Неточные совпадения
Оба, наконец, вышли. Трудно было Дуне, но она любила его! Она пошла, но, отойдя шагов пятьдесят, обернулась еще раз
взглянуть на него. Его еще было видно. Но, дойдя до
угла, обернулся и он;
в последний раз они встретились взглядами; но, заметив, что она на него смотрит, он нетерпеливо и даже с досадой махнул рукой, чтоб она шла, а сам круто повернул за
угол.
— Мне кажется — спокойнее стал я. У меня, знаешь ли, такое впечатление осталось, как будто я на лютого зверя охотился, не
в себя стрелял, а —
в него. И еще: за
угол взглянул.
«Куда, к черту, они засунули тушилку?» — негодовал Самгин и, боясь, что вся вода выкипит, самовар распаяется, хотел снять с него крышку,
взглянуть — много ли воды? Но одна из шишек на крышке отсутствовала, другая качалась, он ожег пальцы, пришлось подумать о том, как варварски небрежно относится прислуга к вещам хозяев. Наконец он догадался налить
в трубу воды, чтоб погасить
угли. Эта возня мешала думать, вкусный запах горячего хлеба и липового меда возбуждал аппетит, и думалось только об одном...
— Какая штучка началась, а? Вот те и хи-хи! Я ведь шел с ним, да меня у Долгоруковского переулка остановил один эсер, и вдруг — трах! трах! Сукины дети! Даже не подошли
взглянуть — кого перебили, много ли? Выстрелили и спрятались
в манеж. Так ты, Самгин, уговори! Я не могу! Это, брат, для меня — неожиданно… непонятно! Я думал, у нее — для души — Макаров… Идет! — шепнул он и отодвинулся подальше
в угол.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого черные глаза ушли еще глубже, и у нее дрожал подбородок. Голос у нее был бесцветен, как у человека с больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя
в углу рядом с Таисьей,
взглянув на Розу, поморщился, пошевелил усами и что-то шепнул
в ухо Таисье, она сердито нахмурилась, подняла руку, поправляя волосы над ухом.
Он
взглянул на Любашу, сидевшую
в углу дивана с надутым и обиженным лицом. Адъютант положил пред ним бумаги Клима, наклонился и несколько секунд шептал
в серое ухо. Начальник, остановив его движением руки, спросил Клима...
Самгин, швырнув окурок
в угол,
взглянул на часы — они показывали четыре.
Захар
взглянул было на Обломова, да увидал яростно устремленные на него глаза и тотчас перенес взгляд направо,
в угол.
Отчего по ночам, не надеясь на Захара и Анисью, она просиживала у его постели, не спуская с него глаз, до ранней обедни, а потом, накинув салоп и написав крупными буквами на бумажке: «Илья», бежала
в церковь, подавала бумажку
в алтарь, помянуть за здравие, потом отходила
в угол, бросалась на колени и долго лежала, припав головой к полу, потом поспешно шла на рынок и с боязнью возвращалась домой,
взглядывала в дверь и шепотом спрашивала у Анисьи...
— Я скоро опомнилась и стала отвечать на поздравления, на приветствия, хотела подойти к maman, но
взглянула на нее, и… мне страшно стало: подошла к теткам, но обе они сказали что-то вскользь и отошли. Ельнин из
угла следил за мной такими глазами, что я ушла
в другую комнату. Maman, не простясь, ушла после гостей к себе. Надежда Васильевна, прощаясь, покачала головой, а у Анны Васильевны на глазах были слезы…
Он обвел всех глазами, потом
взглянул в мой
угол… и вдруг задрожал, весь выпрямился, поднял руку; все
в один раз
взглянули туда же, на меня — на минуту остолбенели, потом все кучей бросились прямо ко мне…
Он достал из
угла натянутый на рамку холст, который готовил давно для портрета Веры, взял краски, палитру. Молча пришел он
в залу, угрюмо, односложными словами, велел Василисе дать каких-нибудь занавесок, чтоб закрыть окна, и оставил только одно; мельком исподлобья
взглянул раза два на Крицкую, поставил ей кресло и сел сам.
