Неточные совпадения
— Позволь, Тимофей! С одной стороны, конечно, интеллигенты-практики, влагая свою энергию в дело промышленности и проникая в аппарат
власти… с другой стороны, заветы недавнего
прошлого…
С какой доверчивостью лживой,
Как добродушно на пирах,
Со старцами старик болтливый,
Жалеет он о
прошлых днях,
Свободу славит с своевольным,
Поносит
власти с недовольным,
С ожесточенным слезы льет,
С глупцом разумну речь ведет!
Еще в
прошлом году, когда собирался я вместе с ляхами на крымцев (тогда еще я держал руку этого неверного народа), мне говорил игумен Братского монастыря, — он, жена, святой человек, — что антихрист имеет
власть вызывать душу каждого человека; а душа гуляет по своей воле, когда заснет он, и летает вместе с архангелами около Божией светлицы.
Мрачное зрелище представляла собой Хитровка в
прошлом столетии. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдет, а чужому незачем сюда соваться! И действительно, никакая
власть не смела сунуться в эти мрачные бездны.
Секрет ее
власти мог быть и в ее собственном
прошлом и в настоящем ее двух дочерей.
Я навел также справки о «Золотой цепи», намереваясь туда поехать на свидание с
прошлым, но хозяин гостиницы рассказал, что этот огромный дом взят городскими
властями под лазарет и там помещено множество эпидемиков.
Едва ли мои забавы ума, имевшие, однако, неодолимую
власть над душой, были бы осуществлены в той мере, как это сделал по моему желанию Дегуст, если бы не обещание, данное мной… одному лицу — дело относится к
прошлому.
И в
прошлом году, как в предыдущих, она громила преимущественно уездные
власти, о которых, если правду сказать, — после Гоголя и говорить-то бы не стоило…
Я б много дал, чтоб
прошлое вернуть,
Но
прошлое не в нашей
власти.
Но оно не переходит в
прошлое. Точно вырвавшись из-под
власти времени и смерти, оно неподвижно стоит в мозгу — этот труп прошедших событий, лишенный погребения. Каждый вечер он настойчиво зарывает его в могилу; проходит ночь, наступает утро — и снова перед ним, заслоняя собою мир, все собою начиная и все кончая, неподвижно стоит окаменевший, изваянный образ: взмах белого платка, выстрелы, кровь.
— Ай, ай, господин Хвалынцев, опять воротнички! опять воротнички у вас выпущены! и в
прошлом году воротнички, и в позапрошлом воротнички, и нынче опять воротнички! — говорила
власть, тщетно стараясь принять авторитетный тон, ибо чувствовала, что в последние годы авторитет ее сильно расшатался.
Властям отвечают, что им не верят, потому что они арестовали же третьего дня ночью депутатов
прошлой сходки, тогда как, по их же слову: «все равно высылайте», они были избраны.
Представим себе недавнее
прошлое Италии. Гарибальди со своею удалою тысячью высадился в Сицилии. Как будто ураганом ударило по народному морю, — оно взволновалось и закипело, ринулось на твердыни насильнической
власти, опрокинуло их и смыло. И юг Италии свободен, бежит из Неаполя трусливый и жестокий Франческо Второй, и народный вождь вступает в столицу.
В какие-нибудь две-три минуты он припомнил всё свое
прошлое, но не нашел ни одной такой вины, которая заслуживала бы внимания судебной
власти…
Он верит в возможность обращения времени, верит в
власть человека не над будущим только, но и над
прошлым.
Примитивный человек, который все ещё живёт в современном человеке, находится во
власти страха, он раб
прошлого, обычного, духа предков.
Он один из немногих русских революционеров
прошлого, почти единственный, который думал о
власти, о ее завоевании и ее организации.
В тоне Виктора Павловича она прочла приговор мужу. И ему больно за Александра Ильича, — ему, человеку служебной карьеры, никогда не знавшему ничего, кроме чиновничьих своих обязанностей. Но он имеет право уважать себя…
Прошлое его вяжется с настоящим… Он честен, стоит за закон, строг к себе, пользуется
властью не для суетных услаждений сословного или светского чванства.
