Неточные совпадения
Так облачный эффект, причудливо построенный солнечными лучами, проникает в симметрическую обстановку казенного здания, лишая ее банальных достоинств; глаз
видит и не узнает помещения: таинственные оттенки света среди убожества творят ослепительную
гармонию.
— Пусть так, но вы должны
видеть, как это всем нравится. Поглядите, — за ним ходят даже и ваш кучер Константин с его щегольским ремнем, и башмачник Егорка с его
гармонией, и невеста с запонками, и даже старая скотница с ее новою книжкою. А о ребятишках с свистульками уже и говорить нечего.
Я
видел, что им тоже хотелось бы овладеть подобными же музыкальными инструментами, чтобы слиться всей душою в общей
гармонии, и… я посмотрел на бабушку…
Она даже
видела и то, что, несмотря на ее молодость, ей принадлежит первая и главная роль в этой симпатии, что от него можно было ожидать только глубокого впечатления, страстно-ленивой покорности, вечной
гармонии с каждым биением ее пульса, но никакого движения воли, никакой активной мысли.
А портрет похож как две капли воды. Софья такая, какою все
видят и знают ее: невозмутимая, сияющая. Та же
гармония в чертах; ее возвышенный белый лоб, открытый, невинный, как у девушки, взгляд, гордая шея и спящая сном покоя высокая, пышная грудь.
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть свою, чтобы сделать себя свободным и совершенным, но однако же, всю жизнь свою любивший человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время убедиться, что миллионы остальных существ Божиих остались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в силах они будут справиться со своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о своей
гармонии.
«Господин исправник, будьте, говорю, нашим, так сказать, Направником!» — «Каким это, говорит, Направником?» Я уж
вижу с первой полсекунды, что дело не выгорело, стоит серьезный, уперся: «Я, говорю, пошутить желал, для общей веселости, так как господин Направник известный наш русский капельмейстер, а нам именно нужно для
гармонии нашего предприятия вроде как бы тоже капельмейстера…» И резонно ведь разъяснил и сравнил, не правда ли?
И вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять
увидел, будто только вот сейчас первый раз в жизни,
увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную
гармонию серо-голубых шеренг. И так: будто не целые поколения, а я — именно я — победил старого Бога и старую жизнь, именно я создал все это, и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
— То-то подгулял! Завалился спать — забыл встать! Я эвтаго не люблю, — подхватил старик, между тем как работник запрятывал под мышку
гармонию, — я до эвтих до гулянок не больно охоч… Там как знаешь — дело твое, а только, по уговору по нашему, я за день за этот с тебя вычту — сколько, примерно, принадлежит получить за один день, столько и вычту… У меня, коли жить хочешь, вести себя крепко, дело делай — вот что! Чтоб я, примерно, эвтаго баловства и не
видел больше.
Илья знал до мелочей жизнь Перфишки,
видел, что он бьётся, как рыба об лёд, и уважал его за то, что он всегда со всеми шутил, всегда смеялся и великолепно играл на
гармонии.
— Чтоб мой старый слух мог упиваться
гармонией твоих бесед про беспредельный мир, который ты
увидишь.
Старый тип постепенно вымирает. Вы
увидите его еще кое-где, в глухих частях или на самых окраинах, у Камер-Коллежского вала, или у Марьиной рощи, вообще всюду, где его тусклая, порыжелая, невзрачная фигура может сливаться с серыми заборами и старыми зданиями, не нарушая общей
гармонии. Но зато всюду, где раздаются звонки конно-железных дорог, где стройно стали ряды чугунных фонарей, где пролегли широкие и порядочные мостовые, — его сменил уже тип новейшей формации.
О да, конечно, я был побежден лишь одним ощущением того сна, и оно только одно уцелело в до крови раненном сердце моем; но зато действительные образы и формы сна моего, то есть те, которые я в самом деле
видел в самый час моего сновидения, были восполнены до такой
гармонии, были до того обаятельны и прекрасны и до того были истинны, что, проснувшись, я, конечно, не в силах был воплотить их в слабые слова наши, так что они должны были как бы стушеваться в уме моем, а стало быть, и действительно, может быть, я сам, бессознательно, принужден был сочинить потом подробности и, уж конечно, исказив их, особенно при таком страстном желании моем поскорее и хоть сколько-нибудь их передать.
— Очень просто, — улыбаясь, но опять-таки полушепотом, ответил Смолокуров. — Сегодня сами
видели, каков ревнитель Васька Пыжов, а послезавтра, только что минёт китежское богомолье, ихнего брата, ревнителей, целая орава сюда привалит… Гульба пойдет у них, солдаток набредет, на
гармониях пойдут, на балалайках, вина разливанное море… И тот же Васька Пыжов, ходя пьяный, по роще станет невидимых святых нехорошими словами окликать… Много таких.
