа тотчас же оставил его ноги, схватился за глаз, из которого потекли невольные слезы, и из всех сил толкнул Иленьку. Иленька, не будучи более поддерживаем нами, как что-то безжизненное, грохнулся на землю и
от слез мог только выговорить...
Один только козак, Максим Голодуха,
вырвался дорогою из татарских рук, заколол мирзу, отвязал у него мешок с цехинами и на татарском коне, в татарской одежде полтора дни и две ночи уходил
от погони, загнал насмерть коня, пересел дорогою на другого, загнал и того, и уже на третьем приехал в запорожский табор, разведав на дороге, что запорожцы были под Дубной.
— Ох, нет!.. Бог этого не попустит! —
вырвалось, наконец, из стесненной груди у Сони. Она слушала, с мольбой смотря на него и складывая в немой просьбе руки, точно
от него все и зависело.
И если бы в ту минуту он в состоянии был правильнее видеть и рассуждать; если бы только мог сообразить все трудности своего положения, все отчаяние, все безобразие и всю нелепость его, понять при этом, сколько затруднений, а может быть, и злодейств, еще остается ему преодолеть и совершить, чтобы
вырваться отсюда и добраться домой, то очень может быть, что он бросил бы все и тотчас пошел бы сам на себя объявить, и не
от страху даже за себя, а
от одного только ужаса и отвращения к тому, что он сделал.
Он стоял среди комнаты, глядя, как из самовара
вырывается пар, окутывая чайник на конфорке, на неподвижный огонь лампы, на одинокий стакан и две тарелки, покрытые салфеткой, — стоял, пропуская мимо себя события и людей этого дня и ожидая
от разума какого-нибудь решения, объяснения.
Ночами перед Самгиным развертывалась картина зимней, пуховой земли, сплошь раскрашенной по белому огромными кострами пожаров; огненные вихри
вырывались точно из глубины земной, и всюду, по ослепительно белым полям,
от вулкана к вулкану двигались, яростно шумя, потоки черной лавы — толпы восставших крестьян.
— Ты сказал давеча, что у меня лицо не совсем свежо, измято, — продолжал Обломов, — да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но не
от климата, не
от трудов, а
от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не
вырвался на волю и угас. Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло: не хотелось уж мне просыпаться больше.
— Видите, кузина, для меня и то уж счастье, что тут есть какое-то колебание, что у вас не
вырвалось ни да, ни нет. Внезапное да — значило бы обман, любезность или уж такое счастье, какого я не заслужил; а
от нет было бы мне больно. Но вы не знаете сами, жаль вам или нет: это уж много
от вас, это половина победы…
Он вышел
от нее, когда стал брезжиться день. Когда он кончил, она встала, выпрямилась медленно, с напряжением, потом так же медленно опустила опять плечи и голову, стоя, опершись рукой о стол. Из груди ее
вырвался не то вздох, не то стон.
Крик, однако, тотчас затих, как вдруг отворилась дверь рядом с моею,
от соседок, и одна молодая, как показалось мне, женщина быстро
вырвалась и побежала вниз по лестнице.
— Друг мой, —
вырвалось у него, между прочим, — я вдруг сознал, что мое служение идее вовсе не освобождает меня, как нравственно-разумное существо,
от обязанности сделать в продолжение моей жизни хоть одного человека счастливым практически.
Над ними клубится облаком пар,
от небольших, поставленных в разных углах лавки печей, и, поклубившись по харчевне,
вырывается на улицу, обдает неистовым, крепким запахом прохожего и исчезает — яко дым.
Он стал отбиваться, и двое арестантов помогли ему
вырваться от надзирателей.
Когда он выехал за город, то уж почувствовал заметное облегчение; именно ему необходимо было
вырваться на деревенский простор и отдохнуть душой на бесконечном раздолье полей, чтобы освободиться
от давившего его кошмара.
Это они
от игумена
вырвались.
— Тем более что я и сам хороший знакомый исправнику, — заметил Петр Ильич, все еще стоя и видимо желая как-нибудь поскорее
вырваться от стремительной дамы, которая никак не давала ему проститься с ней и отправиться.
Наконец дело дошло до той точки в рассказе, когда он вдруг узнал, что Грушенька его обманула и ушла
от Самсонова тотчас же, как он привел ее, тогда как сама сказала, что просидит у старика до полуночи: «Если я тогда не убил, господа, эту Феню, то потому только, что мне было некогда», —
вырвалось вдруг у него в этом месте рассказа.
— И,
вырвавшись от Ивана, он опять бросился на Дмитрия.
