Неточные совпадения
— Простите, что вторгаюсь, — проговорил он и, надув щеки,
выпустил в грудь Самгина сильную струю
воздуха.
Говорил он с паузами,
в паузах надувал щеки и, оттопыривая губы, шипел,
выпускал длинную струю
воздуха.
Выпустив в морозный
воздух голубую струю дыма папиросы, Макаров внезапно спросил...
В приемный покой вошли доктор с фельдшером и частный. Доктор был плотный коренастый человек
в чесунчевом пиджаке и таких же узких, обтягивавших ему мускулистые ляжки панталонах. Частный был маленький толстяк с шарообразным красным лицом, которое делалось еще круглее от его привычки набирать
в щеки
воздух и медленно
выпускать его. Доктор подсел на койку к мертвецу, так же как и фельдшер, потрогал руки, послушал сердце и встал, обдергивая панталоны.
Полковник шел подле и, поглядывая то себе под ноги, то на наказываемого, втягивал
в себя
воздух, раздувая щеки, и медленно
выпускал его через оттопыренную губу.
— Чтобы плечи и грудь были поставлены правильно, — учил Дрозд, — вдохни и набери
воздуха столько, сколько можешь. Сначала затаи
воздух, чтобы запомнить положение груди и плеч, и когда
выпустишь воздух, оставь их
в том же самом порядке, как они находились с
воздухом. Так вы и должны держаться
в строю.
Ахилла был
в агонии и
в агонии не столько страшной, как поражающей: он несколько секунд лежал тихо и, набрав
в себя
воздуху, вдруг
выпускал его, протяжно издавая звук: «у-у-у-х!», причем всякий раз взмахивал руками и приподнимался, будто от чего-то освобождался, будто что-то скидывал.
Ирландцы пошумели еще некоторое время, потом расступились,
выпустив Падди, который опять вышел вперед и пошел на Матвея, сжав плечи, втянув
в них голову, опустивши руки и изгибаясь, как змея. Матвей стоял, глядя с некоторым удивлением на его странные ужимки, и уже опять было приготовился повторить прежний урок, как вдруг ирландец присел; руки Матвея напрасно скользнули
в воздухе, ноги как будто сами поднялись, и он полетел через постель на спину.
Передонов не ходил
в гимназию и тоже чего-то ждал.
В последние дни он все льнул к Володину. Страшно было
выпустить его с глаз, — не навредил бы. Уже с утра, как только проснется, Передонов с тоскою вспоминал Володина: где-то он теперь? что-то он делает? Иногда Володин мерещился ему: облака плыли по небу, как стадо баранов, и между ними бегал Володин с котелком на голове, с блеющим смехом;
в дыме, вылетающем из труб, иногда быстро проносился он же, уродливо кривляясь и прыгая
в воздухе.
Набирал полную грудь
воздуха и медленно
выпускал его
в продолжительном, дрожащем вое; и внимательно, зажмурив глаза, прислушивался, как выходит.
Маленький доктор, едва доставая до груди Арбузова, приложил к ней стетоскоп и стал выслушивать. Испуганно глядя доктору
в затылок, Арбузов шумно вдыхал
воздух и
выпускал его изо рта, сделав губы трубочкой, чтобы не дышать на ровный глянцевитый пробор докторских волос.
К ночи Бубенчику стало хуже: он лежал
в жару и дышал неестественно — наберет
в грудь много кислого, спиртного
воздуха и, сложив губы трубкой,
выпускает его тонкой струей, точно желая свистнуть и не имея сил. Часто требовал пить, но, глотнув воды, отрицательно качал головою и, улыбаясь помутившимися глазками, шептал...
Бурмистров привык, чтобы его желания исполнялись сразу, он нахмурил темные брови, глубоко вздохнул и тот час
выпустил воздух через ноздри — звук был такой, как будто зашипела вода, выплеснутая на горячие уголья. Потом молча, движениями рук и колена, посадил кривого
в угол, на стул, сел рядом с ним, а на стол положил свою большую жилистую руку
в золотой шерсти. И молча же уставил
в лицо Тиунова ожидающий, строгий взгляд.
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился
в светлой полосе луны и шипел своими парами,
выпуская их клочковатой, тающей
в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым
воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно,
в первый раз
в жизни, вдыхал морской
воздух.
Каждый человек, каждое животное когда дышит, то выбирает из
воздуха кислород и
в самом себе смешивает его с веществами своего тела, а
выпускает уже другим газом.
