Неточные совпадения
Ночь еще только что обняла небо, но Бульба всегда ложился рано. Он развалился на ковре, накрылся бараньим тулупом, потому что ночной
воздух был довольно свеж и потому что Бульба любил укрыться потеплее, когда был дома. Он вскоре захрапел, и за ним последовал весь двор; все, что ни лежало в разных его углах, захрапело и
запело; прежде всего заснул сторож, потому что более всех напился для приезда паничей.
Со двора поднимался гнилой запах мыла, жира;
воздух был горяч и неподвижен. Мальчишка вдруг, точно его обожгло,
запел пронзительным голосом...
— Сегодня — пою! Ой, Клим, страшно! Ты придешь? Ты — речи народу говорил? Это тоже страшно? Это должно быть страшнее, чем петь! Я ног под собою не слышу, выходя на публику, холод в спине, под ложечкой — тоска! Глаза, глаза, глаза, — говорила она, тыкая пальцем в
воздух. — Женщины — злые, кажется, что они проклинают меня, ждут, чтоб я сорвала голос,
запела петухом, — это они потому, что каждый мужчина хочет изнасиловать меня, а им — завидно!
Утром после бури еще моросил мелкий дождь. В полдень ветер разорвал туманную завесу, выглянуло солнце, и вдруг все ожило: земной мир сделался прекрасен. Камни, деревья, трава, дорога приняли праздничный вид; в кустах
запели птицы; в
воздухе появились насекомые, и даже шум воды, сбегающей пенистыми каскадами с гор, стал ликующим и веселым.
— Не спрашивай, — сказал он, завертываясь еще крепче, — не спрашивай, Остап; не то поседеешь! — И захрапел так, что воробьи, которые забрались было на баштан, поподымались с перепугу на
воздух. Но где уж там ему спалось! Нечего сказать, хитрая была бестия, дай Боже ему царствие небесное! — умел отделаться всегда. Иной раз такую
запоет песню, что губы станешь кусать.
Это презрение образумило Кишкина, точно на него пахнуло холодным
воздухом, и он со злобой подумал: «Погоди, шляхта, ужо
запоешь матушку-репку, когда приструнят…»
Вечерний сумрак окутал поле; лес вдали стал плотно чёрен, как гора. Летучая мышь маленьким тёмным пятном бесшумно мелькала в
воздухе, и точно это она сеяла тьму. Далеко на реке был слышен стук колёс парохода по воде; казалось, что где-то далеко летит огромная птица и это её широкие крылья бьют
воздух могучими взмахами. Лунёв припомнил всех людей, которые ему мешали жить, и всех их, без пощады, наказал. От этого ему стало ещё приятнее… И один среди поля, отовсюду стиснутый тьмою, он тихо
запел…
Во тьме сзади их громко
запели хоровую песно. Нестройная сначала, она все росла и вот полилась широкой, бодрой волной в ночном, свежем
воздухе над пустынным полем.
уверенно и грозно обещала Саша, бросая в
воздух крепкие, сильные звуки… И вдруг, изменив темп песни и повысив голос, она
запела так же протяжно, как сестра, сладострастные угрозы...
Цветаева(улыбаясь Поле).
Запела коноплянка… Ты знаешь, Таня, я не сантиментальна… но когда подумаю о будущем… о людях в будущем, о жизни — мне делается как-то сладко-грустно… Как будто в сердце у меня сияет осенний, бодрый день… Знаешь — бывают такие дни осенью: в ясном небе — спокойное солнце,
воздух — глубокий, прозрачный, вдали всё так отчетливо… свежо, но не холодно, тепло, а не жарко…
Пришел вожделенный день, мы затрубили, забубнили, «Черную галку»
запели и вышли на вольный
воздух.
Идут по небу облака, кроют нас своими тенями, в серых волнах плавает и прячется светлая луна. Шуршат деревья, тихо плещет вода, лес и земля ещё дышат теплом, а
воздух прозрачен по-осеннему. За деревней, у мельниц, девки песню
запели — их крикливые, сухие голоса издали кажутся мягкими и сочными, как свирель.
И
запели «канон за единоумершую». Далеко по свежему утреннему
воздуху разносились стройные голоса певчей стаи, налаженной Васильем Борисычем и управляемой Марьей головщицей. Тишь стояла невозмутимая; дым ладана прямым столбом вился кверху, пламя на свечах не колебалось. Ни говором людей, ни шумом деревьев не нарушалось заунывное пенье, лишь порой всхлипывала Аксинья Захаровна да звонко заливались жаворонки в сияющем поднебесье.
Поднялась занавесь в домике, молодая женщина, вся в белоснежном платье, стала у окна, устремив взор на разгоравшуюся зарю… Вздохнув несколько раз свежим весенним
воздухом, зорко оглянулась она и
запела вполголоса...
Но и в комнатке Алексея Степановича, когда засветился в ней яркий огонек и
запел начищенный к празднику самовар, стало весело и уютно. Алексей Степанович, возбужденный и разговорчивый, посадил с собою Никиту, но тот мрачно выдул пять стаканов чаю и, несмотря на уговоры, отправился вздремнуть до заутрени: его разморило свежим
воздухом и работой.
Тихо вечер догорает,
Горы золотя;
Знойный
воздух холодает, —
Спи, мое дитя.
Соловьи давно
запели,
Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели, —
Спи, мое дитя.
Смотрят ангельские очи,
Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи, —
Спи, мое дитя.
Несется косная по тихому лону широкой реки, вода что зеркало, только и струится за рулем, только и пенится что веслами. Стих городской и ярманочный шум, настала тишь, в свежем прохладном
воздухе не колыхнет. Петр Степаныч передал руль кормщику и перешел к носу лодки. Шепнул что-то песенникам, и тотчас залился переливчатыми, как бы дрожащими звуками кларнет, к нему пристал высокий тенор
запевалы, песенники подхватили, и над широкой рекой раздалась громкая песня...
Потом она быстро отбежала от урны и стала кружиться в
воздухе. Светляки зажглись в траве, освещая ее пляску, а соловей
запел из чащи такую дивную песню, какую нельзя услышать даже в самом королевском дворце.
— Ур-ра-а!!! — гремело в
воздухе под учащавшийся грохот колес. В переднем вагоне хор солдат нестройно
запел «Отче наш». Вдоль пути, отставая от поезда, быстро шел широкобородый мужик с блаженным красным лицом; он размахивал руками и, широко открывая темный рот, кричал «ура».