Неточные совпадения
В рекреационное [Рекреация — перемена между
уроками.]
время занимать чтением начальственных предписаний и анекдотов из жизни доблестных администраторов.
В таких размышлениях прошло
время, и, когда учитель пришел,
урок об обстоятельствах
времени и места и образа действия был не готов, и учитель был не только недоволен, но и огорчен.
— Нет, я чувствую и особенно теперь: ты виновата, — сказал он, прижав ее руку, — что это не то. Я делаю это так, слегка. Если б я мог любить всё это дело, как я люблю тебя… а то я последнее
время делаю как заданный
урок.
С этого дня
время, перегруженное невероятными событиями, приобрело для Самгина скорость, которая напомнила ему гимназические
уроки физики: все, и мелкое и крупное, мчалось одинаково быстро, как падали разновесные тяжести в пространстве, из которого выкачан воздух.
Этот практический
урок в другое
время пролетел бы над гениальной хозяйкой, не коснувшись ее головы, и не втолковать бы ей его никакими путями, а тут она умом сердца поняла, сообразила все и взвесила… свой жемчуг, полученный в приданое.
Зачем же все эти тетрадки, на которые изведешь пропасть бумаги,
времени и чернил? Зачем учебные книги? Зачем же, наконец, шесть-семь лет затворничества, все строгости, взыскания, сиденье и томленье над
уроками, запрет бегать, шалить, веселиться, когда еще не все кончено?
А по
временам, видя, что в ней мелькают не совсем обыкновенные черты ума, взгляды, что нет в ней лжи, не ищет она общего поклонения, что чувства в ней приходят и уходят просто и свободно, что нет ничего чужого, а все свое, и это свое так смело, свежо и прочно — он недоумевал, откуда далось ей это, не узнавал своих летучих
уроков и заметок.
— Осел! подлец! убил! зарезал! Вот же тебе! — муж получил пощечину. — Вот же тебе! — другая пощечина. — Вот как тебя надобно учить, дурака! — Она схватила его за волоса и начала таскать.
Урок продолжался немало
времени, потому что Сторешников, после длинных пауз и назиданий матери, вбежавший в комнату, застал Марью Алексевну еще в полном жару преподавания.
Третий результат слов Марьи Алексевны был, разумеется, тот, что Верочка и Дмитрий Сергеич стали, с ее разрешения и поощрения, проводить вместе довольно много
времени. Кончив
урок часов в восемь, Лопухов оставался у Розальских еще часа два — три: игрывал в карты с матерью семейства, отцом семейства и женихом; говорил с ними; играл на фортепьяно, а Верочка пела, или Верочка играла, а он слушал; иногда и разговаривал с Верочкою, и Марья Алексевна не мешала, не косилась, хотя, конечно, не оставляла без надзора.
— Дмитрий, ты стал плохим товарищем мне в работе. Пропадаешь каждый день на целое утро, и на половину дней пропадаешь по вечерам. Нахватался
уроков, что ли? Так
время ли теперь набирать их? Я хочу бросить и те, которые у меня есть. У меня есть рублей 40 — достанет на три месяца до окончания курса. А у тебя было больше денег в запасе, кажется, рублей до сотни?
— Она у Фильда [Знаменитый в то
время композитор-пианист, родом англичанин, поселившийся и состарившийся в Москве. Под конец жизни он давал
уроки только у себя на дому и одинаково к ученикам и ученицам выходил в халате.]
уроки берет. Дорогонек этот Фильд, по золотенькому за час платим, но за то… Да вы охотник до музыки?
Когда я поступил во второй класс кадетского корпуса и попал во
время перемены между
уроками в толпу товарищей кадетов, я почувствовал себя совершенно несчастным и потерянным.
Уже во
время самого
урока у нее болела голова, а когда мы провожали их по обыкновению с
урока домой, — она сказала, что чувствует себя очень плохо и что, должно быть, это что-нибудь серьезное.
