Неточные совпадения
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и
вкусов, но недостаток
силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный
вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей
силе.
А сама-то весь-то день сегодня моет, чистит, чинит, корыто сама, с своею слабенькою-то
силой, в комнату втащила, запыхалась, так и упала на постель; а то мы в ряды еще с ней утром ходили, башмачки Полечке и Лене купить, потому у них все развалились, только у нас денег-то и недостало по расчету, очень много недостало, а она такие миленькие ботиночки выбрала, потому у ней
вкус есть, вы не знаете…
Это была полная чаша во
вкусе того доброго старого времени, когда произвол, насилия и все темные
силы крепостничества уживались рядом с самыми светлыми проявлениями человеческой души и мысли.
В ней должен родиться
вкус к тому, чтобы быть созидательной
силой в истории.
Потом я узнал, что простые швейцарские вина, вовсе не крепкие на
вкус, получают с летами большую
силу и особенно действуют на непривычных. Канцлер нарочно мне не сказал этого. К тому же, если б он и сказал, я не стал бы отказываться от добродушного угощения крестьян, от их тостов и еще менее не стал бы церемонно мочить губы и ломаться. Что я хорошо поступил, доказывается тем, что через год, проездом из Берна в Женеву, я встретил на одной станции моратского префекта.
Я больше всего любил философию, но не отдался исключительно философии; я не любил «жизни» и много
сил отдал «жизни», больше других философов; я не любил социальной стороны жизни и всегда в нее вмешивался; я имел аскетические
вкусы и не шел аскетическим путем; был исключительно жалостлив и мало делал, чтобы ее реализовать.
Кета, или кита, рыба из лососевых, имеющая размеры, цвет и
вкус нашей семги, населяющая северную часть Великого океана, в известный период своей жизни входит в некоторые реки Северной Америки и Сибири и с неудержимою
силой, в количестве буквально бесчисленном, мчится вверх против течения, доходя до самых верхних, горных потоков.
Все трое мы воспитывались в одном и том же «заведении», и все трое, еще на школьной скамье, обнаружили некоторый
вкус к мышлению. Это был первый общий признак, который положил начало нашему сближению, — признак настолько веский, что даже позднейшие разномыслия не имели достаточно
силы, чтоб поколебать образовавшуюся между нами дружескую связь.
Последний аргумент имел неотразимую
силу, и Гордей Евстратыч утешался пока тем, что хоть дом поставит по своему
вкусу. Он привозил из города двух архитекторов, которые меряли несколько раз место и за рюмкой водки составляли проекты и сметы будущей постройки.
И с удовольствием отмечает, что руки у него особенно тверды, не дрожат нимало, и что
вкус табачного дыма четок и ясен, и что при каждом движении ощущается тяжелая
сила. Тупая и покорная тяжелая
сила, при которой словно совсем не нужны мысли. И то, что вчера он ощутил такой свирепый и беспощадный гнев, тоже есть страшная
сила, и нужно двигаться с осторожностью: как бы не раздавить кого. Он — Сашка Жегулев.
Боль в боку всё томила, всё как будто усиливалась, становилась постоянной,
вкус во рту становился всё страннее, ему казалось, что пахло чем-то отвратительным у него изо рта, и аппетит и
силы всё слабели.
— Но я думаю, что это… как вам сказать?., это стремление лишних женщин. Они остались за бортом жизни, потому что некрасивы или потому, что не сознают
силы своей красоты, не знают
вкуса власти над мужчиной… Они — лишние. Но — нужно есть мороженое.
Эти хранили тогда еще воспоминания о своих магдебургских правах и своих предках, выезжавших, в
силу тех прав, на днепровскую Иордань верхом на конях и с рушницами, которые они, по команде, то вскидывали на плечо, то опускали «товстым кинцем до чобота!» Захудалые потомки этой настоящей киевской знати именовали Стадникова «Штаниковым»; так, вероятно, на их
вкус выходило больше «по-московски» или, просто, так было легче для их мягкого и нежного произношения.
Мирович(пожимая плечами). Между теми из них, которые по рождению своему торгуют, может быть, еще найдется несколько порядочных человек, так как очень возможно, что
сила обстоятельств склоняла их к тому; но ведь супруг ваш по личному
вкусу избрал себе ремесло это! Душой, так сказать, стремился плутовать и паразитствовать, и если ты его предпочитаешь мне, чем же я, после того, явлюсь в глазах твоих? Дрянью, которой уж имени нет, и ты не только что разлюбить, но презирать меня должна!
Откровенно признаваясь в этом и отказываясь от роли «воспитателя эстетического
вкуса публики», — мы избираем другую задачу, более скромную и более соразмерную с нашими
силами.
Гнев и
вкус горячей лошадиной крови придают ему чрезмерную
силу.
Роман-то, пожалуй, и вышел, да только совсем в другом
вкусе, и господа Полояровы этого романа не напишут, а и прочтут, так не одобрят, а изо всех
сил поторопятся поскорей, на весь мир крещеный, обозвать его клеветой да подлым доносом!
Т. 5. С. 296).], и в то же время оно притязает на объективность и общезначимость своих оценок, что и приводит Канта к постановке вопроса: «как возможны синтетические суждения a priori в области эстетики?» Художественный
вкус поэтому становится у Канта «Vermögen» [Способность, возможность,
сила (нем.).] и рассматривается как аналогичная разуму способность a priori оценивать сообщаемость (Muttheilbarkeit) чувств, которые связаны с данным представлением (без посредства понятия) (160) [«
Вкус можно было бы даже определить как способность суждения о том, чему наше чувство придает всеобщую сообщаемостъ без посредства понятия» (Кант И. Соч...
Но в глубине своей души, чем ближе он узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, может быть, и не есть качество, а напротив, недостаток чего-то, не недостаток добрых, честных, благородных желаний и
вкусов, но недостаток
силы жизни, — того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Восемь дюжих мужиков, в том числе и сотский Анисим, берутся за углы рогожи; сначала они качают нерешительно, как бы не веря в свои
силы, потом же, войдя мало-помалу во
вкус, придают своим лицам зверское, сосредоточенное выражение и качают с жадностью и с азартом. Они вытягиваются, становятся на цыпочки, подпрыгивают, точно хотят вместе с утопленником взлететь на небо.
В сторону вилась дорожка, оканчивавшаяся входом в круглый павильон с окнами из разноцветных стекол. Он был предназначен для питья кофе и убран в турецком
вкусе. Вся меблировка состояла из круглого по стене турецкого дивана и маленьких обитых материей низеньких столиков. Сигизмунд Нарцисович направился туда со своей почти теряющей последние
силы спутницей.
Бойкая и сметливая женщина, Настасья скоро поняла загадочный для других характер своего угрюмого барина, изучила его
вкусы и привычки и угадывала и предупреждала все его желания. Она получила звание правительницы на мызе Аракчеева и благодаря ей здесь водворились образцовые порядки и замечательная аккуратность по всем отраслям сельского хозяйства. Как домоправительнице, при переезде в Грузино Настасье назначено было большое жалованье и она скоро вошла в большую
силу при графе.
Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что высшим по положению русским людям казалось почему-то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce, сделать искусное выпадение в prime [Четвертую, третью, первую.] и т. д., — дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественною
силой и, не спрашивая ничьих
вкусов и правил, с глупою простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло всё нашествие.
В России появился
вкус к
силе и власти, буржуазный
вкус, которого у нас не было и нарождения которого хотели наши буржуазные идеологи и который должны были бы теперь приветствовать.