Неточные совпадения
Как бы
то ни было, но деятельность Двоекурова в Глупове была, несомненно, плодотворна. Одно
то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа, доказывает, что он был по прямой линии родоначальником
тех смелых новаторов, которые спустя три четверти столетия вели войны
во имя картофеля. Но самое важное дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения в Глупове академии.
Несмотря, однако ж, на такую размолвку, гость и хозяин поужинали вместе, хотя на этот раз не стояло на столе никаких вин с затейливыми
именами. Торчала одна только бутылка с каким-то кипрским, которое было
то, что называют кислятина
во всех отношениях. После ужина Ноздрев сказал Чичикову, отведя его в боковую комнату, где была приготовлена для него постель...
— Что ж, коли он заслуживает презрения! Вы порицаете мое направление, а кто вам сказал, что оно
во мне случайно, что оно не вызвано
тем самым народным духом,
во имя которого вы так ратуете?
— Мы — бога
во Христе отрицаемся, человека же — признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном бога и царем правды. А для нас — несть бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр
тот, кого люди безумным признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух — сам от себя, а все иные боги — от разума, от ухищрений его, и под
именем Христа разум же скрыт, — разум церкви и власти.
«Видно, не дано этого блага
во всей его полноте, — думал он, — или
те сердца, которые озарены светом такой любви, застенчивы: они робеют и прячутся, не стараясь оспаривать умников; может быть, жалеют их, прощают им
во имя своего счастья, что
те топчут в грязь цветок, за неимением почвы, где бы он мог глубоко пустить корни и вырасти в такое дерево, которое бы осенило всю жизнь».
Пусть вас клянут, презирают
во имя его — идите: тогда только призвание и служение совершатся, и тогда будет «многа ваша мзда»,
то есть бессмертие.
О Вере не произнесли ни слова, ни
тот, ни другой. Каждый знал, что тайна Веры была известна обоим, и от этого им было неловко даже произносить ее
имя. Кроме
того, Райский знал о предложении Тушина и о
том, как он вел себя и какая страдательная роль выпала ему на долю
во всей этой драме.
Она порицала и осмеивала подруг и знакомых, когда они увлекались, живо и с удовольствием расскажет всем, что сегодня на заре застали Лизу, разговаривающую с письмоводителем чрез забор в саду, или что вон к
той барыне (и
имя, отчество и фамилию скажет) ездит все барин в карете и выходит от нее часу
во втором ночи.
И это у
того, который хотел уйти от них и от всего света
во имя «благообразия»!
Мы все, однако ж, высыпали наверх и вопросительно смотрели
во все стороны, как будто хотели видеть
тот деревянный ободочек, который, под
именем экватора, опоясывает глобус.
Он в первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из
тех людей, для которых жертва
во имя нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему по наследству от отца землю крестьянам.
5. И кто примет одно такое дитя
во имя Мое,
тот Меня принимает...
Одно он знал — это
то, что она изменилась, и в ней шла важная для ее души перемена, и эта перемена соединяла его не только с нею, но и с
тем,
во имя кого совершалась эта перемена.
Тот взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность частному и который, в сущности, религиозный, — ценности ставит выше блага, он принимает жертвы и страдания
во имя высшей жизни,
во имя мировых целей,
во имя человеческого восхождения.
И в нашей литературе указывали на
то, что немцы обнаружили не только жестокость и волю к господству и насилие, но и чувство долга, патриотизм, огромную самодисциплину, способность к самопожертвованию
во имя государства, что само зло делают они, оставаясь верными моральному категорическому императиву.
Когда
во имя освобождения утверждают ненависть и месть,
то наступает порабощение.
Весь положительный пафос Маркса был связан с его верой в
то, что человек, социальный человек, овладеет миром, миром необходимости, организует новое общество, прекратит образовавшуюся анархию
во имя блага людей,
во имя их возрастающей силы.
И верблюды-то так тогда мое воображение заняли, и сатана, который так с Богом говорит, и Бог, отдавший раба своего на погибель, и раб его, восклицающий: «Буди
имя твое благословенно, несмотря на
то, что казнишь меня», — а затем тихое и сладостное пение
во храме: «Да исправится молитва моя», и снова фимиам от кадила священника и коленопреклоненная молитва!
И тогда уже мы и достроим их башню, ибо достроит
тот, кто накормит, а накормим лишь мы,
во имя твое, и солжем, что
во имя твое.
Восторженный ли вид капитана, глупое ли убеждение этого «мота и расточителя», что он, Самсонов, может поддаться на такую дичь, как его «план», ревнивое ли чувство насчет Грушеньки,
во имя которой «этот сорванец» пришел к нему с какою-то дичью за деньгами, — не знаю, что именно побудило тогда старика, но в
ту минуту, когда Митя стоял пред ним, чувствуя, что слабеют его ноги, и бессмысленно восклицал, что он пропал, — в
ту минуту старик посмотрел на него с бесконечною злобой и придумал над ним посмеяться.