— Ну не говорил ли я, — восторженно крикнул Федор Павлович, — что это фон Зон! Что это настоящий воскресший из мертвых фон Зон! Да как ты
вырвался оттуда? Что ты там нафонзонил такого и как ты-то мог
от обеда уйти? Ведь надо же медный лоб иметь! У меня лоб, а я, брат, твоему удивляюсь! Прыгай, прыгай скорей! Пусти его, Ваня, весело будет. Он тут как-нибудь в ногах полежит. Полежишь, фон Зон? Али на облучок его с кучером примостить?.. Прыгай на облучок, фон Зон!..
Вот что думалось иногда Чертопханову, и горечью отзывались в нем эти думы. Зато в другое время пустит он своего коня во всю прыть по только что вспаханному полю или заставит его соскочить на самое дно размытого оврага и по самой круче выскочить опять, и замирает в нем сердце
от восторга, громкое гикание
вырывается из уст, и знает он, знает наверное, что это под ним настоящий, несомненный Малек-Адель, ибо какая другая лошадь в состоянии сделать то, что делает эта?
Словно пьяные столкнулись оба — и барин, и единственный его слуга — посреди двора; словно угорелые, завертелись они друг перед другом. Ни барин не мог растолковать, в чем было дело, ни слуга не мог понять, чего требовалось
от него. «Беда! беда!» — лепетал Чертопханов. «Беда! беда!» — повторял за ним казачок. «Фонарь! Подай, зажги фонарь! Огня! Огня!» —
вырвалось наконец из замиравшей груди Чертопханова. Перфишка бросился в дом.
— Хорошо, хорошо. Все вы на одну стать, — грубо ответил Галактион. — И цена вам всем одна. Только бы
вырваться мне
от вас.
— Нет, это уж всё враги мои. Будьте уверены, князь, много проб было; здесь искренно не прощают! — горячо
вырвалось у Гани, и он повернулся
от Вари в сторону.
«Каждый вечер я играю роль прекрасного Иосифа, но тот по крайней мере хоть
вырвался, оставив в руках у пылкой дамы свое нижнее белье, а когда же я, наконец, освобожусь
от своего ярма?»
Я не только любил смотреть, как резвый ястреб догоняет свою добычу, я любил все в охоте: как собака, почуяв след перепелки, начнет горячиться, мотать хвостом, фыркать, прижимая нос к самой земле; как, по мере того как она подбирается к птице, горячность ее час
от часу увеличивается; как охотник, высоко подняв на правой руке ястреба, а левою рукою удерживая на сворке горячую собаку, подсвистывая, горячась сам, почти бежит за ней; как вдруг собака, иногда искривясь набок, загнув нос в сторону, как будто окаменеет на месте; как охотник кричит запальчиво «пиль, пиль» и, наконец, толкает собаку ногой; как, бог знает откуда, из-под самого носа с шумом и чоканьем
вырывается перепелка — и уже догоняет ее с распущенными когтями жадный ястреб, и уже догнал, схватил, пронесся несколько сажен, и опускается с добычею в траву или жниву, — на это, пожалуй, всякий посмотрит с удовольствием.
Едем назад, а теленок у нас в телеге привязанным лежит; а другой раз и
вырвется да бежать
от нас, а мы, причетники, за ним…
— Убил, ваше благородие, как легли мы с ней спать, я и стал ее бранить, пошто она мне лошадь не подсобила отпрячь; она молчит; я ударил ее по щеке, она заплакала навзрыд. Это мне еще пуще досадней стало; я взял да стал ей ухо рвать; она
вырвалась и убежала
от меня на двор, я нагнал ее, сшиб с ног и начал ее душить.
Дедушка тоже очень испугался и весь побледнел, и как увидал, что мамаша лежит подле него и обхватила его ноги, — он
вырвался, толкнул мамашу, ударил по камню палкой и пошел скоро
от нас.
Я чувствовал на себе тысячи округленных
от ужаса глаз, но это только давало еще больше какой-то отчаянно-веселой силы тому дикому, волосаторукому, что
вырвался из меня, и он бежал все быстрее. Вот уже два шага, она обернулась —
Отсюда был виден остров и его темные громадные тополи, но зáмок сердито и презрительно закрывался
от часовни густою зеленью, и только в те минуты, когда юго-западный ветер
вырывался из-за камышей и налетал на остров, тополи гулко качались, и из-за них проблескивали окна, и зáмок, казалось, кидал на часовню угрюмые взгляды.
