Неточные совпадения
Мы собрались всемером
в Капштат, но с тем, чтоб сделать
поездку подальше
в колонию. И однажды утром,
взяв по чемоданчику с бельем и платьем да записные книжки, пустились
в двух экипажах, то есть фурах, крытых с боков кожей.
Был уже двенадцатый час. Князь знал, что у Епанчиных
в городе он может застать теперь одного только генерала, по службе, да и то навряд. Ему подумалось, что генерал, пожалуй, еще
возьмет его и тотчас же отвезет
в Павловск, а ему до того времени очень хотелось сделать один визит. На риск опоздать к Епанчиным и отложить свою
поездку в Павловск до завтра, князь решился идти разыскивать дом,
в который ему так хотелось зайти.
В ответ на его вопрос я рассказываю ему цель своей
поездки: осмотреть холеру
в степи, по станицам и хуторам, а потом заехать
в Новочеркасск и
взять официальные данные о ходе эпидемии.
В настоящую же
поездку Егора Егорыча Антип Ильич, видя, до какой степени господин его слаб и недужен, настоял, чтобы его тоже
взяли, убеждая тем, что он все-таки будет усерднее служить, чем какие-нибудь иностранные наемные лакеи.
Некоторые даже пытались уговорить его от
поездки, объясняя, что если англичане теперь его
возьмут в плен, то уж не выпустят, а продадут с аукциона какому-нибудь выжиге, который станет его возить по ярмаркам, а там мальчишки будут его дразнить; но перспектива получения прогонных денег до Каира и обратно была так соблазнительна, что отяжелевший печенег остался глух ко всем убеждениям.
«Московский листок» сразу увеличил розницу и подписку. Все фабрики подписались, а мне он заплатил двести рублей за
поездку, оригинал
взял из типографии, уничтожил его, а
в книгу сотрудников гонорар не записал: поди узнай, кто писал!
Ганувер четыре года назад оставил деньги, — я знала только, кроме нее, у кого они; это ведь ее доля, которую она согласилась
взять, — но, чтобы хоть как-нибудь пользоваться ими, приходилось все время выдумывать предлоги —
поездки в Риоль, — то к тетке, то к моим подругам и так далее.
В это жаркое утро воздух был прозрачен, поэтому против нас ясно виднелась линия строений Сигнального Пустыря. Бот
взял с небольшим ветром приличный ход. Эстамп правил на точку, которую ему указал Дюрок; затем все мы закурили, и Дюрок сказал мне, чтобы я крепко молчал не только обо всем том, что может произойти
в Пустыре, но чтобы молчал даже и о самой
поездке.
Откладывать
поездку было неудобно и по отношению к Матвееву и ко мне, без того потерявшему много лет
в университете. Поэтому, получивши от отца небольшую сумму денег, я тем же путем вернулся
в Москву к старикам Григорьевым и, доехав
в дилижансе до Петербурга, немедля
взял место на отходившем
в Штетин пароходе «Николай». Зная, что платье несравненно дешевле за границей, я сел на корабль
в студенческом сюртуке.
Родился ребёнок, переменилась жена моя: и голос у неё крепче стал, и тело всё будто бы выпрямилось, а ко мне она, вижу — как-то боком стоит. Не то, чтобы жадна стала, а начала куски усчитывать; уж и милостыню реже подаёт, вспоминает, кто из мужиков сколько должен нам. Долги — пятаки, а ей интересно. Сначала я думал — пройдёт это; я тогда уже бойко птицей торговал, раза два
в месяц ездил
в город с клетками; бывало, рублей пять и больше за
поездку возьмёшь. Корова была у нас, с десяток кур — чего бы ещё надо?
После обеда,
в семь часов,
в комнату его вошла Прасковья Федоровна, одетая как на вечер, с толстыми, подтянутыми грудями и с следами пудры на лице. Она еще утром напоминала ему о
поездке их
в театр. Была приезжая Сарра Бернар, и у них была ложа, которую он настоял, чтоб они
взяли. Теперь он забыл про это, и ее наряд оскорбил его. Но он скрыл свое оскорбление, когда вспомнил, что он сам настаивал, чтоб они достали ложу и ехали, потому что это для детей воспитательное эстетическое наслаждение.
Больше всего Фленушка хлопотала. Радехонька была она
поездке. «Вдоволь нагуляемся, вдоволь натешимся, — радостно она думала, — ворчи, сколько хочешь, мать Никанора, бранись, сколько угодно, мать Аркадия, а мы
возьмем свое». Прасковья Патаповна, совсем снарядившись, не хлопотала вкруг повозок, а, сидя, дремала
в теткиной келье. Не хлопотал и Василий Борисыч. Одевшись по-дорожному, стоял он возле окна, из которого на сборы глядела Манефа.
Этой неявкой моей к призыву я поставил-де себя
в нелегальное положение
в моем отечестве — Франции — вследствие чего и не мог жить там под своим именем, что и заставило меня для
поездки во Францию
взять паспорт на имя одного моего приятеля русского офицера Савина.