Неточные совпадения
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным
состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и
вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
И потому, когда он воскликнул, выходя от Катерины Ивановны: «Ну, что вы скажете теперь, Софья Семеновна?», то, очевидно, находился еще в каком-то внешне возбужденном
состоянии бодрости,
вызова и недавней победы над Лужиным.
Этим создавалось впечатление, что Никодим Иванович всегда живет в
состоянии неугомонного творчества, и это
вызывало у Диомидова неприязненное отношение к писателю.
Такое
состояние не является без причины, его
вызывает оскорбление, или же оно — результат легкой, не совсем нормальной возбудимости, свойственной субъекту.
Это было давно знакомо ему и могло бы многое напомнить, но он отмахнулся от воспоминаний и молчал, ожидая, когда Марина обнаружит конечный смысл своих речей. Ровный, сочный ее голос
вызывал у него
состояние, подобное легкой дремоте, которая предвещает крепкий сон, приятное сновидение, но изредка он все-таки ощущал толчки недоверия. И странно было, что она как будто спешит рассказать себя.
Летом, в жаркие дни, багульник выделяет такое обилие эфирных масел, что у непривычного человека может
вызвать обморочное
состояние. За багульником идут мхи и лишайники. Осыпи для людей не составляют помехи, но для коней и мулов они являются серьезным препятствием. Приходится обходить их далеко стороною.
Он потрясал в воздухе своей винтовкой. В таком возбужденном
состоянии я никогда его не видывал. В глазах Дерсу была видна глубокая вера в то, что тигр, амба, слышит и понимает его слова. Он был уверен, что тигр или примет
вызов, или оставит нас в покое и уйдет в другое место. Прождав 5 минут, старик облегченно вздохнул, затем закурил свою трубку и, взбросив винтовку на плечо, уверенно пошел дальше по тропинке. Лицо его снова стало равнодушно-сосредоточенным. Он «устыдил» тигра и заставил его удалиться.
— С первым краешком солнца я улягусь, князь, я сказал; честное слово: увидите! — вскричал Ипполит. — Но… но… неужели вы думаете, что я не в
состоянии распечатать этот пакет? — прибавил он, с каким-то
вызовом обводя всех кругом глазами и как будто обращаясь ко всем безразлично. Князь заметил, что он весь дрожал.
Я, впрочем, не говорю, что он останется в этом лагере навсегда; но, во всяком случае, не покинет его до тех пор, пока новые и вполне решительные факты не
вызовут его из
состояния остервенения и не бросят в противоположную сторону.
Неизвестность, в которой он находится насчет дорогих ему особ,
вызывает в нем лихорадочное
состояние, и лица, назначенные мною, чтобы жить с ним здесь, уверяют меня, что он не спит по ночам, почти что ничего не ест, постоянно молится и только просит позволения покататься верхом с несколькими казаками, — единственно для него возможное развлечение и движение, необходимое вследствие долголетней привычки.
Окоемов. Нет, оно интересно. Адвокат скажет: горячий, благородный человек застает в доме обольстителя и в благородном негодовании, в горячке, в исступлении убивает его. Можно ли обвинить его? Он действовал в
состоянии невменяемости! Ну, что ж вы молчите? Вам не угодно, чтоб я убил вас? Так уходите!
Вызывать на дуэль могу я! Но я вас не
вызываю, а благодарю.
Он любил хорошо поесть и выпить, идеально играл в винт, знал вкус в женщинах и лошадях, в остальном же прочем был туг и неподвижен, как тюлень, и чтобы
вызвать его из
состояния покоя, требовалось что-нибудь необыкновенное, слишком возмутительное, и тогда уж он забывал всё на свете и проявлял крайнюю подвижность: вопил о дуэли, писал на семи листах прошение министру, сломя голову скакал по уезду, пускал публично «подлеца», судился и т. п.
Уныние есть такое
состояние души, при котором человек не видит смысла ни в своей, ни во всей жизни мира. Избавление от него есть только одно:
вызвать в себе лучшие мысли свои или других людей, которые были тобою сознаны и которые объясняли тебе смысл твоей жизни. Вызывание таких мыслей совершается повторением тех высших истин, которые знаешь и можешь высказать сам себе — молитвой.
Эстетизм в философии интересуется не столько истиной, сколько известным эмоциональным
состоянием, которое
вызывает или гармонические, или дисгармонические построения, в зависимости от эстетического типа.
Наши категории и слова одинаково неприменимы к тому, что находится за пределами того
состояния бытия, которое породило все эти категории и
вызвало к жизни эти слова.
Невыносимая жалость, которую
вызывают у нас глаза страждущего животного, есть божественное
состояние в человеке.
Русский человек чувствовал себя пронизанным мистическими веяниями наступающего конца, предвидел неотвратимое господство антихриста, он находился в
состоянии ожидания, будущее
вызывало в нем ужас.
Состояние души Иоанна благоприятствовало замыслам Григория Лукьяновича; он успел нагнать на царя почти панический страх, рисуя перед ним возможность осуществления преступных замыслов со стороны князя Владимира Андреевича, которого царь, по мысли того же Малюты, ласковою грамотою
вызвал к себе в гости.
— Отечество?.. Помню ли я его? люблю ль его?.. — произнес странник, и, несмотря, что голос его дрожал, он казался грозным
вызовом тому, кто осмелился бы оскорбить его сомнением в любви к родине. Но вдруг, будто испугавшись, что высказал слишком много, он погрузился опять в то мрачное
состояние, из которого магическое слово вывело его.
В таком страшном
состоянии душевной и телесной борьбы, дошедшей до своего апогея, выехала она со своим двоюродным братом из Москвы, куда приехала по
вызову Зинаиды Павловны, в Шестово, в то лето, когда в нем, в качестве учителя князя Владимира, должен был появиться Николай Леопольдович Гиршфельд.
Нет ни Бога, ни истины, ни науки, ни отечества, ни друзей, ни ближних, ни добра, никаких убеждений; а есть только пьеса, роль, публика,"приемы", есть горячка кулис и театральной шумихи,
состояние опьянения от хлопанья ладоней и
вызовов.
Русский социализм и коллективизм, которые многим кажутся столь оригинальными и
вызывают извращенное шовинистическое чувство, есть в сущности остаток первоначального натурализма, первобытного коммунизма, в нем чувствуется еще неполная освобожденность от
состояния орды.
Положение Керасивны обозначилось еще решительнее: она приняла
вызов мужа и впала в такое неописанное и страшное экстатическое
состояние, что Керасенко даже испугался. Христя долго стояла на одном месте, вся вздрагивая и вытягиваясь как змея, причем руки ее корчились, кулаки были крепко сжаты, а в горле что-то щелкало, и по лицу ходили то белые, то багровые пятна, меж тем как устремленные в упор на мужа глаза становились острее ножей и вдруг заиграли совсем красным пламенем.
Скажу откровенно, без ложной скромности, которую я ненавижу, как лицемерие: бывали лекции, когда сам я, находясь в
состоянии пафоса,
вызывал в моей аудитории чрезвычайно повышенное настроение, у некоторых, наиболее нервных посетительниц моих переходившее в истерический смех и слезы. Конечно, я не пророк, я просто скромный мыслитель, но едва ли кому-нибудь удастся убедить некоторых моих почитательниц, что в речах моих нет пророческого смысла и значения.
Запах еды преображенцев и голод
вызвали его из этого
состояния: надо было поесть что-нибудь, прежде чем уехать.
Чтение это
вызвало в нем не только умиленное
состояние, которое выносило его из тех условий, в которых он находился, но и такую работу мысли, которой он прежде никогда не сознавал в себе.