И если за тобою
во имя хлеба небесного пойдут тысячи и десятки тысяч,
то что станется с миллионами и с десятками тысяч миллионов существ, которые не в силах будут пренебречь хлебом земным для небесного?
Настоящее
имя этого человека было Евграф Иванов; но никто
во всем околотке не звал его иначе как Обалдуем, и он сам величал себя
тем же прозвищем: так хорошо оно к нему пристало.
Дикий-Барин (так его прозвали; настоящее же его
имя было Перевлесов) пользовался огромным влиянием
во всем округе; ему повиновались тотчас и с охотой, хотя он не только не имел никакого права приказывать кому бы
то ни было, но даже сам не изъявлял малейшего притязания на послушание людей, с которыми случайно сталкивался.
Прошло около месяца от его вступления в звание учительское до достопамятного празднества, и никто не подозревал, что в скромном молодом французе таился грозный разбойник, коего
имя наводило ужас на всех окрестных владельцев.
Во все это время Дубровский не отлучался из Покровского, но слух о разбоях его не утихал благодаря изобретательному воображению сельских жителей, но могло статься и
то, что шайка его продолжала свои действия и в отсутствие начальника.
Как из дела сего видно, что генерал-аншеф Кирила Петров сын Троекуров на означенное спорное имение, находящееся ныне
во владении у гвардии поручика Андрея Гаврилова сына Дубровского, состоящее в сельце Кистеневке, по нынешней… ревизии всего мужеска пола ** душ, с землею, и угодьями, представил подлинную купчую на продажу оного покойному отцу его, провинциальному секретарю, который потом был коллежским асессором, в 17… году из дворян канцеляристом Фадеем Спицыным, и что сверх сего сей покупщик, Троекуров, как из учиненной на
той купчей надписи видно, был в
том же году ** земским судом введен
во владение, которое имение уже и за него отказано, и хотя напротив сего со стороны гвардии поручика Андрея Дубровского и представлена доверенность, данная
тем умершим покупщиком Троекуровым титулярному советнику Соболеву для совершения купчей на
имя отца его, Дубровского, но по таковым сделкам не только утверждать крепостные недвижимые имения, но даже и временно владеть по указу…. воспрещено, к
тому ж и самая доверенность смертию дателя оной совершенно уничтожается.
Парламентская чернь отвечала на одну из его речей: «Речь — в „Монитер“, оратора — в сумасшедший дом!» Я не думаю, чтоб в людской памяти было много подобных парламентских анекдотов, — с
тех пор как александрийский архиерей возил с собой на вселенские соборы каких-то послушников, вооруженных
во имя богородицы дубинами, и до вашингтонских сенаторов, доказывающих друг другу палкой пользу рабства.
Ему, стало быть, не трудно было разжалобить наших славян судьбою страждущей и православной братии в Далмации и Кроации; огромная подписка была сделана в несколько дней, и, сверх
того, Гаю был дан обед
во имя всех сербских и русняцких симпатий.
Известны были, впрочем, два факта: во-первых, что в летописях малиновецкой усадьбы, достаточно-таки обильных сказаниями о последствиях тайных девичьих вожделений, никогда не упоминалось
имя Конона в качестве соучастника, и во-вторых, что за всем
тем он, как я сказал выше, любил, в праздничные дни, одевшись в суконную пару, заглянуть в девичью, и, стало быть, стремление к прекрасной половине человеческого рода не совсем ему было чуждо.
Я знаю, что, в глазах многих, выводы, полученные мною из наблюдений над детьми, покажутся жестокими. На это я отвечаю, что ищу не утешительных (
во что бы ни стало) выводов, а правды. И,
во имя этой правды, иду даже далее и утверждаю, что из всех жребиев, выпавших на долю живых существ, нет жребия более злосчастного, нежели
тот, который достался на долю детей.
А так как и без
того в основе установившихся порядков лежало безусловное повиновение,
во имя которого только и разрешалось дышать,
то всем становилось как будто легче при напоминании, что удручающие вериги рабства не были действием фаталистического озорства, но представляли собой временное испытание, в конце которого обещалось воссияние в присносущем небесном свете.
Когда в исторической перспективе начинают говорить и писать об умерших дурно и даже считают долгом так говорить
во имя правды,
то потому, что умерший тут возвращается к земной истории, в которой добро перемешано со злом, свет с
тьмой.
Мне трудно вполне принять какую-либо политическую революцию потому, что я глубоко убежден в подлинной революционности личности, а не массы, и не могу согласиться на
ту отмену свобод
во имя свободы, которая совершается
во всех революциях.
Бунтовать можно лишь
во имя Верховной Ценности, Верховного Смысла,
то есть
во имя Бога.
