Неточные совпадения
Наши, однако, не унывают, ездят на скалы гулять. Вчера даже
с корвета поехали на берег пить чай на траве, как, бывало, в России, в березовой роще. Только они
взяли с собой туда дров и
воды: там нету. Не правда ли, есть маленькая натяжка в этом сельском удовольствии?
Прочитав это повествование и выслушав изустные рассказы многих свидетелей, — можно наглядно получить вульгарное изображение события, в миниатюре, таким образом:
возьмите большую круглую чашку, налейте до половины
водой и дайте чашке быстрое круговращательное движение — а на
воду пустите яичную скорлупу или представьте
себе на ней миниатюрное суденышко
с полным грузом и людьми.
— Он и то
с бурачком-то ворожил в курье, — вступился молодой парень
с рябым лицом. — Мы, значит, косили, а
с угору и видно, как по осокам он ходит… Этак из-под руки приглянет на реку, а потом присядет и в бурачок
себе опять глядит. Ну, мы его и
взяли, потому… не прост человек. А в бурачке у него
вода…
Из Иркутска имел письмо от 25 марта — все по-старому, только Марья Казимировна поехала
с женой Руперта лечиться от рюматизма на Туринские
воды. Алексей Петрович живет в Жилкинской волости, в юрте; в городе не позволили остаться. Якубович ходил говеть в монастырь и
взял с собой только мешок сухарей — узнаете ли в этом нашего драгуна? Он вообще там действует — задает обеды чиновникам и пр. и пр. Мне об этом говорит Вадковской.
«Чего же мне лучше этого случая ждать, чтобы жизнь кончить? благослови, господи, час мой!» — и вышел, разделся, «Отчу» прочитал, на все стороны начальству и товарищам в землю ударил и говорю в
себе: «Ну, Груша, сестра моя названая, прими за
себя кровь мою!» — да
с тем
взял в рот тонкую бечеву, на которой другим концом был канат привязан, да, разбежавшись
с берегу, и юркнул в
воду.
При вытаскивании крупной рыбы без сачка, увидев и услышав ее, надобно подводить к берегу, особенно крутому, в таком положении, чтобы голова рыбы и верхняя часть туловища были наружи и приподняты кверху: само
собою разумеется, что это можно сделать
с толстой крепкой лесою, в противном случае надобно долго водить рыбу сначала в
воде, потом на поверхности и подтаскивать ее к берегу очень бережно, не приподымая уже головы рыбьей кверху, и потом
взять ее рукою, но непременно в
воде.
Лаптев сам побежал в столовую,
взял в буфете, что первое попалось ему под руки, — это была высокая пивная кружка, — налил
воды и принес брату. Федор стал жадно пить, но вдруг укусил кружку, послышался скрежет, потом рыдание.
Вода полилась на шубу, на сюртук. И Лаптев, никогда раньше не видавший плачущих мужчин, в смущении и испуге стоял и не знал, что делать. Он растерянно смотрел, как Юлия и горничная сняли
с Федора шубу и повели его обратно в комнаты, и сам пошел за ними, чувствуя
себя виноватым.
Когда кузнеца увели в острог, никто не позаботился о его сыне, кроме сапожника. Он тотчас же
взял Пашку к
себе, Пашка сучил дратву, мёл комнату, бегал за
водой и в лавочку — за хлебом, квасом, луком. Все видели сапожника пьяным в праздники, но никто не слыхал, как на другой день, трезвый, он разговаривал
с женой...
Длинны, темны становились осенние ночи; морозы прохватили, остудили
воду, осадили на дно водяные травы: шмару, плесень и всякую плавающую на поверхности дрянь; отстоялась и светла стала
вода в полоях и заливах нашего широкого пруда. Уже несколько времени поговаривали охотники, что «пора ездить
с острогою», собирались и, наконец, собрались;
взяли и меня
с собою.
— Убью, говорят тебе: уйди! — Диким стоном, ревом вырвался голос из груди Харлова, но он не оборачивал головы и продолжал
с яростью смотреть прямо перед
собой. —
Возьму да брошу тебя со всеми твоими дурацкими советами в
воду, — вот ты будешь знать, как старых людей беспокоить, молокосос! — «Он
с ума сошел!» — мелькнуло у меня в голове.
