Неточные совпадения
Вронский приехал на выборы и потому, что ему
было скучно в деревне и нужно
было заявить свои права на
свободу пред Анной, и для того, чтоб отплатить Свияжскому поддержкой на выборах
за все его хлопоты для Вронского на земских выборах, и более всего для того, чтобы строго исполнить все обязанности того положения дворянина и землевладельца, которое он себе избрал.
Шестнадцать часов дня надо
было занять чем-нибудь, так как они жили
за границей на совершенной
свободе, вне того круга условий общественной жизни, который занимал время в Петербурге.
Они возобновили разговор, шедший
за обедом: о
свободе и занятиях женщин. Левин
был согласен с мнением Дарьи Александровны, что девушка, не вышедшая замуж, найдет себе дело женское в семье. Он подтверждал это тем, что ни одна семья не может обойтись без помощницы, что в каждой, бедной и богатой семье
есть и должны
быть няньки, наемные или родные.
Для чего она сказала это, чего она
за секунду не думала, она никак бы не могла объяснить. Она сказала это по тому только соображению, что, так как Вронского не
будет, то ей надо обеспечить свою
свободу и попытаться как-нибудь увидать его. Но почему она именно сказала про старую фрейлину Вреде, к которой ей нужно
было, как и ко многим другим, она не умела бы объяснить, а вместе с тем, как потом оказалось, она, придумывая самые хитрые средства для свидания с Вронским, не могла придумать ничего лучшего.
Ведь она хлеб черный один
будет есть да водой запивать, а уж душу свою не продаст, а уж нравственную
свободу свою не отдаст
за комфорт;
за весь Шлезвиг-Гольштейн не отдаст, не то что
за господина Лужина.
— Смешной. Выдумал, что голуби его — самые лучшие в городе; врет, что какие-то премии получил
за них, а премии получил трактирщик Блинов. Старые охотники говорят, что голубятник он плохой и птицу только портит. Считает себя свободным человеком. Оно, пожалуй, так и
есть, если понимать
свободу как бесцельность. Вообще же он — не глуп. Но я думаю, что кончит плохо…
Но и
за эту статью все-таки его устранили из университета, с той поры, имея чин «пострадавшего
за свободу», он жил уже не пытаясь изменять течение истории,
был самодоволен, болтлив и, предпочитая всем напиткам красное вино,
пил, как все на Руси, не соблюдая чувства меры.
— Да здравствует
свобода! — мрачно, угрожающе пропел писатель, и вслед
за ним каждый из певцов, снова фальшивя, разноголосо повторил эти слова. Получился хаотический пучок звуков, которые однако все же слились в негромкий, разочарованный и жалобный вой. Так же растрепанно и разочарованно
были пропеты слова «учредительный собор».
Анфиса (читает). «Мы разберем несколько досок, и вы
будете на
свободе. Мы с вами поедем верст
за пятнадцать, где меня ждут мои приятели и уже все готово, даже и музыка…»
— Вы рассудите, бабушка: раз в жизни девушки расцветает весна — и эта весна — любовь. И вдруг не дать
свободы ей расцвесть, заглушить, отнять свежий воздух, оборвать цветы…
За что же и по какому праву вы хотите заставить, например, Марфеньку
быть счастливой по вашей мудрости, а не по ее склонности и влечениям?
— Вы даже не понимаете, я вижу, как это оскорбительно! Осмелились бы вы глядеть на меня этими «жадными» глазами, если б около меня
был зоркий муж, заботливый отец, строгий брат? Нет, вы не гонялись бы
за мной, не дулись бы на меня по целым дням без причины, не подсматривали бы, как шпион, и не посягали бы на мой покой и
свободу! Скажите, чем я подала вам повод смотреть на меня иначе, нежели как бы смотрели вы на всякую другую, хорошо защищенную женщину?
Он изумился смелости, независимости мысли, желания и этой
свободе речи. Перед ним
была не девочка, прячущаяся от него от робости, как казалось ему, от страха
за свое самолюбие при неравной встрече умов, понятий, образований. Это новое лицо, новая Вера!
— Бабушка! заключим договор, — сказал Райский, — предоставим полную
свободу друг другу и не
будем взыскательны! Вы делайте, как хотите, и я
буду делать, что и как вздумаю… Обед я ваш съем сегодня
за ужином, вино
выпью и ночь всю пробуду до утра, по крайней мере сегодня. А куда завтра денусь, где
буду обедать и где ночую — не знаю!
