Неточные совпадения
На дворе, первое, что бросилось в глаза Вронскому, были песенники в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и
здоровая веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами:
выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в стороне солдатам.
Одевшись, Степан Аркадьич прыснул на себя духами, выправил рукава рубашки, привычным движением рассовал по карманам папиросы, бумажник, спички, часы с двойной цепочкой и брелоками и, встряхнув платок, чувствуя себя чистым, душистым,
здоровым и физически веселым, несмотря на свое несчастье,
вышел, слегка подрагивая на каждой ноге, в столовую, где уже ждал его кофе и, рядом с кофеем, письма и бумаги из присутствия.
Вина в самом деле пока в этой стороне нет — непьющие этому рады: все, поневоле, ведут себя хорошо, не разоряются. И мы рады, что наше вино
вышло (разбилось на горе, говорят люди), только Петр Александрович жалобно по вечерам просит рюмку вина, жалуясь, что зябнет. Но без вина решительно лучше, нежели с ним: и люди наши трезвы, пьют себе чай, и, слава Богу, никто не болен, даже чуть ли не
здоровее.
— Вместе
выйдем, — сказал Нехлюдов, с удовольствием пожимая сильную, широкую руку Богатырева и, как всегда, под приятным впечатлением чего-то
здорового, бессознательного, свежего, расстался с ним на крыльце его дома.
Они составляют грязь в этом соединении, но пусть немного переменится расположение атомов, и
выйдет что-нибудь другое: и все другое, что
выйдет, будет также
здоровое, потому что основные элементы здоровы.
Павел наконец проснулся и,
выйдя из спальни своей растрепанный, но цветущий и
здоровый, подошел к отцу и, не глядя ему в лицо, поцеловал у него руку. Полковник почти сурово взглянул на сына.
— Дома, батюшка, дома, — отвечала она, как будто затрудняясь моим вопросом. — Сейчас сама
выйдет на вас поглядеть. Шутка ли! Три недели не видались! Да чтой-то она у нас какая-то стала такая, — не сообразишь с ней никак:
здоровая ли, больная ли, бог с ней!
И вот
вышел из этой кучки татарин старый, степенный такой, и держит в руках две
здоровые нагайки и сравнял их в руках и кажет всей публике и Чепкуну с Бакшеем: «Глядите, — говорит, — обе штуки ровные».
В зале, куда
вышел он принять на этот раз Николая Всеволодовича (в другие разы прогуливавшегося, на правах родственника, по всему дому невозбранно), воспитанный Алеша Телятников, чиновник, а вместе с тем и домашний у губернатора человек, распечатывал в углу у стола пакеты; а в следующей комнате, у ближайшего к дверям залы окна, поместился один заезжий, толстый и
здоровый полковник, друг и бывший сослуживец Ивана Осиповича, и читал «Голос», разумеется не обращая никакого внимания на то, что происходило в зале; даже и сидел спиной.
Таким образом неумолкающая ни на минуту борьба Людмилы со своей страстью потрясла наконец в корень ее организм: из цветущей,
здоровой девушки она стала тенью, привидением, что делало еще заметнее округлость ее стана, так что Людмила вовсе перестала
выходить из своей комнаты, стыдясь показаться даже на глаза кухарки.
«Отлежится, мол!» И действительно, наутро он вставал почти
здоровый и молча и угрюмо
выходил на работу.
Глаза его в один день стали совершенно
здоровые, и, как только зажила его шея, он отправился на абвахту, чтоб назавтра же
выйти опять на тысячу палок.
Собака взглянула на него
здоровым глазом, показала ещё раз медный и, повернувшись спиной к нему, растянулась, зевнув с воем. На площадь из улицы, точно волки из леса на поляну, гуськом
вышли три мужика; лохматые, жалкие, они остановились на припёке, бессильно качая руками, тихо поговорили о чём-то и медленно, развинченной походкой, всё так же гуськом пошли к ограде, а из-под растрёпанных лаптей поднималась сухая горячая пыль. Где-то болезненно заплакал ребёнок, хлопнула калитка и злой голос глухо крикнул...
Пройдет пять, шесть лет, все переменится; замуж
выйдет — и говорить нечего; не
выйдет — да если только есть искра
здоровой натуры, девушка не станет ждать, чтоб кто-нибудь отдернул таинственную завесу, сама ее отдернет и иначе взглянет на жизнь.
На дачу я готовился переезжать в очень дурном настроении. Мне все казалось, что этого не следовало делать. К чему тревожить и себя и других, когда все уже решено. Мне казалось, что еду не я, а только тень того, что составляло мое я. Будет обидно видеть столько
здоровых, цветущих людей, которые ехали на дачу не умирать, а жить. У них счастливые номера, а мой
вышел в погашение.
Тут он не
выходил из номера, лежал на диване и злился на себя, на друга и на лакеев, которые упорно отказывались понимать по-русски, а Михаил Аверьяныч, по обыкновению,
здоровый, бодрый и веселый, с утра до вечера гулял по городу и разыскивал своих старых знакомых.
Нина родилась первая, родилась от сравнительно
здоровой матери, и потому
вышла крепче и лучше нас; я же и Федор были зачаты и рождены, когда мать была уже истощена постоянным страхом.