Льдом нельзя греть, а водой и паром можно греть. Водой можно вот как греть: провести
в холодный дом воду. Когда вода замерзнет, так лед выносить вон; опять замерзнет, — опять выносить вон. И
в доме все будет теплее, и так станет тепло, что вода не станет уж мерзнуть. Отчего это так будет? — Оттого, что как вода замерзнет, так она
выпустит из себя лишнее тепло
в воздух, и до тех пор будет
выпускать, пока
воздух согреется, и вода перестанет мерзнуть.
Отчего это так будет? — Оттого, что как только пар станет водой, он
выпустит из себя лишнее тепло
в воздух.
Охотники
выпускали заряды
в воздух, и чем больше они горячились, тем меньше шансов имели на успех.
Что это за леность мышц и тяжесть ума, которые точно вступили
в союз с его врагом Ропшиным и удаляют его ото всего, к чему бы он должен был находиться вблизи и не
выпускать из рук всех нитей дела, которые носились где-то
в воздухе и могли быть каждую минуту схвачены рукой, самою неблагорасположенною к Горданову.
Волчков с сопеньем
выпускает из груди струю
воздуха, вбирает
в себя новую порцию и продолжает, понизив голос...
Шли рядом татарки, всё молодые,
в низких фиолетовых бархатных шапочках, сверкавших позументами и золотом. Ярче позументов сверкали прелестные глаза на овальных лицах. Как будто из мрачных задних комнат только что
выпустили этих черноглазых девушек и женщин на вольный
воздух, и они упоенно оглядывали залитый солнцем прекрасный мир.
Написав заглавие, директор
выпустил струю
воздуха и
в минуту написал четырнадцать строк. Хорошо вышло, гладко… Он начал вообще о печати и, исписав пол-листа, заговорил о свободе печати… Он потребовал… Протесты, исторические данные, цитаты, изречения, упреки, насмешки так и посыпались из-под его острого пера.
— Уф! — сказал он,
выпуская из легких весь
воздух. — То есть, вот как замучился! Едва сижу! Почти пять суток… день и ночь жил, как на бивуаках! На квартире ни разу не был, можете себе представить! Всё время возился с конкурсом Шипунова и Иванчикова, пришлось работать у Галдеева,
в его конторе, при магазине… Не ел, не пил, спал на какой-то скамейке, весь иззябся… Минуты свободной не было, некогда было даже у себя на квартире побывать. Так, Надюша, я и не был дома…
В этот самый день Мариула жалобно просилась из ямы;
в ее просьбе было что-то неизъяснимо убедительное. На другой день опять те же просьбы. Она была так смирна, так благоразумна, с таким жаром целовала руки у своего сторожа, что ей нельзя было отказать. Доложили начальству, и ее
выпустили. Товарищ ее, Василий, не отходил от нее. Лишь только почуяла она свежий
воздух и свободу, — прямо на дворцовую площадь. Пришла, осмотрелась… глаза ее остановились на дворце и радостно запрыгали.
Старик начал обстоятельный доклад о произведенных вчера работах и о намеченных на сегодня. Князь внимательно слушал, изредка затягиваясь трубкой и
выпуская изо рта громадные клубы дыма, расстилавшегося
в синеве прозрачного утреннего
воздуха.
На ней грубо изображены были несколько густых дерев, посреди которых сидел
в гнезде урод необыкновенной величины: он надувался и
выпускал из огромного рта
воздух наподобие снопа лучей.
Тело грузно свалилось со стола и грузно стукнулось волосатым затылком. Павел наклонился и посмотрел на него: голый высокий живот еще вздымался, и Павел ткнул
в него ножом, как
в пузырь, из которого нужно
выпустить воздух. Потом Павел выпрямился и с ножом
в руке, весь красный, как мясник, с разорванною
в драке губою, обернулся к двери.
Представлять резоны князю Трубецкому было невозможно, тем более что и те краткие замечания, которые осмелился представить ему Маркович, уже привели легко возбуждавшуюся натуру губернатора
в кипячение. Князь
в таких случаях не переносил даже себя самого и нетерпеливо рвался на
воздух. Ему надо было выгуляться и
выпустить из себя неукротимый жар.
Но — вообразите же — все ведь это пошло на мою же голову, ибо
в обоих пиликанах по обыске их и аресте ничего попреблагорассмотрительствующегося не оказалося, и пришлось их опять
выпустить. И учинился я аки кляузник и аки дурак для всех ненавистный, и
в довершение всего
в центре всенесомненнейшего и необычайнейшего — наполнения грамотками всего
воздуха!