К князю я решил пойти вечером, чтобы обо всем переговорить на полной
свободе, а до вечера оставался дома. Но в сумерки получил по городской почте опять записку от Стебелькова, в три строки, с настоятельною и «убедительнейшею» просьбою посетить его завтра утром часов в одиннадцать для «самоважнейших дел, и сами увидите, что
за делом». Обдумав, я решил поступить судя по обстоятельствам, так как до завтра
было еще далеко.
Но
за ними надо
было зорко смотреть: они все старались выпрыгнуть
за пределы паруса и поплавать на
свободе, в океане.
В пользу женитьбы вообще
было, во-первых, то, что женитьба, кроме приятностей домашнего очага, устраняя неправильность половой жизни, давала возможность нравственной жизни; во-вторых, и главное, то, что Нехлюдов надеялся, что семья, дети дадут смысл его теперь бессодержательной жизни. Это
было за женитьбу вообще. Против же женитьбы вообще
было, во-первых, общий всем немолодым холостякам страх
за лишение
свободы и, во-вторых, бессознательный страх перед таинственным существом женщины.
Он служил на Кавказе, где он получил этот особенно лестный для него крест
за то, что под его предводительством тогда русскими мужиками, обстриженными и одетыми в мундиры и вооруженными ружьями со штыками,
было убито более тысячи людей, защищавших свою
свободу и свои дома и семьи.
Она очень легко и без усилия поняла мотивы, руководившие этими людьми, и, как человек из народа, вполне сочувствовала им. Она поняла, что люди эти шли
за народ против господ; и то, что люди эти сами
были господа и жертвовали своими преимуществами,
свободой и жизнью
за народ, заставляло ее особенно ценить этих людей и восхищаться ими.
Можно сказать, что существование Бога
есть хартия вольностей человека,
есть внутреннее его оправдание в борьбе с природой и обществом
за свободу.
Для того, чтобы человек боролся
за свободу, нужно, чтобы
свобода в нем уже
была, чтобы внутренно он не
был рабом.
Экстаз
есть всегда выход
за пределы того, что порабощает и подавляет,
есть выход к
свободе.
Борьба
за большую социальную справедливость должна происходить независимо от того, во что выльется царство Кесаря, которое не может не
быть мещанским царством и не может не ограничивать
свободы духа.
Они
будут дивиться на нас и
будут считать нас
за богов
за то, что мы, став во главе их, согласились выносить
свободу и над ними господствовать — так ужасно им станет под конец
быть свободными!
— Это я нарочно. Алешка, прикажу-ка я шампанского,
выпьем за мою
свободу. Нет, если бы ты знал, как я рад!
«Имеешь ли ты право возвестить нам хоть одну из тайн того мира, из которого ты пришел? — спрашивает его мой старик и сам отвечает ему
за него, — нет, не имеешь, чтобы не прибавлять к тому, что уже
было прежде сказано, и чтобы не отнять у людей
свободы,
за которую ты так стоял, когда
был на земле.
А какие оригиналы
были в их числе и какие чудеса — от Федора Ивановича Чумакова, подгонявшего формулы к тем, которые
были в курсе Пуансо, с совершеннейшей
свободой помещичьего права, прибавляя, убавляя буквы, принимая квадраты
за корни и х
за известное, до Гавриила Мягкова, читавшего самую жесткую науку в мире — тактику.
Творческий акт для меня всегда
был трансцендированием, выходом
за границу имманентной действительности, прорывом
свободы через необходимость.
Но эта тема должна
быть формулирована как борьба
за свободу и достоинство человека против неправды законничества и авторитета, унижающего человека.
Поэтому борьба
за свободу есть борьба против власти родового над человеком.
Это
есть моральная антиномия, непреодолимая в нашем мировом эоне: нужно сострадать человеческим страданиям, жалеть все живущее и нужно принимать страдание, которое вызывается борьбой
за достоинство,
за качества,
за свободу человека.
В моей борьбе
за свободу было что-то яростное.
Это
было противно моему пафосу
свободы и творчества человека, моей борьбе
за ценность личности.
Борьба
за свободу, которую я вел всю жизнь,
была самым положительным и ценным в моей жизни, но в ней
была и отрицательная сторона — разрыв, отчужденность, неслиянность, даже вражда.
