Неточные совпадения
Где-то очень далеко,
волком, заливисто выл пес, с голода или со страха. Такая ночь едва ли возможна в культурных государствах Европы, — ночь, когда человек, находясь в сорока верстах от города,
чувствует себя в центре пустыни.
Открытие Кедровской казенной дачи для вольных работ изменило весь строй промысловой жизни, и никто не
чувствовал этого с такой рельефностью, как Родион Потапыч, этот промысловый испытанный
волк.
Но воображение мое снова начинало работать, и я представлял себя выгнанным за мое упрямство из дому, бродящим ночью по улицам: никто не пускает меня к себе в дом; на меня нападают злые, бешеные собаки, которых я очень боялся, и начинают меня кусать; вдруг является
Волков, спасает меня от смерти и приводит к отцу и матери; я прощаю Волкова и
чувствую какое-то удовольствие.
Если б ты
чувствовал это, ты не улыбнулся бы давеча иронически, ты бы видел, что тут нет ни лисы, ни
волка, а есть женщина, которая любит тебя, как родная сестра…
Матвей
почувствовал, что по лицу его тяжело текут слёзы, одна, холодная, попала в рот, и её солоноватый вкус вызвал у него желание завыть, как воют
волки.
— Как! еще смеет отвечать, когда я говорю! спорить! ах грубиянка; да не я ли тебя выкормила и воспитала, да не я ли тебя от нищего отца-негодяя взяла на свои руки… неблагодарная! — нет! этот народ никогда не
чувствует благодеяний! как
волка ни корми, а всё в лес глядит… да не смей строить рож, когда я браню тебя!.. стой прямо и не морщись, — ты забываешь, кто я?..
Пётр поворачивается, как
волк, не сгибая шеи, приподнимает фату и сухими губами, носом тычется в щёку,
чувствуя атласный холод её кожи, пугливую дрожь плеча; ему жалко Наталью и тоже стыдно, а тесное кольцо подвыпивших людей орёт...
— А что? оставаться и заночевать в поле! — сказал богослов и полез в карман достать огниво и закурить снова свою люльку. Но философ не мог согласиться на это. Он всегда имел обыкновение упрятать на ночь полпудовую краюху хлеба и фунта четыре сала и
чувствовал на этот раз в желудке своем какое-то несносное одиночество. Притом, несмотря на веселый нрав свой, философ боялся несколько
волков.
Сгоряча
Волк не
чувствует боли.
Николай не слыхал ни своего крика, не
чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только
волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине.
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу
волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто
почувствовав опасность,
волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут — Николай видел только, что что-то сделалось с Караем — он мгновенно очутился на
волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.