Привалов инстинктивно
взглянул налево
в угол: там с Павлом Андреичем играл по одной сотой Виктор Николаич Заплатин.
«Знаю я, говорю, Никитушка, где ж ему и быть, коль не у Господа и Бога, только здесь-то, с нами-то его теперь, Никитушка, нет, подле-то, вот как прежде сидел!» И хотя бы я только
взглянула на него лишь разочек, только один разочек на него мне бы опять поглядеть, и не подошла бы к нему, не промолвила,
в углу бы притаилась, только бы минуточку едину повидать, послыхать его, как он играет на дворе, придет, бывало, крикнет своим голосочком: «Мамка, где ты?» Только б услыхать-то мне, как он по комнате своими ножками пройдет разик, всего бы только разик, ножками-то своими тук-тук, да так часто, часто, помню, как, бывало, бежит ко мне, кричит да смеется, только б я его ножки-то услышала, услышала бы, признала!
Действительно, кто-то тихонько шел по гальке. Через минуту мы услышали, как зверь опять встряхнулся. Должно быть, животное услышало нас и остановилось. Я
взглянул на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив уши, смотрели по направлению к реке. Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа забилась
в самый
угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал уши и боязливо поглядывал по сторонам.
Он находился
в том милом состоянии окончательно подгулявшего человека, когда всякий прохожий,
взглянув ему
в лицо, непременно скажет: «Хорош, брат, хорош!» Моргач, весь красный, как рак, и широко раздув ноздри, язвительно посмеивался из
угла; один Николай Иваныч, как и следует истинному целовальнику, сохранял свое неизменное хладнокровие.
Пиотровский крепко пожал мне руку и пригласил нас обоих к себе,
в номер гостиницы.
В углу этого номера стояли две пачки каких-то бумаг, обвязанных веревками и обернутых газетными листами. Леонтович с почтением
взглянул на эти связки и сказал, понизив голос...
О, как он боялся
взглянуть в ту сторону,
в тот
угол, откуда пристально смотрели на него два знакомые черные глаза, и
в то же самое время как замирал он от счастия, что сидит здесь опять между ними, услышит знакомый голос — после того, что она ему написала.
И так далее, до тех пор, пока запас «собаченья» не истощался на время. Тогда наступало затишье,
в продолжение которого Лукьяныч пощипывал бородку, язвительно
взглядывал на покупателя, а покупатель упорно смотрел
в угол. Но обыкновенно Лукьяныч не выдерживал и, по прошествии нескольких минут, с судорожным движением хватался за счеты и начинал на них выкладывать какие-то фантастические суммы.
Иногда глаза его наливались кровью, он весь краснел, и казалось, что вот-вот он сейчас ринется на всех нас и расшвыряет нас, как щепки, во все стороны; но княжна
взглядывала на него, грозила ему пальцем, и он снова забивался
в свой
угол.
Что-то странное почудилось матери
в голосе Людмилы, она
взглянула ей
в лицо, та улыбалась
углами тонких губ, за стеклами очков блестели матовые глаза. Отводя свой взгляд
в сторону, мать подала ей речь Павла.
Однажды после ужина Павел опустил занавеску на окне, сел
в угол и стал читать, повесив на стенку над своей головой жестяную лампу. Мать убрала посуду и, выйдя из кухни, осторожно подошла к нему. Он поднял голову и вопросительно
взглянул ей
в лицо.
Софья, закуривая папиросу,
взглянула на брата и широким жестом бросила спичку куда-то
в угол.
Приятность этих ощущений
в нем была, однако, уничтожена мгновенно, когда он
взглянул в один из
углов залы и увидел господина с бородой, стоявшего по-прежнему у колонны, и около него — Белавина.
— Тоже благородное сердце, — пробормотал Панталеоне, но Санин угрюмо
взглянул на него… Старик уткнулся
в угол кареты. Он сознавал свою вину; да, сверх того, он с каждым мгновеньем все более изумлялся: неужели это он взаправду сделался секундантом, и лошадей он достал, и всем распорядился, и мирное свое обиталище покинул
в шесть часов утра? К тому же ноги его разболелись и заныли.
