Неточные совпадения
Пустотелов выходит на балкон, садится в кресло и отдыхает. День склоняется к концу, в воздухе чувствуется
роса, солнце дошло до самой окраины горизонта и, к великому удовольствию Арсения Потапыча, садится совсем чисто. Вот уж и стадо гонят домой; его застилает громадное облако пыли, из которого доносится блеянье
овец и мычанье коров. Бык, в качестве должностного лица, идет сзади. Образцовый хозяин зорко всматривается в даль, и ему кажется, что бык словно прихрамывает.
Сейчас же за окном начинался сад, где во множестве
росли черешни, все белые от цветов, круглые и кудрявые, точно стадо белоснежных
овец, точно толпа девочек в белых платьях.
— Этот будет своей судьбе командиром! Он — с пяти годов темноты не боится, ночью куда хошь один пойдёт, и никакие жуки-буканы не страшны ему; поймает, крылышки оборвёт и говорит: «Теперь
овца стала! Большая
вырастет — стричь будем!» Это я — шучу!
Степь, где паслись отары
овец, превращается в голодную толоку, на которой трава не
вырастает. Таков скотопрогонный тракт через Сальский округ из Ставрополя до Нахичевани… Другое дело верблюды, которыми пользуются в степи как рабочей силой.
— Бога не вижу и людей не люблю! — говорит. — Какие это люди, если друг другу помочь не могут? Люди! Против сильного —
овцы, против слабого — волки! Но и волки стаями живут, а люди — все врозь и друг другу враги! Ой, много я видела и вижу, погибнуть бы всем! Родят деток, а
растить не могут — хорошо это? Я вот — била своих, когда они хлеба просили, била!
И здесь
растет зеленая трава для
овец твоих, и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей».
Лошади, коровы,
овцы и ульи мало-помалу, друг за дружкой стали исчезать со двора, долги
росли, жена становилась постылой… Все эти напасти, как говорил Максим, произошли оттого, что у него злая, глупая жена, что бог прогневался на него и на жену… за больного казака. Он всё чаще и чаще напивался. Когда был пьян, то сидел дома и шумел, а трезвый ходил по степи и ждал, не встретится ли ему казак…
А если подумать еще о том, что о каждом из нас и помина не было, когда за сто, за тысячи, за много тысяч лет жили на земле такие же люди, как и я, так же рожались,
росли, старелись и умирали, что от миллионов миллионов людей, таких же, как я теперь, не только костей, но и праха от костей не осталось, и что после меня будут жить такие же, как я, миллионы миллионов людей, из моего праха
вырастет трава и траву поедят
овцы, а
овец съедят люди, и от меня никакой ни пылинки, ни памяти не останется!
Нет,
овцам с волками в мире не жить никогда: нужно волчьи зубы себе
растить.