Адам и Ева, ощутившие друг друга как муж и жена, двое в одну плоть, находились в состоянии
гармонии и девственности. Они были свободны от злой и жгучей похоти, были как женатые дети, которых соединение являлось бы данью чистой чувственности, освящаемой их духовным союзом. Они, будучи мужем и женой, по крайней мере в предназначении, не становились от этого самцом и самкою, которых Адам
видел в животном мире: «и были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (2:25).
Видеть в истории подготовляющееся торжество
гармонии или ликующий «прогресс» значит обнаруживать слепоту и глухоту душевную.
В этой
гармонии мы должны
видеть высшее действие аполлоновской культуры, которая, при помощи мощных и радостных иллюзий, вышла победительницей над страшною глубиною миросозерцания и над крайне восприимчивым чувством страдания.
Но слишком велика в Толстом и слишком в то же время честна жажда
гармонии, чтобы долго
видеть в зле мира ряд отдельных случайностей.
В этой иллюзии держит человека Аполлон. Он — бог «обманчивого» реального мира. Околдованный чарами солнечного бога, человек
видит в жизни радость,
гармонию, красоту, не чувствует окружающих бездн и ужасов. Страдание индивидуума Аполлон побеждает светозарным прославлением вечности явления. Скорбь вылыгается из черт природы. Охваченный аполлоновскою иллюзией, человек слеп к скорби и страданию вселенной.
— Успокойся. Ты
видишь, как она слушает меня? Даже твой старый Топпи ежится и краснеет, а у нее — все так же ясен взор и все черты полны ненарушимой
гармонии… ты заметил, как ясен взор Марии? Он всегда ясен. Мария, ты слушаешь меня?
«
Гармония — вот жизнь; постижение прекрасного душою и сердцем — вот что лучше всего на свете!» — повторял я его последние слова, с которыми он вышел из моей комнаты, — и с этим заснул, и спал,
видя себя во сне чуть не Апеллесом или Праксителем, перед которым все девы и юные жены стыдливо снимали покрывала, обнажая красы своего тела; они были обвиты плющом и гирляндами свежих цветов и держали кто на голове, кто на упругих плечах храмовые амфоры, чтобы под тяжестью их отчетливее обозначалися линии стройного стана — и все это затем, чтобы я, величайший художник, увенчанный миртом и розой, лучше бы мог передать полотну их чаровничью прелесть.
Не знаю, было ли у них какое-нибудь объяснение, но я застал между ними полнейшую bonne intelligence, [Хорошее взаимопонимание (франц.).] хотя мой глаз, или, вернее сказать, мое чувство, приученное уже во всем
видеть недостаток
гармонии, открывало мне и здесь что-то не то, что бы мне хотелось
видеть в их взаимных отношениях.
Тут соглашается он
увидеть отображение божественной
гармонии и порядка, идеальную основу мира.
Так, проекция мировой
гармонии в будущее, которую мы
видим в религии прогресса, есть иллюзия сознания.
Острое переживание проблемы теодицеи, как мы
видим, например, у Достоевского в его диалектике о слезинке ребёнка и о возвращении билета на вход в мировую
гармонию, есть восстание против идеи бытия, как царства универсально-общего, как мировой
гармонии, подавляющей личное существование.
Ложный эстетизм
видит мировую
гармонию.
Фанатик ортодоксии, обличитель ересей, истребитель еретиков сам лишен уже жизненной полноты и
гармонии истины, он одержим одним аффектом, он
видит всюду лишь ереси и еретиков и больше ничего не
видит, он делается злым, он забывает о свободе духа, он невнимателен к людям и к сложности их жизненной судьбы.
В романе мы
видим отражение глубочайшей душевной сущности Толстого, — его непоколебимую веру в то, что жизнь по существу своему светла и радостна, что она твердою рукою ведет человека к счастью и
гармонии и что человек сам виноват, если не следует ее призывам.
Толстой
увидел еще нечто такое, что сделало совершенно немыслимым возвращение к какой бы то ни было
гармонии прежнего типа.
В бунте подпольного человека и Ивана Карамазова против грядущей мировой
гармонии, против религии прогресса Достоевский
видит положительную правду, она на их стороне, он сам бунтует.
Мой благосклонный читатель легко поймет, что к чувству некоторого страха, который я испытал, вскоре присоединился глубочайший восторг и даже умиление: ибо уже вскоре
увидел я, что побежден извечный хаос и поднимается к небу торжествующая песня светлой
гармонии.
Я
видел, как изо дня в день, из часа в час боролись в ней изначальный и страшный хаос с жадным стремлением к
гармонии и порядку; как в кровавой борьбе извечной лжи с бессмертной правдой непостижимыми путями ложь переходила в правду и правда становилась ложью.