Юная особа, пленившая впервые мое сердце, каждый день ездила с сестрой и братом в маленькой таратайке на
уроки. Я отлично изучил
время их проезда, стук колес по шоссе и звякание бубенцов. К тому
времени, когда им предстояло возвращаться, я, будто случайно, выходил к своим воротам или на мост. Когда мне удавалось увидеть розовое личико с каштановым локоном, выбивающимся из-под шляпки, уловить взгляд, поклон, благосклонную улыбку, это разливало радостное сияние на весь мой остальной день.
И, поглядывая в книгу, он излагал содержание следующего
урока добросовестно, обстоятельно и сухо. Мы знали, что в совете он так же обстоятельно излагал свое мнение. Оно было всегда снисходительно и непоколебимо. Мы его уважали, как человека, и добросовестно готовили ему
уроки, но история представлялась нам предметом изрядно скучным. Через некоторое
время так же честно и справедливо он взвесил свою педагогическую работу, — поставил себе неодобрительный балл и переменил род занятий.
«Темного» карцера не было, никто нас туда не отводил, и мы проводили
время просто где-нибудь в пустом классе. Это было очень удобно, особенно для невыучивших
урока, но пользовались этим редко: так жутко было ощущение этой минуты… Того же результата, впрочем, можно было добиться иначе: стоило раскрыть ножик и начать чистить ногти. Самаревич принимался, как тощий ветряк на порывистом ветре, махать руками, называл ученика негодяем и высылал из класса.
Первое
время после этого Кранц приходил в первый класс, желтый от злости, и старался не смотреть на Колубовского, не заговаривал с ним и не спрашивал
уроков. Однако выдержал недолго: шутовская мания брала свое, и, не смея возобновить представление в полном виде, Кранц все-таки водил носом по воздуху, гримасничал и, вызвав Колубовского, показывал ему из-за кафедры пробку.
Первое и важнейшее правило, чтоб у собаки был один хозяин и никто другой не заставлял ее повторять те
уроки, которые она учит, а потому весьма недурно, если первый и даже второй год уже настоящей охоты она будет запираема или привязываема на цепочке или веревочке немедленно по возвращении с поля да и во все свободное
время от охоты; впоследствии это сделается ненужным.
Между тем его сын, родившийся уже в законном браке, но возросший под другою фамилией и совершенно усыновленный благородным характером мужа его матери, тем не менее в свое
время умершим, остался совершенно при одних своих средствах и с болезненною, страдающею, без ног, матерью в одной из отдаленных губерний; сам же в столице добывал деньги ежедневным благородным трудом от купеческих
уроков и тем содержал себя сначала в гимназии, а потом слушателем полезных ему лекций, имея в виду дальнейшую цель.
Судьбе, однако, не было угодно порадовать его этим последним и первым счастием: пятидесяти лет, больной, до
времени одряхлевший, застрял он в городе О… и остался в нем навсегда, уже окончательно потеряв всякую надежду покинуть ненавистную ему Россию и кое-как поддерживая
уроками свое скудное существование.
«Мне пора приняться за дело, то есть за
уроки, — заметил старик, — а то я здесь только даром
время теряю».
Надо было куда-нибудь пристраиваться. На первый раз это очень поразило Помаду. Потом он и здесь успокоился, решил, что пока он еще поживет
уроками, «а тем
временем что-нибудь да подвернется».
— Да вот вам, что значит школа-то, и не годитесь, и пронесут имя ваше яко зло, несмотря на то, что директор нынче все настаивает, чтоб я почаще навертывался на ваши
уроки. И будет это скоро, гораздо прежде, чем вы до моих лет доживете. В наше-то
время отца моего учили, что от трудов праведных не наживешь палат каменных, и мне то же твердили, да и мой сын видел, как я не мог отказываться от головки купеческого сахарцу; а нынче все это двинулось, пошло, и школа будет сменять школу. Так, Николай Степанович?
— Пусть свет, люди тяжелыми
уроками научат тому; чего она не хочет понимать, — продолжала чрез некоторое
время Ольга Сергеевна.
Кроме того, он был очень нетерпелив, несдержан, вспыльчив, скоро утомлялся, и тайная, обыкновенно скрываемая, но все возраставшая ненависть к этой девушке, так внезапно и нелепо перекосившей всю его жизнь, все чаще и несправедливее срывалась во
время этих
уроков.