Когда я представлял себе мое будущее, когда мечтал о будущем,
то чаще всего мне представлялось, что придется страдать и нести жертвы
во имя убеждений.
Для меня характерно, что у меня не было
того, что называют «обращением», и для меня невозможна потеря веры. У меня может быть восстание против низких и ложных идей о Боге
во имя идеи более свободной и высокой. Я объясню это, когда буду говорить о Боге.
И если бы я отверг Бога,
то, вероятно, отверг бы
во имя Бога.
Но никто из творцов
той эпохи не согласился бы на ограничение свободы своего творчества
во имя какого-либо реального коллектива.
— Э, дела найдем!.. Во-первых, мы можем предоставить вам некоторые подряды, а потом… Вы знаете, что дом Харитона Артемьича на жену, — ну, она передаст его вам: вот ценз. Вы на соответствующую сумму выдадите Анфусе Гавриловне векселей и дом… Кроме
того, у вас уже сейчас в коммерческом мире есть свое
имя, как дельного человека, а это большой ход. Вас знают и в Заполье и в трех уездах… О, известность — тоже капитал!
— А в Кирилловой книге [Кириллова книга — изданный в 1644 году в Москве сборник статей, направленных против католической церкви; название получил по первой статье сборника, связанной с
именем Кирилла Иерусалимского.] сказано, — отозвался из угла скитский старец: — «Да не будем к
тому младенцы умом, скитающися
во всяком ветре учения,
во лжи человеческой, в коварстве козней льщения. Блюдем истинствующие в любви».
Михайловский, властитель дум левой интеллигенции
того времени, отказывается от свободы
во имя социальной правды,
во имя интересов народов.
Когда нигилисты протестовали против морали,
то они делали это
во имя добра.
Эмпирический феноменализм старательно изгоняет живое бытие из познания, действительность сводит к явлениям в сознании, слишком многое относится на счет абстрагирующего процесса
того самого мышления, силу которого отвергают эмпирики
во имя опыта.
Возьмите самых крупных глашатаев наступления позитивной веры,
тех, которые
во имя будущего человечества страстно отрицали религиозную веру, — Конта, Фейербаха, Спенсера, Маркса.
Здесь слишком заметно увлечение вещью; гремят колеса и молот и свистят локомобили только
во имя качества вещи и сбыта ее; коммерческие и художественные соображения не имеют здесь никакого отношения к наказанию, а между
тем на Сахалине, как и везде на каторге, всякое предприятие должно иметь своею ближайшею и отдаленною целью только одно — исправление преступника, и здешние мастерские должны стремиться к
тому, чтобы сбывать на материк прежде всего не печные дверцы и не краны, а полезных людей и хорошо подготовленных мастеров.
Этот куличок еще реже попадается и еще менее известен в Оренбургской губернии. Мне самому иногда случалось не встречать его по нескольку лет сряду.
Имя морского куличка существует только между охотниками высшего разряда: простые стрелки и народ его не знают. Я думаю, что это
имя также занесено
теми охотниками, которые стреливали этих куличков по морским берегам, где они бывают
во время весеннего пролета в невероятном множестве.
Имя тоже очень выразительное: идет ли утка по земле — беспрестанно покачивается
то на
ту,
то другую сторону; плывет ли по воде
во время ветра — она качается, как лодочка по волнам.
Кто ведает из трепещущих от плети, им грозящей, что
тот,
во имя коего ему грозят, безгласным в придворной грамматике называется, что ему ни А… ни О…
во всю жизнь свою сказать не удалося [См. рукописную «Придворную грамматику» Фонвизина.]; что он одолжен, и сказать стыдно кому, своим возвышением; что в душе своей он скареднейшее есть существо; что обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство, грабеж, убивство не больше ему стоят, как выпить стакан воды; что ланиты его никогда от стыда не краснели, разве от гнева или пощечины; что он друг всякого придворного истопника и раб едва-едва при дворе нечто значащего.
Но нередкий в справедливом негодовании своем скажет нам:
тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов,
тот, кто их нагревает,
тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса;
тот, кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда;
тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих;
тот, кто
во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех
во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико
то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде
во имя твое, да возлюблен будеши.
Но
во всяком случае мне всего удивительнее и даже огорчительнее, если только можно так выразиться грамматически, что вы, молодой человек, и
того даже не умели понять, что Лизавета Прокофьевна теперь осталась с вами, потому что вы больны, — если вы только в самом деле умираете, — так сказать, из сострадания, из-за ваших жалких слов, сударь, и что никакая грязь ни в каком случае не может пристать к ее
имени, качествам и значению…
А между
тем единственно для меня Пирогов в Париж телеграфировал и осажденный Севастополь на время бросил, а Нелатон, парижский гофмедик, свободный пропуск
во имя науки выхлопотал и в осажденный Севастополь являлся меня осматривать.