Неточные совпадения
— Только эти два
существа я люблю, и одно исключает другое. Я не могу их соединить, а это мне одно нужно. А если этого нет, то
всё равно.
Всё,
всё равно. И как-нибудь кончится, и потому я не могу, не люблю говорить про это. Так ты не упрекай меня, не суди меня ни в чем. Ты не можешь со
своею чистотой понять
всего того, чем я страдаю.
Наступило молчание. Она
всё чертила мелом по столу. Глаза ее блестели тихим блеском. Подчиняясь ее настроению, он чувствовал во
всем существе своем всё усиливающееся напряжение счастия.
Слова эти и связанные с ними понятия были очень хороши для умственных целей; но для жизни они ничего не давали, и Левин вдруг почувствовал себя в положении человека, который променял бы теплую шубу на кисейную одежду и который в первый раз на морозе несомненно, не рассуждениями, а
всем существом своим убедился бы, что он
всё равно что голый и что он неминуемо должен мучительно погибнуть.
А между тем в
существе своем Андрей Иванович был не то доброе, не то дурное
существо, а просто — коптитель неба. Так как уже немало есть на белом свете людей, коптящих небо, то почему же и Тентетникову не коптить его? Впрочем, вот в немногих словах
весь журнал его дня, и пусть из него судит читатель сам, какой у него был характер.
Поверяя богу в теплой молитве
свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы
все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого
существа, она клала себе на постель
свою собачонку моську (которая лизала ее руки, уставив на нее
свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее. Когда моська начинала жалобно выть, она старалась успокоить ее и говорила: «Полно, я и без тебя знаю, что скоро умру».
Нет, не видал… — медленно и как бы роясь в воспоминаниях отвечал Раскольников, в тот же миг напрягаясь
всем существом своим и замирая от муки поскорей бы отгадать, в чем именно ловушка, и не просмотреть бы чего?
Они положили ждать и терпеть. Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне
всем обновившимся
существом своим, а она — она ведь и жила только одною его жизнью!
До его квартиры оставалось только несколько шагов. Он вошел к себе, как приговоренный к смерти. Ни о чем не рассуждал и совершенно не мог рассуждать; но
всем существом своим вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли и что
все вдруг решено окончательно.
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и, задыхаясь от восторга, прижал их к
своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь
своим слезам. Кто не видал таких слез в глазах любимого
существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая
весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
Для полузверя и бродяги самца
своего она постепенно являлась
существом все более таинственным и мудрым.
Но, вспомнив о безжалостном ученом, Самгин вдруг, и уже не умом, а
всем существом своим, согласился, что вот эта плохо сшитая ситцевая кукла и есть самая подлинная история правды добра и правды зла, которая и должна и умеет говорить о прошлом так, как сказывает олонецкая, кривобокая старуха, одинаково любовно и мудро о гневе и о нежности, о неутолимых печалях матерей и богатырских мечтах детей, обо
всем, что есть жизнь.
Всем существом своим он изображал радость, широко улыбался, показывая чиненные золотом зубы, быстро катал шарики глаз
своих по лицу и фигуре Самгина, сучил ногами, точно муха, и потирал руки так крепко, что скрипела кожа. Стертое лицо его напоминало Климу людей сновидения, у которых вместо лица — ладони.
Среди
всех людей, встреченных Климом, сын мельника вызывал у него впечатление
существа совершенно исключительного по
своей законченности.
Она примирительно смотрела на
весь мир. Она стояла на
своем пьедестале, но не белой, мраморной статуей, а живою, неотразимо пленительной женщиной, как то поэтическое видение, которое снилось ему однажды, когда он, под обаянием красоты Софьи, шел к себе домой и видел женщину-статую, сначала холодную, непробужденную, потом видел ее преображение из статуи в живое
существо, около которого заиграла и заструилась жизнь, зазеленели деревья, заблистали цветы, разлилась теплота…
Часто с Райским уходили они в эту жизнь. Райский как дилетант — для удовлетворения мгновенной вспышки воображения, Козлов —
всем существом своим; и Райский видел в нем в эти минуты то же лицо, как у Васюкова за скрипкой, и слышал живой, вдохновенный рассказ о древнем быте или, напротив, сам увлекал его
своей фантазией — и они полюбили друг в друге этот живой нерв, которым каждый был по-своему связан с знанием.