— Признаю, что я вполне в твоей
власти, но предупреждаю, если ты уже слишком затянешь петлю, в которую я попал, я предпочту умереть, чем влачить эти тяжелые цепи
прошлого. Чего ты от меня хочешь? Ты живешь, ничего не делая и ничем не рискуя, — а я? Я ежеминутно должен дрожать, чтобы не попасться. Мне грозит ежеминутно тюрьма, Сибирь. Подумай об этом и сжалься. А ты требуешь от меня все больше и больше.
«Уж одна как-нибудь до чего-нибудь да додумаюсь!» — решает княжна, и снова бегут перед ней картины
прошлого и снова отдается она во
власть воспоминаний.
Власть Тамары над ним являлась каким-то колдовством — до того невероятно было в тридцать пять лет так скоро и так слепо подчиниться женщине. Ведь он совсем не знал ее
прошлого, которое при ее красоте и старике муже едва ли было совсем безупречно. Из случайно подслушанного разговора на балу он, напротив, мог заключить совершенно иное.
Картины
прошлого одна за другой восставали в его уме, он гнал их со всем усилием своей воли, а они настойчивее и настойчивее лезли ему в голову, и он, как бы изнемогший в борьбе с этим невидимым врагом, закрыл глаза и всецело отдался во
власть тяжелых воспоминаний.
Революции отяжелевают от накопившейся мести, от отрицательной привязанности к ненавистному
прошлому, от
власти механических чувств.
Высший культурный слой, не имевший крепких культурных традиций в русской истории, не чувствовавший органической связи с дифференцированным обществом, с сильными классами, гордыми своим славным историческим
прошлым, был поставлен между двумя таинственными стихиями русской истории — стихией царской
власти и стихией народной жизни.
Картины далекого
прошлого неотступно стояли перед духовным взором несчастного «баловня счастья» и за возвращение хотя на мгновение пережитых им сладких минут свиданья с княжною Несвицкою в доме графини Нелидовой он готов был отдать свое могущество,
власть, свое историческое имя и целый рой окружавших его красавиц.
Ряд празднеств по случаю праздника Рождества Христова и наступившего нового года не давали влюбленным видеть как летит время. Марья Осиповна узнала от Кости, что он уже вступил во владение своим громадным состоянием, но это заинтересовало ее лишь в смысле разгадки отношений к ее жениху «
власть имущей в Москве особы», которой, кстати сказать, не поставили в вину его
прошлое потворство Дарье Николаевне Салтыковой. Константин Николаевич жил в доме «особы», продолжая числиться на службе при Панине.
Целых же общин, много тысяч человек, признающих несовместимость учения Христа и существующего порядка, было в
прошлом веке и продолжает существовать и теперь, очень много: и молокане, и иеговисты, и хлысты, и скопцы, и староверы и многие другие, большею частью скрывающие свое непризнание государственной
власти, но считающие ее произведением начала зла — диавола.
Только покаяние освобождает от
власти темного
прошлого, от давящих его призраков.
В особенности заметны и сильны в
прошлом столетии были своим прямым отрицанием государственной
власти несколько десятков тысяч духоборов, из которых недавно тысячи, несмотря на все гонения, устояли в истине и переселились в Америку.
Пусть царская
власть часто преследовала и гнала культурный слой, но она в
прошлом делала возможным самое его существование, она до известного времени устанавливала качественную иерархию в русской жизни, градации и ступени.
Вот уже несколько месяцев, как Россия поставлена перед неразрешимой задачей — создать сильную государственную
власть из человеческого материала, совершенно непригодного для властвования и определения судеб государства, по всему своему
прошлому, по душевному своему укладу не призванного к
власти и господству в государстве.
Народ в состоянии здоровья и вменяемости должен решать судьбу России не по произволу своей воли, отдавшейся во
власть мгновенных настроений, а по согласию своей воли с историческим существованием в великом
прошлом и великом будущем.