На другой день после раннего обеда они сволокли легкую, плоскодонную лодку по откосу оврага к реке, спустили ее в
воду и поплыли по течению вниз. Так как река бежала необыкновенно быстро, то фельдшер пустил Астреина на гребные весла, а сам сел на корму
с рулевым веслом. Смирнов
взял с собой на всякий случай шомпольную одностволку и даже зарядил ее. Друг, увязавшийся за лодкой, бежал по берегу и весело лаял.
Между тем беспорядочное, часто изменяемое, леченье героическими средствами продолжалось; приключилась посторонняя болезнь, которая при других обстоятельствах не должна была иметь никаких печальных последствий; некогда могучий организм и пищеварительные силы ослабели, истощились, и 23 июня 1852 года, в пятом часу пополудни, после двухчасового спокойного сна,
взяв из рук меньшего сына стакан
с водою и выпив немного, Загоскин внимательно посмотрел вокруг
себя… вдруг лицо его совершенно изменилось, покрылось бледностью и в то же время просияло какою-то веселостью.
Оставшись
с Дуней, Дарья Сергевна раздела ее и уложила в постель. В соседней горнице
с молитвой налила она в полоскательную чашку чистой
воды на уголь, на соль, на печинку — нарочно на всякий случай ее
с собой захватила, —
взяла в рот той
воды и, войдя к Дуне, невзначай спрыснула ее, а потом оставленною
водой принялась умывать ей лицо, шепотом приговаривая...
Оказывается, вскоре после моего ухода фельдшера позвали к холерному больному; он
взял с собой Федора, а при Рыкове оставил Степана и только что было улегшегося спать Павла. Как я мог догадаться из неохотных ответов Степана, Павел сейчас же по уходе фельдшера снова лег спать, а
с больным остался один Степан. Сам еле оправившийся, он три часа на весу продержал в ванне обессилевшего Рыкова! Уложит больного в постель, подольет в ванну горячей
воды, поправит огонь под котлом и опять сажает Рыкова в ванну.
Черкасов поколебался, однако
взял порошок; другой я высыпал
себе в рот. Жена Черкасова, нахмурив брови, продолжала пристально следить за мною. Вдруг Черкасов дернулся, быстро поднялся на постели, и рвота широкою струею хлынула на земляной пол. Я еле успел отскочить. Черкасов, свесив голову
с кровати, тяжело стонал в рвотных потугах. Я подал ему
воды. Он выпил и снова лег.
И мы
с Наке,
взявши себе в учителя испанского языка молодого студента, ходили
с ним всюду, вплоть до самых простонародных кафе, куда ходят агвадоры, то есть носильщики
воды — очень популярный тогда класс рабочих, так как водоснабжение Мадрида было еще в первобытном виде и на дом
воду доставляли поденщики, носившие ее в небольших бочках, которые они носили на одном плече.
Там он опрыскал
себе голову одеколоном
с водой,
взял чистый платок и торопливо спустился
с лестницы.
Затем и эта умылась холодною
водой над тою же самою раковиной и замахала над головой мокрыми руками, потому что забыла
взять с собой утиральник.
Гусынина (в испуге). Что
с вами?.. Душа моя, ангел мой!.. (Сергею Петровичу.)
Возьмите корзинку… позовите горничных… спирту!
воды! что вздумается! (Сергей. Петрович бежит опрометью в боковую дверь; любопытные со всех сторон окружают эту сцену; девицы стараются загородить
собою Гориславскую.) Боже мой! что я наделала!.. Воображала ли? Какие слабые нервы!..
За Ямбургом встретили его слухи, что русские уже прошедшею осенью появились у Ладожского озера, осадили и
взяли Орешек (Шлиссельбург), что в Корелах олонецкий поп (Иван Окулов)
с охотниками разбил шведов, что царь своею могучею волею целиком проложил
себе дорогу чрез леса, болота и
воды от Ледовитого моря до Финского.
Он говорил, что дело не во множестве людей, а в силе духа, который движет ими, приводил в пример, как Гедеон оставил всех пивших пригоршнями, а
взял с собой только одних лакавших
воду по-песьи.
— Да вот я
взял эту дощечку
с собой и говорю: «Это, должно быть, святой образок, я его, глядите-ка, в конюшне нашел; да еще его и ласточкиным гнездом закрыло, прости господи! А от того или нет, мне вдруг стали сны сниться такие, что быть какому-то неожиданью, и вот в грозу как раз гнездо неожиданно упало, а этот образок и провещился, но только теперь на нем уже никакого знаку нет, потому что весь вид сошел. Я просил попа: нельзя ли святой
водой поновить?»