Неточные совпадения
— Есть у меня, пожалуй, трехмиллионная тетушка, — сказал Хлобуев, — старушка богомольная:
на церкви и монастыри дает, но помогать ближнему тугенька. А старушка очень замечательная. Прежних времен тетушка,
на которую бы
взглянуть стоило. У ней одних канареек сотни четыре. Моськи, и приживалки, и
слуги, каких уж теперь нет. Меньшому из
слуг будет лет шестьдесят, хоть она и зовет его: «Эй, малый!» Если гость как-нибудь себя не так поведет, так она за обедом прикажет обнести его блюдом. И обнесут, право.
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился
взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально
на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка
на лестнице трактирным
слугою.
Я подумал, что если в сию решительную минуту не переспорю упрямого старика, то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки, и,
взглянув на него гордо, сказал: «Я твой господин, а ты мой
слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать и делать то, что тебе приказывают».
Самгин
взглянул на почерк, и рука его, странно отяжелев, сунула конверт в карман пальто. По лестнице он шел медленно, потому что сдерживал желание вбежать по ней, а придя в номер, тотчас выслал
слугу, запер дверь и, не раздеваясь, только сорвав с головы шляпу, вскрыл конверт.
Вошел
слуга. Самгин заказал вино и сел напротив гостя, тот
взглянул на него, пощипывая мочку уха.
Чиновники с ужасом
взглянули друг
на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: ее не было. Князь догадался и велел
слуге принести бренные остатки Гарди, его шкуру; внутренность была в пермских желудках. Полгорода занемогло от ужаса.
Полозов слушал его молча, лишь изредка
взглядывая на дверь, откуда должен был явиться завтрак. Завтрак явился наконец. Обер-кельнер, в сопровождении двух других
слуг, принес несколько блюд под серебряными колпаками.
В обширном покое, за дубовым столом, покрытым остатками ужина, сидел Кручина-Шалонский с задушевным своим другом, боярином Истомою-Турениным; у дверей комнаты дремали, прислонясь к стене, двое
слуг; при каждом новом порыве ветра, от которого стучали ставни и раздавался по лесу глухой гул, они, вздрогнув, посматривали робко друг
на друга и, казалось, не смели
взглянуть на окна, из коих можно было различить, несмотря
на темноту, часть западной стены и сторожевую башню,
на которых отражались лучи ярко освещенного покоя.
В комнате Зайончека тоже никто из здешних жильцов никогда не был, и комната эта была предметом постоянного любопытства, потому что madame Vache, единственная
слуга и надзирательница этой вышки, рассказывала об этой комнате что-то столь заманчивое, что у всех почти одновременно родилось непобедимое желание
взглянуть на чудеса этого неприступного покоя.
— А вот изволишь видеть: вчерась я шел от свата Савельича так около сумерек; глядь — у самых Серпуховских ворот стоит тройка почтовых,
на телеге лежит раненый русской офицер, и
слуга около него что-то больно суетится. Смотрю, лицо у
слуги как будто бы знакомое; я подошел, и лишь только
взглянул на офицера, так сердце у меня и замерло! Сердечный! в горячке, без памяти, и кто ж?.. Помнишь, Андрей Васьянович, месяца три тому назад мы догнали в селе Завидове проезжего офицера?
Слуги подхватили шутку барина и захохотали; нищий
взглянул на них с презрением, и неуместная веселость утихла; подлые души завидуют всему, даже обидам, которые показывают некоторое внимание со стороны их начальника.
В это время в комнату явился
слуга, посланный Гордановым с книгою к Бодростиным, и вручил ему маленькую записочку,
на которую тот только
взглянул и тотчас же разорвал ее в мельчайшие лепесточки. Долго, впрочем, в ней нечего было и читать, потому что
на маленьком листке была всего одна коротенькая строчка, написанная мелким женским почерком. Строчка эта гласила: «12 chez vous». [у вас (франц.).]
Он обратил
на нее помутившиеся взоры, пожал руку Биру и удалился от них. Так бежал из рая первый преступник, гонимый пламенным мечом ангела и гремящим над ним приговором Вышнего Судии.
На повороте дорожки в кусты Густав остановился, еще раз
взглянул на Луизу и исчез. В замке отдал он письмо от Адольфа к баронессе первому попавшемуся ему навстречу
слуге.
Ямщик толкнул
слугу и стал с ним перешептываться,
слуга взглянул на госпожу свою.
Явившемуся
слуге он приказал отправить письмо
на почту и
взглянул на часы.
Слуга напомнил, что пора к обедне. В самом деле, она началась, и Волынская, бросив еще взгляд
на бугор, где, казалось, почивало существо, для нее бесценное, шатаясь, побрела с своим младенцем в церковь. Там дьячок читал уж апостол. Кроме двух, трех старух, богомольцев никого не было. Невольно
взглянул чтец
на пришедших… и что ж? он смешался… голос его начал прерываться более и более, наконец слезы задушили его.
Кругом толпились
слуги Строгановы, и мужчины и женщины проталкивались вперед, чтобы хоть одним глазком
взглянуть на будущего мужа своей молодой хозяюшки, еще так недавно грозного атамана разбойников, а теперь взысканного царскою милостью князя Сибирского.
Семен Иоаникиевич с племянниками вышел к воротам усадьбы. Их сопровождало двое
слуг, один из которых держал каравай хлеба с поставленной
на него серебряной солоницей, а другой — большой образ царицы небесной в драгоценном окладе. За хозяевами в некотором отдалении толпились любопытные челядинцы, захотевшие хоть одним глазком
взглянуть на грозных разбойников, пожелавших стать верными
слугами Строгановых.
Владислав
взглянул на пасмурное небо, едва видное между верхушками дерев, и благоговейно, со слезами
на глазах, произнес молитву, потом, обратись к верному
слуге своему, завещал передать Лизе, что в последние минуты его жизни дорогое имя ее было последним словом, которое уста и сердце его сказали
на земле.