Я
взглянул на Лизу (она сидела
в углу, почти рядом с Шатовым).
Первая половина пророчества исполнилась; но что могли означать таинственные слова: «наседка — кудах-тах-тах, да поздно будет»? — вот об этом-то и задумывалась Арина Петровна,
взглядывая из-под руки на Порфишу, покуда тот сидел
в своем
углу и смотрел на нее своим загадочным взглядом.
«Спят, видно», — подумал он,
взглянув на дверь
в спальную и осматривая уютную и нарядную
в сумраке вечера комнату, со множеством цветов на окнах, с пёстрыми картинами
в простенках и горкой, полной хрусталя и серебра,
в углу.
И вдруг его обожгло. Из-за первого же
угла, словно из-под земли, вырос квартальный и, гордый сознанием исполненного долга, делал рукою под козырек.
В испуге он
взглянул вперед: там
в перспективе виднелся целый лес квартальных, которые, казалось, только и ждали момента, чтоб вытянуться и сделать под козырек. Он понял, что и на сей раз его назначение, как помпадура, не будет выполнено.
Он некоторое время стоял и, видимо, хотел что-то сказать; быть может, он даже думал сейчас же предложить ей разделить с ним бремя власти. Но вместо того только разевал рот и тянулся корпусом вперед. Она тоже молчала и, повернув
в сторону рдеющее лицо, потихоньку смеялась. Вдруг он
взглянул вперед и увидел, что из-за
угла соседнего дома высовывается голова частного пристава и с любопытством следит за его движениями. Как ужаленный, он круто повернул налево кругом и быстрыми шагами стал удаляться назад.
Слышу гвалт, шум и вопли около жандарма, которого поднимают сторожа. Один с фонарем. Я переползаю под вагоном на противоположную сторону,
взглядываю наверх и вижу, что надо мной вагон с быками, боковые двери которого заложены брусьями… Моментально, пользуясь темнотой, проползаю между брусьями
в вагон, пробираюсь между быков — их оказалось
в вагоне только пять —
в задний
угол вагона, забираю у них сено, снимаю пальто, посыпаю на него сено и, так замаскировавшись, ложусь на пол
в углу…
На
углу, при повороте
в переулок, она остановилась, чтобы проститься с дамами, и
в это время
взглянула на Лаптева.
Илья
взглянул на арестанта. Это был высокого роста мужик с угловатой головой. Лицо у него было тёмное, испуганное, он оскалил зубы, как усталая, забитая собака скалит их, прижавшись
в угол, окружённая врагами, не имея силы защищаться. А Петруха, Силачев, Додонов и другие смотрели на него спокойно, сытыми глазами. Лунёву казалось, что все они думают о мужике...
— Кто тебя знает, как
взглянешь? Болезнь поганая… Вторую неделю здесь торчу… Такая тоска, такая мука!.. Ночью — словно на
углях жаришься… Время тянется, как волос по молоку… И как будто
в трясину тебя засасывает, и некого крикнуть на помочь…
Фома
взглянул из-за плеча отца и увидал:
в переднем
углу комнаты, облокотясь на стол, сидела маленькая женщина с пышными белокурыми волосами; на бледном лице ее резко выделялись темные глаза, тонкие брови и пухлые, красные губы. Сзади кресла стоял большой филодендрон — крупные, узорчатые листья висели
в воздухе над ее золотистой головкой.
А смущал его армейский подпоручик, не отходивший от Климочки, как мысленно называл ее Корпелкин, и танцевавший с ней все танцы. Она тоже умильно нежничала с военным и только раз, да и то как-то презрительно, как показалось Корпелкину,
взглянула в тот
угол, где сидел страдалец.
