Неточные совпадения
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан
по алтыну с каждого двора, с купцов же
по фунту чаю да
по голове сахару
по большой. Потом поехала в казармы и из собственных рук поднесла солдатам
по чарке водки и
по куску пирога. Возвращаясь домой, она
встретила на
дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.
На другой день поехали наперерез и,
по счастью,
встретили по дороге пастуха. Стали его спрашивать, кто он таков и зачем
по пустым местам шатается, и нет ли в том шатании умысла. Пастух сначала оробел, но потом во всем повинился. Тогда его обыскали и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на железной
дороге нельзя иначе, как становясь в ряд, ему бы не было обидно и досадно; но в препятствиях, которые он
встречал по делу, никто не мог объяснить ему, для чего они существуют.
Сначала Левин, на вопрос Кити о том, как он мог видеть ее прошлого года в карете, рассказал ей, как он шел с покоса
по большой
дороге и
встретил ее.
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он
встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено
по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он
встретил на
дороге, ехавши от Ноздрева, когда,
по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Она дрожала и бледнела.
Когда ж падучая звезда
По небу темному летела
И рассыпалася, — тогда
В смятенье Таня торопилась,
Пока звезда еще катилась,
Желанье сердца ей шепнуть.
Когда случалось где-нибудь
Ей
встретить черного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал
дорогу ей,
Не зная, что начать со страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.
Попадались иногда
по дороге и такие, которые вооруженною рукою
встречали гостей, но больше было таких, которые бежали заранее.
Одетая, как всегда, пестро и крикливо, она говорила так громко, как будто все люди вокруг были ее добрыми знакомыми и можно не стесняться их. Самгин охотно проводил ее домой,
дорогою она рассказала много интересного о Диомидове, который, плутая всюду
по Москве, изредка посещает и ее, о Маракуеве, просидевшем в тюрьме тринадцать дней, после чего жандармы извинились пред ним, о своем разочаровании театральной школой. Огромнейшая Анфимьевна
встретила Клима тоже радостно.
По бокам
дороги в тумане плывут деревья, качаются черные ветки, оголенные осенним ветром, суетливо летают и трещат белобокие сороки, густой запах болотной гнили
встречает и провожает гремучую бричку, сырость, всасываясь в кожу, вызывает тягостное уныние и необычные мысли.
А так — он добрый: ребенка
встретит —
по голове погладит, букашку на
дороге никогда не раздавит, а отодвинет тростью в сторону: «Когда не можешь, говорит, дать жизни, и не лишай».
— Я ценю наши бывшие
встречи; мне в вас
дорог юноша, и даже, может быть, эта самая искренность… Я ведь — пресерьезный характер. Я — самый серьезный и нахмуренный характер из всех современных женщин, знайте это… ха-ха-ха! Мы еще наговоримся, а теперь я немного не
по себе, я взволнована и… кажется, у меня истерика. Но наконец-то, наконец-то даст он и мне жить на свете!
Вы, конечно, не удивляетесь, что я не говорю ни о каких
встречах по дороге?
При
встрече с экипажами волы неохотно и довольно медленно дают
дорогу; в таком случае из фуры выскакивает обыкновенно мальчик-готтентот, которых во всякой фуре бывает всегда
по нескольку, и тащит весь цуг в сторону.
Остальная
дорога до станции была отличная. Мы у речки, на мшистой почве, в лесу, напились чаю, потом ехали почти
по шоссе,
по прекрасной сосновой, березовой и еловой аллее.
Встретили красивый каскад и груды причудливо разбросанных как будто взрывом зеленоватых камней.
Мы отправились на холм, где были вчера, к кумирне.
По дороге встретили толпу крестьян с прекрасными, темными и гладкими, претолстыми бамбуковыми жердями, на которых таскают тяжести.
«Good bye!» — прощались мы печально на крыльце с старухой Вельч, с Каролиной. Ричард, Алиса, корявый слуга и малаец-повар — все вышли проводить и взять обычную дань с путешественников —
по нескольку шиллингов.
Дорогой встретили доктора, верхом, с женой, и на вопрос его, совсем ли мы уезжаем: «Нет», — обманул я его, чтоб не выговаривать еще раз «good bye», которое звучит не веселей нашего «прощай».
Старый бахаревский дом показался Привалову могилой или, вернее, домом, из которого только что вынесли
дорогого покойника. О Надежде Васильевне не было сказано ни одного слова, точно она совсем не существовала на свете. Привалов в первый раз почувствовал с болью в сердце, что он чужой в этом старом доме, который он так любил. Проходя
по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся
встретить здесь Надежду Васильевну, как это бывает после смерти близкого человека.
Наконец девушка решилась объясниться с отцом. Она надела простенькое коричневое платье и пошла в кабинет к отцу.
