И, сказав эти слова, вдова
взяла со столика довольно большую серебряную сигарочницу, достала из нее папироску и предложила гостям. Оба гостя взяли по папироске. Софья Кирилловна позвонила и велела вошедшему мальчику, с красным жилетом во всю грудь, подать огня. Мальчик принес восковую свечу на хрустальном подносе. Папироски задымились.
В голове у Ширяева было тяжело. В комнате потемнело. Лицо Марьи Сергеевны стало еще бледнее, болезненнее и раздраженнее. Ширяев видел, как все в ней кипит, словно кто-то ушиб ей постоянно болящую язву. Он
взял со столика книжку журнала, стал перелистывать. Чтоб отвлечь Марью Сергеевну от ее настроения, спросил...
Неточные совпадения
Она не стыдливо, а больше с досадой
взяла и выбросила в другую комнату кучу белых юбок, принесенных Мариной, потом проворно прибрала
со стульев узелок, брошенный, вероятно, накануне вечером, и подвинула к окну маленький
столик. Все это в две, три минуты, и опять села перед ним на стуле свободно и небрежно, как будто его не было.
Вошли вдруг Ганя и Птицын; Нина Александровна тотчас замолчала. Князь остался на стуле подле нее, а Варя отошла в сторону; портрет Настасьи Филипповны лежал на самом видном месте, на рабочем
столике Нины Александровны, прямо перед нею. Ганя, увидев его, нахмурился, с досадой
взял со стола и отбросил на свой письменный стол, стоявший в другом конце комнаты.
Я
взял его за руку и сказал: «Зачем вы сказали так, папенька? Пойдемте
со мной, я вам скажу что-нибудь». И папенька пошел. Папенька пошел, и мы сели в трактир за маленький
столик. «Дайте нам пару Bierkrug», [кружек пива (нем.).] — я сказал, и нам принесли. Мы выпили по стаканчик, и брат Johann тоже выпил.
Я не понял, но спросить было некогда. Наташа вышла к князю с светлым лицом. Он все еще стоял
со шляпой в руках. Она весело перед ним извинилась,
взяла у него шляпу, сама придвинула ему стул, и мы втроем уселись кругом ее
столика.
— Это-с? — повернулся тоже и Лебядкин. — Это от ваших же щедрот, в виде, так сказать, новоселья,
взяв тоже во внимание дальнейший путь и естественную усталость, — умилительно подхихикнул он, затем встал с места и на цыпочках, почтительно и осторожно снял
со столика в углу скатерть. Под нею оказалась приготовленная закуска: ветчина, телятина, сардины, сыр, маленький зеленоватый графинчик и длинная бутылка бордо; всё было улажено чисто, с знанием дела и почти щегольски.
— Ах, вот кстати… прочтите, —
со смехом перебила его Надежда Алексеевна, протягивая ему билет с конфетки, которую она только что
взяла с соседнего
столика, а сама поднялась навстречу Марье Павловне, остановившейся перед ней вместе с другой дамой.
Она еще раз и долго поглядела на мешок, потом поднялась и
взяла его
со стула в углу, положила на
столик, под окном, спустила штору, зажгла свечу и стала ждать его так нетерпеливо, что хотела даже подняться на палубу.
— Да, реформатор, — повторил Гаярин и сел опять на свое место, в той же позе, с тем же лицом, и
взял опять
со столика недопитую чашку.