Неточные совпадения
Призадумался честной купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть он у дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной: и схоронен тот тувалет в терему каменном, высокиим, и стоит он на
горе каменной, вышина той
горы в триста сажен, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по
воину персидскому и день и ночь, с саблею наголо булатного, и ключи от тех дверей железныих носит королевишна на поясе.
В первой фигуре, которая спускается с
горы, мы узнаем старогородского исправника
Воина Васильевича Порохонцева, отставного ротмистра, длинного худого добряка, разрешившего в интересах науки учителю Варнаве Препотенскому воспользоваться телом утопленника.
Нельзя не пить: такое время! Вот что!
Ты думаешь, я с радости; я с
горя!
Как помоложе был, так дело делал;
Царю Ивану царства покоряли.
А что теперь! В глаза-то людям стыдно
Глядеть. Какой я
воин, братец! Срам!
— Я не знаю, куда вы будете стараться устроить меня,
Горя, но повторяю вам еще раз, что с одинаковым восторгом я стану ухаживать за вашими ранеными
воинами, с тем же восторгом буду производить разведки, или участвовать в самом бою в числе ваших стрелков…
— Ступайте на тот свет, дорога всем просторна! — встретили их голоса, и передние
воины, осыпанные градом стрел, покатились вместе с конями под
гору.
Ночь с ее голубым небом, с ее зорким сторожем — месяцем, бросавшим свет утешительный, но не предательский, с ее туманами, разлившимися в озера широкие, в которые погружались и в которых исчезали целые колонны; усыпанные войском
горы, выступавшие посреди этих волшебных вод, будто плывущие по ним транспортные, огромные суда; тайна, проводник — не робкий латыш, следующий под нагайкой татарина, — проводник смелый, вольный, окликающий по временам пустыню эту и очищающий дорогу возгласом: «С богом!» — все в этом ночном походе наполняло сердце русского
воина удовольствием чудесности и жаром самонадеянности.
Этот мурза был один из главных
воинов Кучума, и его город был расположен в одном дне пути от Сибири — стоило лишь миновать Чувашью
гору.
— Ступайте на тот свет, дорога всем просторна! — встретили их голоса, и передние
воины, осыпаемые градом стрел, покатились вместе с конями под
гору.
— Мне до тебя есть дело, потому что я прислан за тобою от правителя, и при мне здесь есть
воины и биченосцы. Правитель разгневан, что ты не доставил ему в течение дня донесений о том, как идет у вас приготовление к тому, чтобы передвинуть верою
гору. Епископ же отвечал...
Христиан же предположено было выслать под прикрытием
воинов и биченосцев в полдень, так, чтоб они прибыли к
горе Адер ранее правителя и знатных особ и не имели возможности устроить какой-нибудь фальши, а равно не имели бы основания и жаловаться на то, что им недостаточно дано времени помолиться.
ВоиныРечет пришлец: «Врагов я зрел;
И мнил: земли им мало;
И взор их гибелью
горел;
Протёк — врагов не стало...
ВоиныНе изменим; мы от отцов
Прияли верность с кровью;
О царь, здесь сонм твоих сынов,
К тебе
горим любовью.