Но когда я веду борьбу против насилия над
свободой духа, когда борюсь
за попираемую ценность, то я бываю страшно нетерпим на этой почве и порываю с людьми, с которыми у меня
были дружеские связи.
Свобода совсем не
есть познанная необходимость, как хочет Гегель и
за ним марксизм,
свобода уж скорее
есть нежелание знать необходимость.
Спать под деревом мне совсем не хотелось. Я опять ринулся, как сумасшедший, с холма и понесся к гимназии, откуда один
за другим выходили отэкзаменовавшиеся товарищи. По «закону божию», да еще на последнем экзамене, «резать»
было не принято. Выдерживали все, и городишко, казалось,
был заполнен нашей опьяняющей радостью.
Свобода!
Свобода!
Кончался этот рассказ соответствующей моралью: реестровый казак внушал своим товарищам, как нехорошо
было с их стороны сражаться против своих братьев — гайдамаков, которые боролись
за свободу с утеснителями — поляками…
У него
был пафос духовной
свободы (этим проникнуто все его мышление),
была гениальная интуиция соборности, которую он узрел не в исторической действительности православной церкви, а
за ней.
И не больше ли
свободы было на Западе, где боролись
за свободу и где впервые утвердились дорогие Хомякову
свобода совести и мысли?
За свободу религиозной совести могли бороться в эпоху английской реформации индепенденты, для них религиозная совесть не
была пустым звуком.
Древний змий соблазнял людей тем, что они
будут как боги, если пойдут
за ним; он соблазнял людей высокой целью, имевшей обличие добра, — знанием и
свободой, богатством и счастьем, соблазнял через женственное начало мира — праматерь
Еву.
Только там, в католичестве,
есть настоящее водительство душами со всей жутью, которую несет
за собою снятие бремени
свободы с души человеческой.
Приметив мое смятение, известием о смерти его отца произведенное, он мне сказал, что сделанное мне обещание не позабудет, если я того
буду достоин. В первый раз он осмелился мне сие сказать, ибо, получив
свободу смертию своего отца, он в Риге же отпустил своего надзирателя, заплатив ему
за труды его щедро. Справедливость надлежит отдать бывшему моему господину, что он много имеет хороших качеств, но робость духа и легкомыслие оные помрачают.
В надписи Пущина на первом листе тетради сказано, что, когда Здекауер
будет слушать музыку Вадковского, он вспомнит «отголосок мечты» декабристов, боровшихся
за свободу отечества.
Прошу тебя, милая Annette, уведомить меня, что сделалось с бедной Рылеевой.Назови ее тетушкой Кондратьевой.Я не говорю об Алексее, ибо уверен, что вы все для него сделаете, что можно, и что скоро, получив
свободу,
будет фельдъегерем и
за мной приедет.
— Я вам уже имел честь доложить, что у нас нет в виду ни одного обстоятельства, обвиняющего вашего сына в поступке,
за который мы могли бы взять его под арест. Может
быть, вы желаете обвинить его в чем-нибудь, тогда, разумеется, другое дело: мы к вашим услугам. А без всякой вины у нас людей не лишают
свободы.
Камергерша Мерева
была твердо уверена, что вечное признание
за крестьянами прав личной
свободы дело решительно невозможное, и постоянно выискивала везде слухов, благоприятствующих ее надеждам и ожиданиям.
— Цели Марфы Посадницы узки, — крикнул Бычков. — Что ж, она стояла
за вольности новгородские, ну и что ж такое? Что ж такое государство? — фикция. Аристократическая выдумка и ничего больше, а
свобода отношений
есть факт естественной жизни. Наша задача и задача наших женщин шире. Мы прежде всех разовьем
свободу отношений. Какое право неразделимости? Женщина не может
быть собственностью. Она родится свободною: с каких же пор она делается собственностью другого?
Теперь
была очередь Любки. Она
за эти прошедшие полтора месяца своей сравнительной
свободы успела уже отвыкнуть от еженедельных осмотров, и когда доктор завернул ей на грудь рубашку, она вдруг покраснела так, как умеют краснеть только очень стыдливые женщины, — даже спиной и грудью.
Мать ни
за что не хотела стеснить его
свободу; он жил в особом флигеле, с приставленным к нему слугою, ходил гулять по полям и лесам и приходил в дом, где жила Марья Михайловна, во всякое время, когда ему
было угодно, даже ночью.