Неточные совпадения
Тарас уже видел то по движенью и шуму в городе и расторопно хлопотал, строил, раздавал приказы и наказы, уставил в три таборы курени, обнесши их возами в
виде крепостей, — род битвы, в которой бывали непобедимы запорожцы; двум куреням повелел забраться в засаду: убил часть поля острыми кольями, изломанным
оружием, обломками копьев, чтобы при случае нагнать туда неприятельскую конницу.
Большую часть награбленных товаров они сбывают здесь, являясь в
виде мирных купцов, а
оружие и другие улики своего промысла прячут на это время в какой-нибудь маленькой бухте ненаселенного острова.
Тут мне приходит в голову одна самая обыкновенная мысль: ну что, если б этот пестик лежал не на
виду, не на полке, с которой схватил его подсудимый, а был прибран в шкаф? — ведь подсудимому не мелькнул бы он тогда в глаза, и он бы убежал без
оружия, с пустыми руками, и вот, может быть, никого бы тогда и не убил.
Вот буйные сани опять поехали шагом, отстали, а небуйные сани едут коварно, не показали, обгоняя, никакого
вида, что запаслись
оружием; вот буйные сани опять несутся на них с гвалтом и гиканьем, небуйные сани приготовились дать отличный отпор сюрпризом, но что это? буйные сани берут вправо, через канавку, — им все нипочем, — проносятся мимо в пяти саженях: «да, это она догадалась, схватила вожжи сама, стоит и правит», говорят небуйные сани: — «нет, нет, догоним! отомстим!
Глупо или притворно было бы в наше время денежного неустройства пренебрегать состоянием. Деньги — независимость, сила,
оружие. А
оружие никто не бросает во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, Даже ржавое. Рабство нищеты страшно, я изучил его во всех
видах, живши годы с людьми, которые спаслись, в чем были, от политических кораблекрушений. Поэтому я считал справедливым и необходимым принять все меры, чтоб вырвать что можно из медвежьих лап русского правительства.
Блаженство гражданское в различных
видах представиться может. Блаженно государство, говорят, если в нем царствует тишина и устройство. Блаженно кажется, когда нивы в нем не пустеют и во градех гордые воздымаются здания. Блаженно, называют его, когда далеко простирает власть
оружия своего и властвует оно вне себя не токмо силою своею, но и словом своим над мнением других. Но все сии блаженства можно назвать внешними, мгновенными, преходящими, частными и мысленными.
Иногда снятся странные сны, невозможные и неестественные; пробудясь, вы припоминаете их ясно и удивляетесь странному факту: вы помните прежде всего, что разум не оставлял вас во всё продолжение вашего сновидения; вспоминаете даже, что вы действовали чрезвычайно хитро и логично во всё это долгое, долгое время, когда вас окружали убийцы, когда они с вами хитрили, скрывали свое намерение, обращались с вами дружески, тогда как у них уже было наготове
оружие, и они лишь ждали какого-то знака; вы вспоминаете, как хитро вы их наконец обманули, спрятались от них; потом вы догадались, что они наизусть знают весь ваш обман и не показывают вам только
вида, что знают, где вы спрятались; но вы схитрили и обманули их опять, всё это вы припоминаете ясно.
Не понимаю венгерских дел… Вроде австрийцев, кладут
оружие… [Имеется в
виду «помощь» Николая I австрийскому императору Францу-Иосифу в подавлении венгерского национально-освободительного движения.]
Но это был именно только восторг, слепой и внезапный, а отнюдь не торжество чувства государственности. Это было хмельное упоение славой побед, громом
оружия, стонами побежденных, — упоение, к которому, сверх того, в значительной доле примешивалось и ожидание добычи, в
виде пяти миллиардов.
Вызов вышел эффектно. Какого рода
оружие имел в
виду кадет — а через неделю юнкер Александров, — так и осталось его тайной, но боевая фраза произвела поразительное действие.
Во всю страницу журнала «Свет и тени» летом 1881 года появился рисунок: стоят прямо воткнутые в две чернильницы по сторонам стола два гусиных пера, а через них была перекинута в
виде вьющейся линии надпись: «Наше
оружие для разрешения современных вопросов».
Хаджи-Мурат расспросил еще про дорогу, и, когда Хан-Магома заверил его, что он хорошо знает дорогу и прямо приведет туда, Хаджи-Мурат достал деньги и отдал Бате обещанные три рубля; своим же велел достать из переметных сум свое с золотой насечкой
оружие и папаху с чалмою, самим же мюридам почиститься, чтобы приехать к русским в хорошем
виде.