И если, «паче чаяния», в ней откроется ему внезапный золотоносный прииск, с богатыми залогами, — в женщинах не редки такие неожиданности, — тогда, конечно, он поставит здесь
свой домашний жертвенник и посвятит себя развитию милого
существа: она и искусство будут его кумирами. Тогда и эти эпизоды, эскизы, сцены —
все пойдет в дело. Ему не над чем будет разбрасываться, жизнь его сосредоточится и определится.
— Ах, милая, напротив, это, говорят, доброе и рассудительное
существо, ее покойник выше
всех своих племянниц ценил. Правда, я ее не так знаю, но — вы бы ее обольстили, моя красавица! Ведь победить вам ничего не стоит, ведь я же старуха — вот влюблена же в вас и сейчас вас целовать примусь… Ну что бы стоило вам ее обольстить!
Люди, пожившие в тюрьме,
всем существом своим узнавали, что, судя по тому, что происходит над ними,
все те нравственные законы уважения и сострадания к человеку, которые проповедываются и церковными и нравственными учителями, в действительности отменены, и что поэтому и им не следует держаться их.
На глазах его были слезы, когда он говорил себе это, и хорошие и дурные слезы; хорошие слезы потому, что это были слезы радости пробуждения в себе того духовного
существа, которое
все эти года спало в нем, и дурные потому, что они были слезы умиления над самим собою, над
своей добродетелью.
Он пришел в столовую. Тетушки нарядные, доктор и соседка стояли у закуски.
Всё было так обыкновенно, но в душе Нехлюдова была буря. Он не понимал ничего из того, что ему говорили, отвечал невпопад и думал только о Катюше, вспоминая ощущение этого последнего поцелуя, когда он догнал ее в коридоре. Он ни о чем другом не мог думать. Когда она входила в комнату, он, не глядя на нее, чувствовал
всем существом своим ее присутствие и должен был делать усилие над собой, чтобы не смотреть на нее.
Он был уверен, что его чувство к Катюше есть только одно из проявлений наполнявшего тогда
всё его
существо чувства радости жизни, разделяемое этой милой, веселой девочкой. Когда же он уезжал, и Катюша, стоя на крыльце с тетушками, провожала его
своими черными, полными слез и немного косившими глазами, он почувствовал однако, что покидает что-то прекрасное, дорогое, которое никогда уже не повторится. И ему стало очень грустно.
Он чувствовал, что формально, если можно так выразиться, он был прав перед нею: он ничего не сказал ей такого, что бы связывало его, не делал ей предложения, но по
существу он чувствовал, что связал себя с нею, обещал ей, а между тем нынче он почувствовал
всем существом своим, что не может жениться на ней.
Со времени
своего последнего посещения Масленникова, в особенности после
своей поездки в деревню, Нехлюдов не то что решил, но
всем существом почувствовал отвращение к той
своей среде, в которой он жил до сих пор, к той среде, где так старательно скрыты были страдания, несомые миллионами людей для обеспечения удобств и удовольствий малого числа, что люди этой среды не видят, не могут видеть этих страданий и потому жестокости и преступности
своей жизни.
Он рассматривал потемневшее полотно и несколько раз тяжело вздохнул: никогда еще ему не было так жаль матери, как именно теперь, и никогда он так не желал ее видеть, как в настоящую минуту. На душе было так хорошо, в голове было столько мыслей, но с кем поделиться ими, кому открыть душу! Привалов чувствовал
всем существом своим, что его жизнь осветилась каким-то новым светом, что-то, что его мучило и давило еще так недавно, как-то отпало само собой, и будущее было так ясно, так хорошо.
Ибо поистине каждый Иван и Петр — мировое
существо, в глубине
своей сообщающееся со
всем историческим и сверхличным.
