Неточные совпадения
Воины Христовы! не жалейте благ земных: слава нетленная ожидает вас на земле и
вечное блаженство на небесах.
Я сын этого почтенного
воина, обесславленный, заклейменный
вечным позором…
Он
вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: «Один в поле не
воин». Нет,
воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой
воин, застрельщик и — всегда жертва.
Колесница остановилась на Великой площади… Граждане обнимали
воинов, слезы текли из глаз их. Марфа подала руку Михаилу с видом сердечного дружелюбия; он не мог идти: чиновники взнесли его на железные ступени Вадимова места. Посадница открыла тело убитого Мирослава… На бледном лице его изображалось
вечное спокойствие смерти… «Счастливый юноша!» — произнесла она тихим голосом и спешила внимать Храброму Михаилу. Ксения обливала слезами хладные уста своего друга, но сказала матери: «Будь покойна: я дочь твоя!»
Вечной памяти достоин, —
Сын Тидеев провещал, —
Кто как честный, храбрый
воин,
Край отцов спасая, пал…
— Надежда-государь! — сказал он. — Ты доискивался головы моей, снеси ее с плеч, — вот она. Я — Чурчила, тот самый, что надоедал тебе, а более
воинам твоим. Но знай, государь, мои удальцы уже готовы сделать мне такие поминки, что останутся они на
вечную память сынам Новгорода. Весть о смерти моей, как огонь, по пятам доберется до них, и вспыхнет весь город до неба, а свой терем я уже запалил сам со всех четырех углов. Суди же меня за все, а если простишь, — я слуга тебе верный до смерти!
— Надежда-государь! — сказал он. — Ты доискивался головы моей, снеси ее с плеч, — вот она. Я — Чурчило, тот самый, что надоедал тебе, а более
воинам твоим. Но знай, государь, мои удальцы уже готовы сделать мне такие поминки, что останутся они на
вечную память сынам Новгорода. Весть о смерти моей, как огонь, по пятам доберется до них, и вспыхнет весь город до неба, а свой терем я уже запалил сам со всех четырех углов. Суди же меня за все, а если простишь, — я слуга тебе верный до смерти!
ВоиныНаполним кубок! меч во длань!
Внимай нам,
вечный мститель!
За гибель — гибель, брань — за брань,
И казнь тебе, губитель!