Впереди всех ехал на белогривом коне, в белой черкеске, в чалме на папахе и в отделанном золотом
оружии человек внушительного
вида.
Я знаю про себя, что мне не нужно отделение себя от других народов, и потому я не могу признавать своей исключительной принадлежности к какому-либо народу и государству и подданства какому-либо правительству; знаю про себя, что мне не нужны все те правительственные учреждения, которые устраиваются внутри государств, и потому я не могу, лишая людей, нуждающихся в моем труде, отдавать его в
виде подати на ненужные мне и, сколько я знаю, вредные учреждения; я знаю про себя, что мне не нужны ни управления, ни суды, производимые насилием, и потому я не могу участвовать ни в том, ни в другом; я знаю про себя, что мнене нужно ни нападать на другие народы, убивая их, ни защищаться от них с
оружием в руках, и потому я не могу участвовать в войнах и приготовлениях к ним.
Оружие и воинственный
вид запорожца обратили на себя общее внимание, и, когда он подошел к церковному погосту, толпа с почтением расступилась, и все передние крестьяне, поглядывая с робостью на Киршу, приподняли торопливо свои шапки, кроме одного плечистого детины, который, взглянув довольно равнодушно на запорожца, оборотился снова в ту сторону, откуда приближалось несколько саней и человек двадцать конных и пеших.
Прежде всего Елене кинулся в глаза портрет государя в золотой раме, а кругом его на красном сукне, в
виде лучей, развешены были разного рода
оружия: сабли, шашки, ружья и пистолеты.
— Все это господин Голядкин проговорил, разумеется, с таким
видом, который ясно давал знать, что герой наш вовсе не жалеет о том, что кладет в этом смысле
оружие и что он хитростям не учился, но что даже совершенно напротив.
Мокроусов. Совершенно верно, в естественном
виде нам по улице ходить опасно, так что я — в штатском пальто, хотя при
оружии. Но сейчас, по случаю возбуждения неосновательных надежд, чернь несколько приутихла, и потому… без шашки.
От конца Славянского до места Вадимова стояли воины с блестящим
оружием и с грозным
видом; воеводы сидели на конях пред своими дружинами.
В портьеру просунулась курчавая голова с восточным, очень красивым лицом. Такой военной формы, какая была на этом юноше (ему казалось на
вид лет девятнадцать) Лука Иванович еще никогда вблизи не видал, хотя тотчас же сообразил, к какому «роду
оружия» принадлежит этот «абрек».
Псковитяне подвозили к нему, кроме огнестрельного
оружия, хлеб пшеничный, калачи, муку, рыбу, мед, и стан его имел
вид постоянного шумного пира.
Псковитяне подвозили к нему, кроме огнестрельного
оружия, хлеб пшеничный, калачи, муку, рыбу, медь, и стан его имел
вид постоянного шумного пира.
Парики заплетены по обычаю некоторых племен внутренней Африки,
оружие, страусовые перья, украшение в
виде ожерелья из зубов диких зверей, сами музыкальные инструменты — все это настоящее.
Вас не поразят здесь дикие величественные
виды, напоминающие поэтический мятеж стихий в один из ужасных переворотов мира; вы не увидите здесь грозных утесов, этих ступеней, по коим шли титаны на брань с небом и с которых пали, разбросав в неровном бою обломки своих
оружий, доныне пугающие воображение; вы не увидите на следах потопа, остывших, когда он стекал с остова земли, векового дуба, этого Оссиана лесов, воспевающего в час бури победу неба над землей; вы не услышите в реве потока, брошенного из громовой длани, вечного отзыва тех богохульных криков, которые поражали слух природы в ужасной борьбе создания с своим творцом.
— Почто смущаетесь, братия мои о Господе? — сказал Владимир, приняв на себя постный
вид. — Я странствовал много по святым местам, иду теперь от Гроба Господня к соловецким чудотворцам и несу вам, по пути,
оружия, каковыми подобает подвизаться против сатаны, дышащего зельною яростию на христоименитое достояние.
Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего
оружия, и потому надо было делать
вид, что не сомневаешься в нем.
Марцеллий был сотником в троянском легионе. Поверив в учение Христа и убедившись в том, что война — нехристианское дело, он в
виду всего легиона снял с себя военные доспехи, бросил их на землю и объявил, что, став христианином, он более служить не может. Его послали в тюрьму, но он и там говорил: «Нельзя христианину носить
оружие». Его казнили.