Здесь величайшая духовная трудность нашего времени: с одной стороны, явно пришла пора для
восприятия природы более духовного, нежели оно свойственно было новому времени с его «естествознанием», потребность «оккультного» постижения в широком смысле слова становится все глубже и шире, но вместе с тем и религиозная опасность этого пути, приводящего к измене Христу и к лжехристианству, к погружению в язычество и природную магию, чрезвычайно велика.
Неточные совпадения
Священное предание, как и вся жизнь церкви, дано лишь в мистическом
восприятии, а мистическое
восприятие тем и отличается от чувственного, от
восприятия порядка
природы, что оно свободно, а не принудительно, в нем есть избрание любви.
Лосский не видит дефектов в нашем познании, так как задается целью строить пропедевтическую гносеологию и отрицает, чтобы дефекты лежали в самом механизме познания, в гносеологической
природе восприятия.
Но благоприятность случая не только редка и мимолетна, — она вообще должна считаться благоприятностью только относительною: вредная, искажающая случайность всегда оказывается в
природе не вполне побежденною, если мы отбросим светлую маску, накидываемую отдаленностью места и времени на
восприятие (Wahrnehm ng) прекрасного в
природе, и строже всмотримся в предмет; искажающая случайность вносит в прекрасную, по-видимому, группировку нескольких предметов много такого, что вредит ее полной красоте; мало того, эта вредящая случайность вторгается и в отдельный предмет, который казался нам сначала вполне прекрасен, и мы видим, что ничто не изъято от ее владычества.
При данном состоянии мира и человека мировая душа действует как внешняя закономерность космической жизни, с принудительностью физического закона [Эту софийность души мира, или общую закономерность всего сущего, стремится постигать и так называемый оккультизм, притязающий научить не внешнему, но внутреннему «духовному»
восприятию сил
природы.
Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую природную способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим
восприятием»
природы вообще.
«Чистый разум» преходящ, а его
природа условна и относительна, она связана с ограниченностью и условностью нашего
восприятия мира вещей взаимно отталкивающихся, многого, которое не становится единым, а только объединяется и связывается.
Однако оккультизм в этом смысле религиозно ложен лишь в силу своего религиозного коэффициента, а не по непосредственной своей задаче, ибо возможен правый оккультизм, насколько такое выражение применимо к тому преизобильному
восприятию софийности
природы, которое свойственно, напр., святым, и вообще людям духоносным и может быть свойственно
природе человека.
Допуская возможность пространственного
восприятия времени, мы не видим, однако, здесь учения о метафизической
природе временности в его отношении к вечности.].
Восприятие красоты в
природе не есть пассивное отражение и предполагает творческий акт человека.
Натурализм и позитивизм окончательно принижают человека, отрицают человека, ибо пучок
восприятий, смена ощущений, дробная часть круговорота
природы — не есть человек.
Христиансен также прекрасно раскрывает творческую
природу всякого эстетического
восприятия и внечувственный, сверхэмпирический характер всякого художественного произведения: «Эстетический объект возникает путем особого вторично-творческого синтеза, и внешнее произведение служит лишь средством, побуждающим зрителя к этому синтезу.
Природа гениальности — религиозная, ибо в ней есть противление цельного духа человека «миру сему», есть универсальное
восприятие «мира иного» и универсальный порыв к иному.