Неточные совпадения
Вральман. Ай! ай! ай! ай! ай! Теперь-то я фижу! Умарит хатят репенка! Матушка ты мая! Сшалься нат сфаей утропой, катора тефять месесоф таскала, — так скасать, асмое
тифа ф сфете. Тай фолю этим преклятым слатеям. Ис такой калафы толго ль палфан? Уш диспозисион [Предрасположение (от франц. disposition).] уш фсё есть.
—
Тиф не
тиф, а не в авантаже обретается.
— Ну, а как здоровье старухи? надеюсь, что не
тиф?
— Но позвольте, позвольте же мне, отчасти, все рассказать… как было дело и… в свою очередь… хотя это и лишнее, согласен с вами, рассказывать, — но год назад эта девица умерла от
тифа, я же остался жильцом, как был, и хозяйка, как переехала на теперешнюю квартиру, сказала мне… и сказала дружески… что она совершенно во мне уверена и все… но что не захочу ли я дать ей это заемное письмо, в сто пятнадцать рублей, всего что она считала за мной долгу.
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата, больного
тифом. Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер в телеге.
— Мой товарищ, статистик, — недавно помер в тюрьме от
тифа, — прозвал меня «бич губернаторов».
Должно быть, потому, что в тюрьме были три заболевания
тифом, уголовных с утра выпускали на двор, и, серые, точно камни тюремной стены, они, сидя или лежа, грелись на весеннем солнце, играли в «чет-нечет», покрякивали, пели песни.
—
Тиф. Или — воспаление легких, не помню. Замечательно рассказывала она, как солдаты станцию громили, так рассказывала, будто станция-то — ее усадьба…
Строгость смотрителя происходила преимущественно оттого, что в переполненной вдвое против нормального тюрьме в это время был повальный
тиф. Извозчик, везший Нехлюдова, рассказал ему дорогой, что «в тюрьме гораздо народ теряется. Какая-то на них хворь напала. Человек по двадцати в день закапывают».
Офицер требовал, чтобы были надеты наручни на общественника, шедшего в ссылку и во всю дорогу несшего на руках девочку, оставленную ему умершей в Томске от
тифа женою. Отговорки арестанта, что ему нельзя в наручнях нести ребенка, раздражили бывшего не в духе офицера, и он избил непокорившегося сразу арестанта. [Факт, описанный в книге Д. А. Линева: «По этапу».]
Она как-то вдруг умерла, где-то на чердаке, по одним сказаниям — от
тифа, а по другим — будто бы с голоду.
Но я боюсь заразиться
тифом, дифтеритом, даже простым гриппом.
Михаил Львович еще во время революции продолжал служить на Рогожской станции. Умер он от
тифа.
Один гибнет от
тифа, другой — от закона.
— Если бы вы только могли видеть, Болеслав Брониславич! — говорила Устенька со слезами на глазах. — Голодающие дети, голодающие матери, старики, отцы семейств… Развивается голодный
тиф.
В большинстве случаев всходы были неровные, островами и плешинами, точно волосы на голове у человека, только что перенесшего жестокий
тиф.
Стабровский действительно перерыл всю литературу о нервных болезнях и модной наследственности, и чем больше читал, тем больше приходил в отчаяние. Он в своем отцовском эгоизме дошел до того, что точно был рад, когда Устенька серьезно заболела
тифом, будто от этого могло быть легче его Диде. Потом он опомнился, устыдился и старался выкупить свою несправедливость усиленным вниманием к больной.
Дидя, конечно, была изолирована, хотя брюшной
тиф и не заразителен.
Из Суслона скитники поехали вниз по Ключевой. Михей Зотыч хотел посмотреть, что делается в богатых селах. Везде было то же уныние, как и в Суслоне. Народ потерял голову. Из-под Заполья вверх по Ключевой быстро шел голодный
тиф. По дороге попадались бесцельно бродившие по уезду мужики, — все равно работы нигде не было, а дома сидеть не у чего. Более малодушные уходили из дому, куда глаза глядят, чтобы только не видеть голодавшие семьи.
В метрических книгах смерть от
тифов и горячек показана 50 раз, но всё это единичные случаи, разбросанные по книгам всех четырех приходов на протяжении десяти лет.
Понятно, что страшна не сама оспа, а слабая способность сопротивления, и если в колонию будет завезен сыпной
тиф или дифтерит и проникнет в гиляцкие юрты, то получится тот же эффект, что и от оспы.
Что касается
тифов, то в отчете брюшной был зарегистрирован 23 раза со смертностью в 30 %, возвратный же и сыпной по 3 раза, без смертных случаев.
Что же касается возвратного и сыпного
тифа, то все случаи, до сих пор бывшие на Сахалине, я отношу к привозным, как скарлатину и дифтерит; надо думать, что острые инфекционные болезни до сих пор находили на острове почву, неблагоприятную для своего развития.
По отчету, брюшной
тиф наблюдался только в двух северных округах; причиною его указаны недостаток чистой питьевой воды, загрязнение почвы близ тюрем и рек, а также теснота и скученность.
Сахалине брюшного
тифа, хотя я обошел там все избы и бывал в лазаретах; некоторые врачи уверяли меня, что этой формы на острове нет вовсе, и она осталась у меня под большим сомнением.
