Черкасов поколебался, однако
взял порошок; другой я высыпал себе в рот. Жена Черкасова, нахмурив брови, продолжала пристально следить за мною. Вдруг Черкасов дернулся, быстро поднялся на постели, и рвота широкою струею хлынула на земляной пол. Я еле успел отскочить. Черкасов, свесив голову с кровати, тяжело стонал в рвотных потугах. Я подал ему воды. Он выпил и снова лег.
Неточные совпадения
Я
взяла со стола бутылку финь-шампань, налила в два стакана — себе и ему, а в его стакан всыпала
порошок и дала ему.
— Ну, хорошо, я выпью
порошок, — вскрикнула вдруг своим слабым голоском Нелли, — но когда я вырасту и буду большая, вы
возьмете меня за себя замуж?
Она плакала, обнимала и целовала его, целовала ему руки и убедительно, хотя и бессвязно, просила его, чтоб он
взял ее жить к себе; говорила, что не хочет и не может более жить со мной, потому и ушла от меня; что ей тяжело; что она уже не будет более смеяться над ним и говорить об новых платьях и будет вести себя хорошо, будет учиться, выучится «манишки ему стирать и гладить» (вероятно, она сообразила всю свою речь дорогою, а может быть, и раньше) и что, наконец, будет послушна и хоть каждый день будет принимать какие угодно
порошки.
Именно: Родион Антоныч
взял толстый хрустальный стакан, истолок его в
порошок и это толченое стекло выпил преблагополучным образом.
Полицмейстер поклонился и, выходя, сказал ундеру: «Ступай, не надо ничего». Аптекарь
взял опечатанные
порошки и вместе с полицмейстером и с инспектором уехали с двора Крылушкина, а за ними пошли, переговариваясь, понятые и солдаты.
И тут же, хотя никто и не требовал от меня в одиночестве у лампы ипекакуанки, я малодушно перелистал рецептурный справочник, проверил ипекакуанку, а попутно прочитал машинально и о том, что существует на свете какой-то «инсипин». Он не кто иной, как «сульфат эфира хининдигликолевой кислоты»… Оказывается, вкуса хинина не имеет! Но зачем он? И как его выписать? Он что,
порошок? Черт его
возьми!
Матрена. Да, уж это дело такое. Глянь-ка сюда. (Шепотом, оглядываясь.) Была я, ведашь, у старичка этого за
порошками, — он мне на две руки дал снадобья. Глянь-ка сюда. Это, говорит, сонный
порошок. Дай, говорит, один — сон такой
возьмет, что хоть ходи по нем. А это, говорит, такое снадобье, если, говорит, давать пить — никакого духа нет, а сила большая. На семь, говорит, разов, по щепоти на раз. До семи разов давай. И слобода, говорит, ей скоро откроется.
Анисья. И не поминай. Помирал бы лучше сам. Все одно не помирает, только греха на душу
взяла. О-о! головушка моя! И зачем ты мне давала
порошки эти?
Но вот, наконец, к провизору подошел маленький, черненький фармацевт и положил около него коробку с
порошками и склянку с розовой жидкостью… Провизор дочитал до точки, медленно отошел от конторки и,
взяв склянку в руки, поболтал ее перед глазами… Засим он написал сигнатуру, привязал ее к горлышку склянки и потянулся за печаткой…
— «Шар для лампы; 1 фунт ветчинной колбасы; гвоздики и корицы на 5 коп.; касторового масла для Миши; 10 ф. сахарного песку;
взять из дома медный таз и ступку для сахара; карболовой кислоты, персидского
порошку на 20 копеек; 20 бутылок пива и 1 бутылку уксусной эссенции; корсет для m-lle Шансо № 82 у Гвоздева и
взять дома Мишино осеннее пальто и калоши».
Шар для лампы; 1 фунт ветчинной колбасы; гвоздики и корицы на 5 коп.; касторового масла для Миши; 10 фунтов сахарного песку;
взять из дому медный таз и ступку для сахара; карболовой кислоты, персидского
порошку, пудры на 10 коп.; 20 бутылок пива; уксусной эссенции и корсет для m-lle Шансо № 82… уф! и
взять дома Мишино осеннее пальто и калоши.
Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в Арбатскую аптеку и
возьмет на рубль семь гривен
порошков и пилюль в хорошенькой коробочке, и ежели
порошки эти, непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.