Неточные совпадения
После войны 1812 года, как только стали возвращаться в Москву москвичи и начали разыскивать свое разграбленное имущество, генерал-губернатор Растопчин издал приказ, в котором объявил, что «все
вещи, откуда бы они взяты ни были, являются неотъемлемой собственностью того, кто в данный момент ими
владеет, и что всякий владелец может их продавать, но только один раз в неделю, в воскресенье, в одном только месте, а именно на площади против Сухаревской башни».
Какой-то из древних мудрецов, разумеется, случайно, сказал умную
вещь: «Любовь и голод
владеют миром».
Елена послала продать свое черное шелковое платье, единственную ценную
вещь, которою она еще
владела: за это платье ей дали 25 рублей, а болезнь между тем длилась.
«Крестьяне суть тоже человеки и даже более похожи на людей, чем иные помещики; а человеку человеком
владеть как
вещью — не должно».
— Бога ради, Катерина Архиповна, не говорите мне об этих
вещах, которых я и знать не хочу, — перебил Хозаров, очень, впрочем, довольный, что услыхал о бабушкином состоянии, — я женюсь только на вашей дочери и желаю только
владеть ими, а больше мне ничего не надобно.
В Петербурге шампанское с квасом
Попивали из древних ковшей,
А в Москве восхваляли с экстазом
Допетровский порядок
вещей,
Но, живя за границей,
владелиОчень плохо родным языком,
И понятья они не имели
О славянском призваньи своем.
Те же, которые более других приблизились к истинной философии, поняли, что всеобщее благо — предмет стремления всех людей — не должно заключаться ни в одной из частных
вещей, которыми могут
владеть только одни и которые, будучи разделены, скорее огорчают их обладателя отсутствием недостающей части, чем доставляют наслаждение той частью, которая ему принадлежит.
Подрастая, каждый из нас останавливался на праве помещика
владеть душой и телом крепостных. Протестов против такого порядка
вещей мы не слыхали от взрослых, а недовольство и мечты о «вольной» замечали всего больше среди дворовых. Но, повторяю, отношение к крестьянству как к особому сословию и к деревенской жизни вынесли мы отнюдь не презирающее или унизительно-жалостливое, а почтительное и заинтересованное в самом лучшемсмысле.
Некоторая наблюдательность у ней была и языком она
владела; но замыслы ее отзывались «книжкой»; рассуждений и разговоров было слишком много и в том, что он прежде читал, и в новой ее
вещи.
Мне совесть приказывает даже держаться Федора Христианыча. Я
владею пожизненно имением мужа. Муж полагался на него, как на каменную стену. Значит, самая лучшая
вещь, какую я могу только сделать: удержать все по-старому.