По дороге ее
встретила Верочка. Надежда Васильевна молча поцеловала сестру и прошла на половину отца; у нее захватило дыхание, когда она взялась за ручку двери.
По дороге они
встретили доктора Сараева.
По дороге Половодов
встретил смазливую горничную в белом фартуке с кружевами; она бойко летела с серебряным подносом, на котором стояли пустые чашки из-под кофе.
И поразила-то его эта
дорога лишь потому, что на ней он
встретил тогда необыкновенное,
по его мнению, существо — нашего знаменитого монастырского старца Зосиму, к которому привязался всею горячею первою любовью своего неутолимого сердца.
Опасаясь
встречи с китайцами, он не пошел назад
по дороге, а спрятался в лесу и только под утро возвратился к нам на бивак.
Вскоре я убедился, что виденные мною птицы не были единственными.
По дороге мы
встретили их еще несколько стаек. Впоследствии я узнал, что в конце ноября того же года садж видели около залива Ольги и около реки Самарги. Птицы эти продержались с неделю, затем исчезли так же неожиданно, как и появились.
(Я сам не раз
встречал эту Акулину. Покрытая лохмотьями, страшно худая, с черным, как уголь, лицом, помутившимся взором и вечно оскаленными зубами, топчется она
по целым часам на одном месте, где-нибудь на
дороге, крепко прижав костлявые руки к груди и медленно переваливаясь с ноги на ногу, словно дикий зверь в клетке. Она ничего не понимает, что бы ей ни говорили, и только изредка судорожно хохочет.)
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова
встретил в вагоне,
по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Так братья и не успели переговорить. Впрочем, взглянув на Симона, Галактион понял, что тут всякие разговоры излишни. Он опоздал.
По дороге в комнату невесты он
встретил скитского старца Анфима, — время проходило, минуя этого человека, и он оставался таким же черным, как в то время, когда венчал Галактиона. За ним в скит был послан нарочный гонец, и старик только что приехал.
Вот мое предположение: клинтухи начинают лететь с севера на юг ранее, чем мы думаем, даже в феврале; но летят
по ночам и высоко, как многие породы дичи, почему никто о том не знает; в больших стаях, вероятно, всегда есть усталые и слабые, которые отстают от станиц в продолжение
дороги, где случится, и как некуда более деваться, то поселяются до настоящей весны на гумнах: их-то так рано
встречают охотники.
Протаптывание
дороги по снегу заставляло нас проделывать один и тот же маршрут три раза и, следовательно, удлиняло весь путь во времени более чем вдвое. Это обстоятельство очень беспокоило меня, потому что весь запас нашего продовольствия был рассчитан лишь на три недели. Растянуть его можно было бы еще дня на три-четыре. Я все же надеялся
встретить где-нибудь гольдов-соболевщиков и потому внимательно присматривался ко всяким следам, какие встречались на реке и
по сторонам в лесу.
Когда же, уже поздно, вошел этот Келлер и возвестил о вашем торжественном дне и о распоряжении насчет шампанского, то я,
дорогой и многоуважаемый князь, имея сердце (что вы уже, вероятно, заметили, ибо я заслуживаю), имея сердце, не скажу чувствительное, но благодарное, чем и горжусь, — я, для пущей торжественности изготовляемой
встречи и во ожидании лично поздравить вас, вздумал пойти переменить старую рухлядь мою на снятый мною
по возвращении моем вицмундир, что и исполнил, как, вероятно, князь, вы и заметили, видя меня в вицмундире весь вечер.
С появлением баушки Лукерьи все в доме сразу повеселели и только ждали, когда вернется грозный тятенька. Устинья Марковна боялась, как бы он не проехал ночевать на Фотьянку, но Прокопию
по дороге кто-то сказал, что старика видели на золотой фабрике. Родион Потапыч пришел домой только в сумерки. Когда его в дверях
встретила баушка Лукерья, старик все понял.
На фабрике Петр Елисеич пробыл вплоть до обеда, потому что все нужно было осмотреть и всем дать работу. Он вспомнил об еде, когда уже пробило два часа. Нюрочка, наверное, заждалась его… Выслушивая на ходу какое-то объяснение Ястребка, он большими шагами шел к выходу и на
дороге встретил дурачка Терешку, который без шапки и босой бежал
по двору.
Встретив по дороге горничную, Петр Елисеич попросил ее доложить о себе, а сам остался в громадной зале в два света, украшенной фамильными портретами Устюжаниновых.
Надо сказать, что, идя в Ямки, Лихонин, кроме денег, захватил с собою револьвер и часто
по дороге, на ходу, лазил рукой в карман и ощущал там холодное прикосновение металла. Он ждал оскорбления, насилия и готовился
встретить их надлежащим образом. Но, к его удивлению, все, что он предполагал и чего он боялся, оказалось трусливым, фантастическим вымыслом. Дело обстояло гораздо проще, скучнее, прозаичнее и в то же время неприятнее.