— Как же-с!.. Геройского духу была девица!.. И нас ведь, знаете, не столько огнем и мечом морили, сколько
тифом; такое прекрасное было содержание и помещение… ну, и другие сестры милосердия не очень охотились в тифозные солдатские палатки; она первая вызвалась: «Буду, говорит, служить русскому солдату», — и в три дня, после того как пить дала, заразилась и жизнь покончила!..
И не было тогда ни дифтеритов, ни
тифов, ни болезней сердца, а был один враг телес человеческих: кондрашка.
Ей-богу, хотя и грех вспоминать, но все обрадовались, когда узнали, что Вишняков скончался в госпитале от
тифа…
В этот год свирепствовали в Москве заразные болезни, особенно на окраинах и по трущобам. В ночлежках и притонах Хитровки и Аржановки то и дело заболевали то брюшным, то сыпным
тифом, скарлатиной и рожей.
Когда я стал поправляться, заболел у меня ребенок скарлатиной. Лечили его А.П. Чехов и А.И. Владимиров. Только поправился он — заболела сыпным
тифом няня. Эти болезни были принесены мной из трущоб и моими хитрованцами.
Они живут на своих частных квартирах, которые стали очагами заболевания сыпным
тифом.
Я тотчас же отправился на их квартиры в переулках близ Грачевки и действительно нашел нечто ужасное: сырые, грязные помещения набиты татарскими семьями, где больные сыпным
тифом, которых еще не успели отправить в больницу, лежат вместе со здоровыми…
От чая этой фирмы стали бояться заразиться сыпным
тифом.
Зашел в местный участок, где застал дежурного околоточного, который ровно ничего не знал об очаге сыпного
тифа, так как это был не его околоток.
По требованию домовладельца явилась полиция и стала выгонять силой подшибал и отправлять в больницу: у кого
тиф, у кого рожа!
— И неправда… и не клянись… Я сама Перфильева помню, и ничего этого не было, и умер он просто от
тифа… И было это не очень давно…
Я очень дружно жил с Павлом Одинцовым; впоследствии из него выработался хороший мастер, но его ненадолго хватило, к тридцати годам он начал дико пить, потом я встретил его на Хитровом рынке в Москве босяком и недавно слышал, что он умер в
тифе. Жутко вспомнить, сколько хороших людей бестолково погибли на моем веку! Все люди изнашиваются и — погибают, это естественно; но нигде они не изнашиваются так страшно быстро, так бессмысленно, как у нас, на Руси…
— Выпялился козел, бесстыжая харя! — ворчит мать Людмилы. Тонкая и высокая, с длинным, нечистым лицом, с коротко остриженными — после
тифа — волосами, она была похожа на изработанную метлу.
Ахилла ничего этого не знал: он спокойно и безмятежно горел в огне своего недуга на больничной койке. Лекарь, принявший дьякона в больницу, объявил, что у него жестокий
тиф, прямо начинающийся беспамятством и жаром, что такие
тифы обязывают медика к предсказаниям самым печальным.
Сначала он сам заболел брюшным
тифом, и на его лечение ушли все их скудные сбережения.
Через неделю после похорон Сергея старик отец был отдан под суд за подлоги и растраты и вскоре умер в тюремной больнице от
тифа.
— Да! Благодетельное искусство! А вот рабочие бараки из щепок выстроены. Больных не оберешься… дети, как мухи, мрут. Вот тебе и семена просвещения! То-то они запоют, когда брюшной
тиф разгуляется в Иванкове.
По милости не расположенных к нему дворян его уезда, проникнутых не столько западною теорией о вреде"абсентеизма"сколько доморощенным убеждением, что"своя рубашка к телу ближе, он в 1855 году попал в ополчение и чуть не умер от
тифа в Крыму, где, не видав не одного"союзника", простоял шесть месяцев в землянке на берегу Гнилого моря; потом послужил по выборам, конечно не без неприятностей, и, пожив в деревне, пристрастился к хозяйству.
В уезде те же болота, комары, то же бездорожье, нищета,
тиф, дифтерит, пожары…
Встревожилась бы прокуратура; медики бы в один голос возопили: вот истинный рассадник
тифов! а об газетчиках нечего и говорить.
А тогда
тифов не боялись, об газетчиках не слыхивали, а только ожидали раскаяния.
— Пьяный простудился… Брюшной
тиф был… Выздоравливать стал — мука! Один лежишь весь день, всю ночь… и кажется тебе, что ты и нем и слеп… брошен в яму, как кутёнок. Спасибо доктору… книжки всё давал мне… а то с тоски издох бы я…
Её отец заболел
тифом, слишком два месяца пролежал в больнице и пришёл оттуда сухой, тонкий, с прекрасными тёмными кудрями на голове.
— Я его знал года четыре тому назад! — рассказывал Макаров. Теперь лицо у него как будто вдруг удлинилось, высохло, стали заметны кости, глаза раскрылись и, тёмные, твёрдо смотрели вдаль. — Он выдал одного студента, который книжки нам давал читать, и рабочего Тихонова. Студента сослали, а Тихонов просидел около года в тюрьме и помер от
тифа…