— А, барин, ишь ты! Поздравляем! — встретили его оборванцы, даже сам буфетчик руку подал и
взглянул как-то странно на его костюм, будто оценивая его. Потом Корпелкин угостил всех на радостях водкой, а сам долго не хотел пить больше одной рюмки, но не вытерпел. К полуночи все его платье очутилось за буфетом, а он сам, размахивая руками, кричал, сидя
в углу...
Через два дня она пришла к Ажогиным на репетицию, с тетрадкой. Она была
в черном платье, с коралловою ниткой на шее, с брошью, похожею издали на слоеный пирожок, и
в углах были большие серьги,
в которых блестело по брильянту. Когда я
взглянул на нее, то мне стало неловко: меня поразила безвкусица. Что она некстати надела серьги и брильянты и была странно одета, заметили и другие; я видел на лицах улыбки и слышал, как кто-то проговорил, смеясь...
Некоторые из собеседников, особенно более молодые,
взглянули на старика вопросительно; но другой старик, сидевший
в углу и все время дремавший, понял его.
Жегулев холодно
взглянул на него, неторопливо закрыл толстую
в переплете книгу и бросил
в угол.
Когда я поравнялся с южным
углом павильона, то случайно
взглянул туда и увидел среди кустов, у самой воды, прекрасную молодую девушку
в шелковом белом платье, с голыми руками и шеей, на которой сияло пламенное жемчужное ожерелье.
Она молча указала лорнетом
в угол, — там, на мольберте, стояла картина — река, деревья. Я удивленно
взглянул в лицо женщины, странно неподвижное, а она отошла
в угол комнаты, к столу, на котором горела лампа под розовым абажуром, села там и, взяв со стола валета червей, стала рассматривать его.
Марфа Андревна велела показать себе недоношенного внука,
взглянула на него, покачала сомнительно головой и потребовала себе из своей большой кладовой давно не употребляющуюся кармазинную бархатную шубку на заячьем меху. Ребенка смазали теплым лампадным маслом и всунули
в нагретый рукав этой шубки, а самую шубу положили
в угол теплой лежанки, у которой стояла кровать Марфы Андревны. Здесь младенец должен был дозреть.
(Она
взглянула на картину
в углу, но вспомнила, что это не Бог: «Ну да всё равно, не
в том дело», подумала она.
Дети, прижавшись
в углах,
взглядывали на мать и принимались реветь, потом замолкали, опять
взглядывали и еще пуще жались.
Спирька долго смотрел куда-то
в угол и скреб у себя
в затылке, напрасно стараясь что-нибудь припомнить; две последние недели
в его воспаленном мозгу слились
в какой-то один безобразный сплошной сон, от которого он не мог проснуться. Он несколько раз вопросительно
взглянул на нас, а потом неожиданно бросился
в ноги Собакину.
Вера сидела
в углу, за пяльцами; я
взглянул на нее украдкой и долго потом не поднимал глаз.
Воспаленные, широко раскрытые глаза (он не спал десять суток) горели неподвижным горячим блеском; нервная судорога подергивала край нижней губы; спутанные курчавые волосы падали гривой на лоб; он быстрыми тяжелыми шагами ходил из
угла в угол конторы, пытливо осматривая старые шкапы с бумагами и клеенчатые стулья и изредка
взглядывая на своих спутников.
Он знал, что это говорили про него. Он слышал и, как всегда
в минуты искушений, твердил слова: «И не введи нас во искушение» и, опустив голову и глаза, прошел мимо амвона и, обойдя канонархов
в стихарях, проходивших
в это время мимо иконостаса, вошел
в северные двери. Войдя
в алтарь, он, по обычаю, крестно поклонился, перегибаясь надвое, перед иконой, потом поднял голову и
взглянул на игумна, которого фигуру рядом с другой блестящей чем-то фигурой он видел
углом глаза, не обращаясь к ним.
Молодая женщина вся вздрогнула, как от внезапного удара. По лицу ее пробежала резкая судорога, она с ненавистью
взглянула на неосторожного допросчика и быстро поднялась на ноги. При этом она нечаянно толкнула чайник и, не обращая внимания на то, что вода лилась на
угли, скрылась
в дверях избы.