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из
всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть
свою, чтобы сделать себя свободным и совершенным, но однако же,
всю жизнь
свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время убедиться, что миллионы остальных
существ Божиих остались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в силах они будут справиться со
своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о
своей гармонии.
Всем существом своим Алеша стремился в монастырь к
своему «великому» умирающему, но потребность видеть брата Дмитрия пересилила
все: в уме Алеши с каждым часом нарастало убеждение о неминуемой ужасной катастрофе, готовой совершиться.
Правда и то, что и пролитая кровь уже закричала в эту минуту об отмщении, ибо он, погубивший душу
свою и
всю земную судьбу
свою, он невольно должен был почувствовать и спросить себя в то мгновение: «Что значит он и что может он значить теперь для нее, для этого любимого им больше души
своей существа, в сравнении с этим «прежним» и «бесспорным», покаявшимся и воротившимся к этой когда-то погубленной им женщине с новой любовью, с предложениями честными, с обетом возрожденной и уже счастливой жизни.
Ибо всякий-то теперь стремится отделить
свое лицо наиболее, хочет испытать в себе самом полноту жизни, а между тем выходит изо
всех его усилий вместо полноты жизни лишь полное самоубийство, ибо вместо полноты определения
существа своего впадают в совершенное уединение.
— О, это такое высокое, такое недостижимое
существо!.. Уж по одним страданиям
своим… Сообразите, что она вынесла, что она теперь выносит, сообразите, что ее ожидает…
все это ужасно, ужасно!
— На минутку! Останьтесь еще на одну минуту. Я хочу услышать мнение вот этого человека, которому я
всем существом своим доверяю. Катерина Осиповна, не уходите и вы, — прибавила она, обращаясь к госпоже Хохлаковой. Она усадила Алешу подле себя, а Хохлакова села напротив, рядом с Иваном Федоровичем.
И поразила-то его эта дорога лишь потому, что на ней он встретил тогда необыкновенное, по его мнению,
существо — нашего знаменитого монастырского старца Зосиму, к которому привязался
всею горячею первою любовью
своего неутолимого сердца.
— Нет, не могу допустить. Брат, — проговорил вдруг с засверкавшими глазами Алеша, — ты сказал сейчас: есть ли во
всем мире
существо, которое могло бы и имело право простить? Но
существо это есть, и оно может
все простить,
всех и
вся и за
всё, потому что само отдало неповинную кровь
свою за
всех и за
всё. Ты забыл о нем, а на нем-то и созиждается здание, и это ему воскликнут: «Прав ты, Господи, ибо открылись пути твои».
Вероятнее
всего, что нет, а уверовал он лишь единственно потому, что желал уверовать и, может быть, уже веровал вполне, в тайнике
существа своего, даже еще тогда, когда произносил: «Не поверю, пока не увижу».
Корчевская кузина иногда гостила у княгини, она любила «маленькую кузину», как любят детей, особенно несчастных, но не знала ее. С изумлением, почти с испугом разглядела она впоследствии эту необыкновенную натуру и, порывистая во
всем, тотчас решилась поправить
свое невнимание. Она просила у меня Гюго, Бальзака или вообще что-нибудь новое. «Маленькая кузина, — говорила она мне, — гениальное
существо, нам следует ее вести вперед!»
Между ними и нами, естественно, должно было разделиться общество Станкевича. Аксаковы, Самарин примкнули к славянам, то есть к Хомякову и Киреевским, Белинский, Бакунин — к нам. Ближайший друг Станкевича, наиболее родной ему
всем существом своим, Грановский, был нашим с самого приезда из Германии.
А между тем слова старика открывали перед молодым
существом иной мир, иначе симпатичный, нежели тот, в котором сама религия делалась чем-то кухонным, сводилась на соблюдение постов да на хождение ночью в церковь, где изуверство, развитое страхом, шло рядом с обманом, где
все было ограничено, поддельно, условно и жало душу
своей узкостью.
