Неточные совпадения
— Великий
господин, ясновельможный пан! я знал и брата вашего, покойного Дороша! Был
воин на украшение всему рыцарству. Я ему восемьсот цехинов дал, когда нужно было выкупиться из плена у турка.
— Милосердные
господа! — захрипел он. — Помогите бедному, увечному в тридцати сражениях, престарелому
воину…
В той половине, где некогда останавливался страшный
барин, висели картины в золотых рамах, показавшиеся мне чудесными; особенно одна картина, представлявшая какого-то
воина в шлеме, в латах, с копьем в руке, едущего верхом по песчаной пустыне.
Сей почтенный
воин выбрал самое сухое место, чтобы
господам выйти и сесть в лодку, которая оказалась широчайшею, длиннейшею и даже крашеною.
— А вас, сударь
Воин Васильевич, и всю честную компанию с дорогою именинницей. И затем, сударь, имею честь доложить, что, прислав нас с сестрицей для принесения вам их поздравления, и
господин мой и Пармен Семенович Туганов просят извинения за наше холопье посольство; но сами теперь в своих минутах не вольны и принесут вам в том извинение сегодня вечером.
Вам,
господа, знакома, как, истина — один в поле не
воин.
Упование на
господа и любовь к отечеству превозмогли всю силу многочисленного неприятеля: простые крестьяне стояли твердо, как поседевшие в боях
воины, бились с ожесточением и гибли, как герои.
— Давай!.. Пароль… лозунг… отзыв… Хорошо! Что это?.. «
Воина третьей сотни, Ивана Лосева, за злостное похищение одного индейского петуха и двух поросят выколотить завтрашнего числа перед фрунтом палками». Дело! «
Господин полковой командир изъявляет свою совершенную признательность
господину пятисотенному начальнику Буркину…»
— Вот и вино! — перервал начальник отряда, откупоривая бутылку, которую вместе с серебряными стаканами подал ему казачий урядник. — Милости просим,
господа, по чарке вина, за здоровье воина-семинариста.
— Что вы на меня любуетесь,
господин писатель? Интересно? Я, — он возвысил голос и с смешной гордостью ударил себя кулаком в грудь. — Я штабс-капитан Рыбников. Рыб-ни-ков! Православный русский
воин, не считая, бьет врага. Такая есть солдатская русская песня. Что? Не верно?
И видит Аггей: идут его воины-телохранители с секирами и мечами, и начальники, и чиновники в праздничных одеждах. И идут под балдахином парчовым правитель с правительницей: одежды на них золототканые, пояса дорогими каменьями украшенные. И взглянул Аггей в лицо правителю и ужаснулся: открыл ему
Господь глаза, и узнал он ангела Божия. И бежал Аггей в ужасе из города.
— Хе, хе… Оно конечно… Но знаете, один в поле не
воин. Кабы все — другое дело; всех не тронут! А вы,
господин Хвалынцев, я вас полюбил, ей-Богу, полюбил! — продолжал Ардальон, отчасти в протекторском, отчасти в подлаживающемся тоне. — Я вас не знал прежде… Ведь я, признаться сказать, думал все, что вы шпион.
— Скажите поход,
господин фельдмаршал, и все, что носит звание
воина в стане русском, почтет этот приказ наградою царскою, милостию Бога. Им наскучило стоять в бездействии: они изведали уже сладость победы.
А он ни разу и не вскрикнул, только воздохнул ко
Господу и сказал
воинам: «Скажите, говорит, вашему царю злочестивому, что на мое место, говорит, другие придут, из каждой, говорит, из капли моей крови по человеку вырастет, и станут те люди поучать народ любви и единодушию», — да так и испустил свою душеньку ко
Господу.