Третий субъект был длинный и сухой господин. Он нисколько не обеспокоился нашим приходом и продолжал лежать. По временам из груди его
вырывались стоны, сопровождаемые удушливым кашлем, таким, каким кашляют люди, у которых, что называется, печень разорвало
от злости, а в жилах течет не кровь, а желчь, смешанная с оцтом.
— Ну, а как же вы-то
от них
вырвались?
— Maman, maman! сюда! — пронзительным голосом закричала Наденька,
вырываясь от Александра, и,
вырвавшись, опрометью бросилась бежать домой.
— Он взял было меня под руку, но я
вырвался и бежал
от этого чудовища… Вот каковы люди, ma tante! — заключил Александр, потом махнул рукой и ушел.
— Je vous aimais! [Я вас любил! (фр.)] —
вырвалось у него наконец. Никогда не слыхала она
от него такого слова, так выговоренного.
Не понимаю, как мог он
от них
вырваться, но он
вырвался, вновь подскочил к самому краю и успел еще прокричать что было мочи, махая своим кулаком...
Когда они вышли
от министра, то прежде всего, точно
вырвавшись из какого-нибудь душного места, постарались вздохнуть поглубже чистым воздухом, и Егор Егорыч хотел было потом свезти доктора еще к другому важному лицу — Сергею Степанычу, но старый бурсак уперся против этого руками и ногами.
И в самом деле, как будто повинуясь заклинаниям, ветер поднялся на площади, но, вместо того чтобы загасить костер, он раздул подложенный под него хворост, и пламя,
вырвавшись сквозь сухие дрова, охватило мельника и скрыло его
от зрителей.
Я после свадьбы на другой же день, хоть и пьяный, да
от гостей убег;
вырвался этто я и бегу: «Давай, говорю, сюда бездельника Фильку Морозова, — подавай его сюда, подлеца!» Кричу по базару-то!
Боясь сделать усилие, чтобы
вырваться из губящих нас условий только потому, что будущее не вполне известно нам, мы похожи на пассажиров тонущего корабля, которые бы, боясь сесть в лодку, перевозящую их на берег, забились бы в каюту и не хотели бы выходить из нее; или на тех овец, которые
от страха огня, охватившего двор, жмутся под сарай и не выходят в открытые ворота.
Матвей снова размахнулся, но заступ увяз в чём-то,
вырвался из его рук, тяжёлый удар в живот сорвал юношу с земли, он упал во тьму и очнулся
от боли — что-то тяжёлое топтало пальцы его руки.
Он и не противился; он
вырывался от не пускавших его; он требовал своего посоха, молил, чтоб отдали ему его свободу, чтоб отпустили его на все четыре стороны; что он в «этом доме» был обесчещен, избит; что он воротился для того, чтоб составить всеобщее счастье; что может ли он, наконец, оставаться в «доме неблагодарности и есть щи, хотя сытные, но приправленные побоями»?
Он старается замять всякий разговор, он даже избегает всех взоров… И только, быть может, через сутки, уже на последних станциях к Петербургу, он разгуляется настолько, чтоб открыть свое действительное положение и поведать печальную историю своей отставки. Тогда с души его спадет бремя, его тяготившее, и из уст его впервые
вырвется ропот. Этот ропот начнет новую эпоху его жизни, он наполнит все его будущее и проведет в его существовании черту, которая резко отделит его прошедшее
от настоящего и грядущего.
Она прибавила, что теперь раскаялась в тех словах, которые
вырвались у нее при первом свидании с Михайлом Максимовичем в Парашине, и что ни под каким видом она не хочет жаловаться на него губернатору; но, считая за долг избавить
от его жестокости крепостных людей своих, она хочет уничтожить доверенность на управление ее имением и просит Степана Михайловича взять это управление на себя; просит также сейчас написать письмо к Михайлу Максимовичу, чтоб он возвратил доверенность, а если же он этого не сделает, то она уничтожит ее судебным порядком.
— Он запер дверь. Произошла сцена, которую я постараюсь забыть. Я не испугалась, но была так зла, что сама могла бы убить его, если бы у меня было оружие. Он обхватил меня и, кажется, пытался поцеловать. Когда я
вырвалась и подбежала к окну, я увидела, как могу избавиться
от него. Под окном проходила лестница, и я спрыгнула на площадку. Как хорошо, что вы тоже пришли туда!
— Ну, брось! Что пристал? — И Марьяна,
вырвавшись, отошла
от него.
— А она, Ариша-то, как
вырвалась от Гордея Евстратыча, так в одной рубахе и прибежала к своим-то…