Тем не менее, как ни оторван был от жизни идеализм сороковых годов, но лично
своим адептам он доставлял поистине сладкие минуты. Мысли горели, сердца учащенно бились,
все существо до краев переполнялось блаженством. Спасибо и за это. Бывают сермяжные эпохи, когда душа жаждет, чтобы хоть шепотом кто-нибудь произнес: sursum corda! [Горе имеем сердца! (лат.)] — и не дождется…
С одной стороны, она сознавала зыбкость
своих надежд; с другой, воображение так живо рисовало картины пыток и истязаний, которые она обещала себе осуществить над мужем, как только случай развяжет ей руки, что она забывала ужасную действительность и
всем существом своим переносилась в вожделенное будущее.
Правда, что природа, лелеявшая детство Багрова, была богаче и светом, и теплом, и разнообразием содержания, нежели бедная природа нашего серого захолустья, но ведь для того, чтобы и богатая природа осияла душу ребенка
своим светом, необходимо, чтоб с самых ранних лет создалось то стихийное общение, которое, захватив человека в колыбели, наполняет
все его
существо и проходит потом через
всю его жизнь.
Малорослая, приземистая, с лицом цвета сильно обожженного кирпича, формою
своей напоминавшим гусиное яйцо и усеянным крупными бородавками, она не казалась, однако, безобразною, благодаря тому выражению убежденности, которое было разлито во
всем ее
существе.
Я стремился к общению, к новым людям, к испытанию
всего, к расширению
своего знания, к полноте, но это мало затрагивало духовное ядро моего
существа.
Наконец я подошел к воротам пансиона и остановился… Остановился лишь затем, чтобы продлить ощущение особого наслаждения и гордости, переполнявшей
все мое
существо. Подобно Фаусту, я мог сказать этой минуте: «Остановись, ты прекрасна!» Я оглядывался на
свою короткую еще жизнь и чувствовал, что вот я уже как вырос и какое, можно сказать, занимаю в этом свете положение: прошел один через две улицы и площадь, и
весь мир признает мое право на эту самостоятельность…
Русские мыслили о
всех проблемах по
существу, как бы стоя перед тайной бытия, западные же люди, отягченные
своим прошлым, мыслили о
всех проблемах слишком в культурных отражениях, т. е. в русской мысли было больше свежести и непосредственности.
Он вспоминает: «Белинский верил
всем существом своим, что социализм не только не разрушает свободу личности, а, напротив, восстанавливает ее в неслыханном величии».
Насильственное, принудительное, внешнее устранение зла из мира, необходимость и неизбежность добра — вот что окончательно противоречит достоинству всякого лица и совершенству бытия, вот план, не соответствующий замыслу
Существа абсолютного во
всех своих совершенствах.
Смотришь ли на звездное небо или в глаза близкого
существа, просыпаешься ли ночью, охваченный каким-то неизъяснимым космическим чувством, припадаешь ли к земле, погружаешься ли в глубину
своих неизреченных переживаний и испытываний, всегда знаешь, знаешь вопреки
всей новой схоластике и формалистике, что бытие в тебе и ты в бытии, что дано каждому живому
существу коснуться бытия безмерного и таинственного.
История лишь в том случае имеет смысл, если будет конец истории, если будет в конце воскресение, если встанут мертвецы с кладбища мировой истории и постигнут
всем существом своим, почему они истлели, почему страдали в жизни и чего заслужили для вечности, если
весь хронологический ряд истории вытянется в одну линию и для
всего найдется окончательное место.
Кто ведает из трепещущих от плети, им грозящей, что тот, во имя коего ему грозят, безгласным в придворной грамматике называется, что ему ни А… ни О… во
всю жизнь
свою сказать не удалося [См. рукописную «Придворную грамматику» Фонвизина.]; что он одолжен, и сказать стыдно кому,
своим возвышением; что в душе
своей он скареднейшее есть
существо; что обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство, грабеж, убивство не больше ему стоят, как выпить стакан воды; что ланиты его никогда от стыда не краснели, разве от гнева или пощечины; что он друг всякого придворного истопника и раб едва-едва при дворе нечто значащего.
Таковыми их приемля, душа моя возвышалася над обыкновенным зрения кругом; в
существе своем расширялась и,
вся объемля, касалася степеней божественной премудрости.