— Конечно, мы уедем, и
урок mademoiselle Marguerite пойдет нам в пользу.
Время ваше будет оплачено — позаботьтесь, Володя. Однако вы так много пели для нас, что позвольте и мне спеть для вас.
Придумывая, чтобы как-нибудь все это поправить, Павел с месяц еще продолжал m-me Фатеевой рассказывать из грамматики, истории, географии; но, замечая наконец, что Клеопатра Петровна во
время этих
уроков предается совершенно иным мыслям и, вероятно, каким-нибудь житейским соображениям, он сказал ей прямо...
— Очень просто. Вот ты своим хозяйством занимаешься, а предположи, что необходимость заставляла бы тебя, в то же
время,
уроки танцеванья давать; ведь хозяйство твое потерпело бы от этого, не так ли?
— Я двадцать рублей, по крайней мере, издержал, а через полгода только один
урок в купеческом доме получил, да и то случайно. Двадцать рублей в месяц зарабатываю, да вдобавок поучения по поводу разврата, обуявшего молодое поколение, выслушиваю. А в летнее
время на шее у отца с матерью живу, благо ехать к ним недалеко. А им и самим жить нечем.
— Да-с, так вот сидим мы однажды с деточками в классе и переводим:"
время, нами переживаемое"… И вдруг — инспектор-с. Посидел, послушал. А я вот этой случайности-то и не предвидел-с. Только прихожу после
урока домой, сел обедать — смотрю: пакет! Пожалуйте! Являюсь."Вы в Пинеге бывали?" — Не бывал-с. — "Так вот познакомьтесь". Я было туда-сюда: за что? — "Так вы не знаете? Это мне нравится! Он… не знает! Стыдитесь, сударь! не увеличивайте вашей вины нераскаянностью!"
И тут девочка рассказала ему кое-что о себе. Она дочь профессора, который читает лекции в университете, но, кроме того, дает в Екатерининском институте
уроки естественной истории и имеет в нем казенную квартиру. Поэтому ее положение в институте особое. Живет она дома, а в институте только учится. Оттого она гораздо свободнее во
времени, в чтении и в развлечениях, чем ее подруги…
«Как это мило и как это странно придумано господом богом, — размышлял часто во
время переклички мечтательный юнкер Александров, — что ни у одного человека в мире нет тембра голоса, похожего на другой. Неужели и все на свете так же разнообразно и бесконечно неповторимо? Отчего природа не хочет знать ни прямых линий, ни геометрических фигур, ни абсолютно схожих экземпляров? Что это? Бесконечность ли творчества или
урок человечеству?»
Но с Ермоловым повсюду на
уроки ездит скрипач, худой маленький человечек, с таким ничего не значащим лицом, что его, наверно, не помнит и собственная жена. Уждав
время, когда, окончив
урок, Петр Алексеевич идет уже по коридору, к выходу на лестницу, а скрипач еще закутывает черным платком свою дешевую скрипку, Александров подходит к нему, показывает трехрублевку и торопливо лепечет...
Во всех действиях моих я мню, что буду иметь в них успех, что все они будут на благо мне и ближним, и токмо милосердный бог, не хотящий меня покинуть, нередко ниспосылает мне
уроки смирения и сим лишь хоть на
время исцеляет мою бедствующую и худую душу от злейшего недуга ее…»
Ровно за полчаса до барабана заданный
урок был окончен, и арестанты пошли домой, усталые, но совершенно довольные, хоть и выиграли всего-то каких-нибудь полчаса против указанного
времени.
Ирландцы пошумели еще некоторое
время, потом расступились, выпустив Падди, который опять вышел вперед и пошел на Матвея, сжав плечи, втянув в них голову, опустивши руки и изгибаясь, как змея. Матвей стоял, глядя с некоторым удивлением на его странные ужимки, и уже опять было приготовился повторить прежний
урок, как вдруг ирландец присел; руки Матвея напрасно скользнули в воздухе, ноги как будто сами поднялись, и он полетел через постель на спину.