О чем?» Он в мыслях оскорблял ее и себя, говоря, что, ложась с ней спать и принимая ее в свои объятия, он берет то, за что платит, но это
выходило ужасно; будь это
здоровая, смелая, грешная женщина, но ведь тут молодость, религиозность, кротость, невинные, чистые глаза…
— Но, прежде чем передавать ему такие убеждения, — возразил князь, видя, что Елена все больше и больше
выходит из себя, — вам надобно позаботиться, чтобы
здоровым родить его, а потому успокойтесь и не думайте о той неприятности, которую я имел глупость передать вам.
Я уже сказал, что, по-видимому, казался
здоровым, но на деле
вышло не совсем так.
Рассказывали разные истории. Между прочим, говорили о том, что жена старосты, Мавра, женщина
здоровая и неглупая, во всю свою жизнь нигде не была дальше своего родного села, никогда не видела ни города, ни железной дороги, а в последние десять лет все сидела за печью и только по ночам
выходила на улицу.
— Нет, позови, — повторил Кураев. — Преуморительный старик! — продолжал он, когда Спиридон
вышел. — Впрочем, довольно еще
здоровый: больше делает у меня молодых-то.
Пять лет купчиха вдовствовала, питая постоянно искреннее желание
выйти замуж за молодого, красивого и
здорового офицера.
Бледная, изможденная,
вышла на крыльцо мать ребенка. Месяца два назад она родила, и теперь в дороге, несмотря на все трудности, на собственные страдания, она с материнской неутомимостью и энергией отстаивала юную жизнь. И, по-видимому, старанья не оставались безуспешны: достаточно было прислушаться к звонкому, крепкому и настойчивому крику ребенка, чтобы получить представление о
здоровой груди и хороших легких.
За две недели до родов Марьи Валериановны приказал Столыгин моряку
выслать для выбора двух-трех
здоровых, красивых и недавно родивших баб с их детьми.
Изредка он
выйдет из вагона и лениво пройдется вдоль поезда; остановится он около локомотива и устремит долгий, неподвижный взгляд на колеса или на рабочих, бросающих поленья на тендер; горячий локомотив сипит, падающие поленья издают сочный,
здоровый звук свежего дерева; машинист и его помощник, люди очень хладнокровные и равнодушные, делают какие-то непонятные движения и не спешат.
Наутро видит Жилин — ведет красный кобылу за деревню, а за ним трое татар идут.
Вышли за деревню, снял рыжий бешмет, засучил рукава, — ручищи
здоровые, — вынул кинжал, поточил на бруске. Задрали татары кобыле голову кверху, подошел рыжий, перерезал глотку, повалил кобылу и начал свежевать — кулачищами шкуру подпарывает. Пришли бабы, девки, стали мыть кишки и нутро. Разрубили потом кобылу, стащили в избу. И вся деревня собралась к рыжему поминать покойника.
Выйдите вы на улицу, и ваши щеки покроются
здоровым, широким румянцем, напоминающим хорошее крымское яблоко.
Дуня припала к
здоровой руке отца и целовала ее, обливая слезами. Марко Данилыч хотел улыбнуться, но на перекошенном лице улыбка
вышла какою-то странною, даже страшною.
И вот однажды, ошеломленный ужасом от всего виденного, с сердцем, почти разорвавшимся от сострадания, Ницше
вышел на дорогу. Вдали послышался быстрый топот, звон и шум. И мимо Ницше, как сверкающая молниями туча, пронесся в атаку кавалерийский полк. Молодые,
здоровые, сильные люди радостно и опьяненно мчались туда, где многие из них найдут смерть, откуда других потащут на те же перевязочные пункты с раскроенными головами, с раздробленными суставами, с распоротыми животами.
Батенька сунули Анютке узелок с деньгами, а она выглядела куст, какой погуще, и спряталась. Погодя немного подскочили к батеньке трое верховых; один
здоровый, мордастый, в кумачовой рубахе и больших сапогах, и другие два оборванные, ошарпанные, знать, с чугунки. Как батенька сумневались, так и
вышло, сударь, действительно. Тот, что в кумачовой рубахе, мужик
здоровый, сильный, выделяющее из обыкновенного, лошадь остановил, и все трое принялись за батеньку.
То в безумном отчаянии, будто вполне владея
здоровыми силами, шагает по болоту, то падает, изнемогая от страданий, едва ползет, как жаба, которую мальчишки пришибли камнем, и у которой внутренности
выходят уже наружу.
— На меня-то что… Я уже не нынче-завтра прощусь с вами, а его ты мне
выходи, он мужчина молодой,
здоровый, его болезнь не сломит, поломает, поломает, да и оставит… Умирать ему рано.
Напоминаю, что это было в самый превосходный, погожий день. Покойный владыка Филарет тогда уже был близок к закату дней и постоянно прихварывал, и даже очень мучительно и тяжко. Страдания его облегчал профессор Вл. Аф. Караваев, а еще чаще его помощник, г. Заславский, которого покойный в шутку звал «отец Заславский». Промежутки, когда он был
здоровее и мог обходиться без визитов «отца Заславского», были непродолжительны и нечасты, но, однако, бывали — и тогда он бодрился и даже
выходил на воздух.
«Вечно держать меня здесь они не могут и не станут, — думал он. — Освободят же когда-нибудь. Может быть, — что всего вероятнее, — изменится режим (наши продолжают работать), и потому надо беречь жизнь, чтобы
выйти сильным,
здоровым и быть в состоянии продолжать работу».