По дороге к бастьону Калугин
встретил много раненых; но,
по опыту зная, как в деле дурно действует на дух человека это зрелище, он не только не останавливался расспрашивать их, но напротив старался не обращать на них никакого внимания. Под горой ему попался ординарец, который марш-марш скакал с бастьона.
Здесь народу встречается еще меньше, женщин совсем не видно, солдаты идут скоро,
по дороге попадаются капли крови и непременно
встретите тут четырех солдат с носилками и на носилках бледно-желтоватое лицо и окровавленную шинель.
Решил рискануть и пошел разыскивать самого квартального. Довольно быстро я узнал, что он на вокзале, пошел туда и
встретил по дороге упитанного полицейского типа.
Когда молодой человек, отпущенный, наконец, старым камердинером, вошел в залу, его с оника
встретила Муза, что было и не мудрено, потому что она целые дни проводила в зале под предлогом якобы игры на фортепьяно, на котором, впрочем, играла немного и все больше смотрела в окно, из которого далеко было видно, кто едет
по дороге к Кузьмищеву.
Мне еще в молодости, когда я ездил
по дорогам и смотрел на звездное небо, казалось, что в сочетании звезд было как бы предначертано: «Ты спасешься женщиной!» — и прежде я думал найти это спасение в моей первой жене, чаял, что обрету это спасение свое в Людмиле, думал, наконец, что
встречу свое успокоение в Вашей любви!»
Идет такой бедняга с дрянным товаром, порой со спичками, только бы прикрыть чем-нибудь свое нищенство, идет лохматый, оборванный и грязный, с потускневшими и грустными глазами, и
по всему сразу узнаешь нашего еврея, только еще более несчастного на чужой стороне, где жизнь
дороже, а удача
встречает не всех.
Случилось так, что первый рыжий парень, встреченный Ершовою, был один из слесарят, злобившихся на Передонова за раскрытие ночной проказы. Он с удовольствием взялся за пятак исполнить поручение и
по дороге от себя усердно наплевал в шляпу. В квартире у Передонова,
встретив в темных сенцах самое Варвару, он сунул ей шляпу и убежал так проворно, что Варвара не успела его разглядеть.
Над Чернораменским лесом всплыло белое осеннее солнце, а из города,
встречу ему, точно мыши из тёмной щели, выбежали какие-то люди и покатились, запрыгали
по дороге.
— Идёшь ты на барже, а
встречу тебе берега плывут, деревни, сёла у воды стоят, лодки снуют, словно ласточки, рыбаки снасть ставят,
по праздникам народ пёстро кружится, бабьи сарафаны полымем горят — мужики-то поволжские сыто живут, одеваются нарядно, бабы у них прирабатывают, деньги —
дороги, одежа — дёшева!
— Это такие люди — неугомонные, много я их
встречал. Говорят, будто щуров сон видели они: есть такая пичужка, щур зовётся. Она снами живёт, и песня у неё как бы сквозь дрёму: тихая да сладкая, хоть сам-то щур — большой, не меньше дрозда. А гнездо он себе вьёт при
дорогах, на перекрёстках. Сны его неведомы никому, но некоторые люди видят их. И когда увидит человек такой сои — шабаш! Начнёт
по всей земле ходить — наяву искать место, которое приснилось. Найдёт если, то — помрёт на нём…
Потом, помню, он вдруг заговорил, неизвестно
по какому поводу, о каком-то господине Коровкине, необыкновенном человеке, которого он
встретил три дня назад где-то на большой
дороге и которого ждал и теперь к себе в гости с крайним нетерпением.
Вдруг случайно
встречаю одного прежнего сослуживца дяди, который, возвращаясь с Кавказа в Петербург, заезжал
по дороге в Степанчиково.
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он
встретил Ивана Евсеича… Приказчик стоял на краю
дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги, о чем-то думал. Судя
по морщинам, бороздившим его лоб, и
по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны…
По всей степи, верст на восемь
дороги, они
встретили живого только одну ногайскую кибитку, которая, будучи поставлена на арбу, медленно двигалась в версте от них.
И совершенно новое для него чувство свободы от всего прошедшего охватывало его между этими грубыми существами, которых он
встречал по дороге и которых не признавал людьми наравне с своими московскими знакомыми.
… Одно письмо было с
дороги, другое из Женевы. Оно оканчивалось следующими строками: «Эта
встреча, любезная маменька, этот разговор потрясли меня, — и я, как уже писал вначале, решился возвратиться и начать службу
по выборам. Завтра я еду отсюда, пробуду с месяц на берегах Рейна, оттуда — прямо в Тауроген, не останавливаясь… Германия мне страшно надоела. В Петербурге, в Москве я только повидаюсь с знакомыми и тотчас к вам, милая матушка, к вам в Белое Поле».