Неточные совпадения
Очередь дошла до левофлангового солдатика Хлебникова, который служил в роте общим посмешищем. Часто, глядя на него, Ромашов удивлялся, как могли
взять на военную службу этого жалкого, заморенного человека, почти
карлика, с грязным безусым лицом в кулачок. И когда подпоручик встречался с его бессмысленными глазами, в которых, как будто раз навсегда с самого дня рождения, застыл тупой, покорный ужас, то в его сердце шевелилось что-то странное, похожее на скуку и на угрызение совести.
Туберозов тотчас же
взял и написал кому и что следовало, обозначив эту бумагу «Требованное всепокорнейшее прошение».
Карлик заметил, что слово «требованное» здесь совершенно неуместно, но Савелий это решительно отверг и сказал...
Карлик взял благословение у Захарии. Дьякон Ахилла
взял ручку у почтительно поклонившегося ему маленького человечка, который при этом, улыбнувшись, проговорил...
Протопоп, слушавший начало этих речей Николая Афанасьича в серьезном, почти близком к безучастию покое, при последней части рассказа, касающейся отношений к нему прихода, вдруг усилил внимание, и когда
карлик, оглянувшись по сторонам и понизив голос, стал рассказывать, как они написали и подписали мирскую просьбу и как он, Николай Афанасьевич,
взял ее из рук Ахиллы и «скрыл на своей груди», старик вдруг задергал судорожно нижнею губой и произнес...
Карлик повернул на то, что вот Ахилла все находит себе утешение и, скучая безмерно,
взял к себе в дом из-под кручи слепого щеночка и им забавляется.
И Николай Афанасьевич, скрипя своими сапожками, заковылял в комнаты к протопопице, но, побыв здесь всего одну минуту,
взял с собой дьякона и побрел к исправнику; от исправника они прошли к судье, и
карлик с обоими с ними совещался, и ни от того, ни от другого ничего не узнал радостного. Они жалели Туберозова, говорили, что хотя протопоп и нехорошо сделал, сказав такую возбуждающую проповедь, но что с ним все-таки поступлено уже через меру строго.
— А вы, сударь, возьмите-ка да поусерднее о даре помолитесь, он и придет, — вмешался шепотом
карлик.
Карлик взял благословение у маленького, кроткого паче всех человек отца Захария, потом протянул ручку Ахилле и, улыбнувшись, проговорил...
Внутри у
карлика захолодело. Он кинется в ноги Василию Иванычу, — пускай
возьмет, хоть без жалованья, только бы не гнал его.