А на
уроках у Передонова в последнее
время действительно много смеялись, — и не потому, чтобы это ему нравилось. Напротив, детский смех раздражал Передонова. Но он не мог удержаться, чтобы не говорить чего-нибудь лишнего, непристойного: то расскажет глупый анекдот, то примется дразнить кого-нибудь посмирнее. Всегда в классе находилось несколько таких, которые рады были случаю произвести беспорядок, — и при каждой выходке Передонова подымали неистовый хохот.
Я исполнил его желание, и мне показалось очень вкусно. И при каждом бутерброде до сего
времени я вспоминаю этот
урок, данный мне пропойцей-зимогором в кабаке на Романовском тракте, за который я тогда заплатил всем моим наличным состоянием.
Я случайно забрел в этот зал в то
время, когда Тарасов вгонял в седьмой пот гренадерского поручика, бравшего
уроки штыкового боя.
В то доброе старое
время не было разных предательских кондуитов и никто не интересовался — пропускают
уроки или нет.
Рыжий, захлебываясь словами, всё
время говорил о чем-то на ухо человеку с бакенбардами, точно отвечал учителю, хорошо зная
урок и гордясь этим. Его слушателю было щекотно и любопытно, он легонько качал головою из стороны в сторону, и на его плоском лице рот зиял, точно щель на рассохшейся доске. Иногда ему хотелось сказать что-то, он начинал странным, мохнатым голосом...
Илья и раньше замечал, что с некоторого
времени Яков изменился. Он почти не выходил гулять на двор, а всё сидел дома и даже как бы нарочно избегал встречи с Ильёй. Сначала Илья подумал, что Яков, завидуя его успехам в школе, учит
уроки. Но и учиться он стал хуже; учитель постоянно ругал его за рассеянность и непонимание самых простых вещей. Отношение Якова к Перфишке не удивило Илью: Яков почти не обращал внимания на жизнь в доме, но Илье захотелось узнать, что творится с товарищем, и он спросил его...
Отец, которому
уроки не стоили никакого труда, имел много свободного
времени и нередко злоупотреблял своими досугами, наполняя их опрометчивыми шалостями, нередко в обиду ближних; но в доме, любя князя Дмитрия, все это покрывали и не доводили до княгини.
Переезжая в гостиницу, она почти уверена была, что уговорит Жуквича уехать с ней за границу; но теперь она поняла, что он и не думает этого, — значит, надо будет остаться в Москве. А на какие средства жить? С течением
времени Елена надеялась приискать себе
уроки; но до тех пор чем существовать?.. Елена, как ей ни тяжело это было, видела необходимость прибегнуть к помощи Жуквича.
Две причины могли произвесть эту печальную перемену: догнав во всех классах моих товарищей, получая обыкновенные, весьма небольшие,
уроки, которые я часто выучивал не выходя из класса, я ничем не был занят не только во все
время, свободное от ученья, но даже во
время классов, — и умственная деятельность мальчика, потеряв существенную пищу, вся обратилась на беспрестанное размышление и рассматриванье своего настоящего положения, на беспрестанное воображание, что делается в его семействе, как тоскует о нем его несчастная мать, и на воспоминание прежней, блаженной деревенской жизни.
Два часа слушал я, как сказывали мои товарищи свои
уроки из катехизиса и священной истории, как священник задавал новый
урок и что-то много толковал и объяснял; но я не только в этот раз, но и во все
время пребывания моего в гимназии не понимал его толкований.
Сверх того, хотя он, быть может, и не допахал против
урока, но все-таки
время свое выстоял и порядком-таки устал.
В доме Герцена Бенни был принят приятельски и, кроме того, давал некоторое
время какие-то
уроки дочери покойного Герцена, Ольге Александровне, — кажется, он учил эту молодую девушку языкам, так как он, при хорошем общем классическом образовании, был большой и довольно просвещенный лингвист.
«Гостила она у нас, но так как ко
времени сенной и хлебной уборки старый генерал посылал всех дворовых людей, в том числе и кучера, в поле, то прислал за нею карету перед покосом. Пришлось снова биться над
уроками упрямой сестры, после которых наставница ложилась на диван с французским романом и папироской, в уверенности, что строгий отец, строго запрещавший дочерям куренье, не войдет.
Приходил постоянно записывающий лекции и находивший еще
время давать
уроки будущий историограф С. М. Соловьев.