Неточные совпадения
Она поэту подарила
Младых восторгов первый сон,
И мысль об ней одушевила
Его цевницы первый стон.
Простите, игры золотые!
Он рощи полюбил густые,
Уединенье, тишину,
И ночь, и
звезды, и луну,
Луну, небесную лампаду,
Которой посвящали мы
Прогулки средь
вечерней тьмы,
И слезы, тайных мук отраду…
Но нынче видим только в ней
Замену тусклых фонарей.
Где он возьмет цвета для этого пронзительно-белого луча здешних
звезд? как нарисует это мление
вечернего, только что покинутого солнцем и отдыхающего неба, эту теплоту и кротость лунной ночи?
Зори
вечерние (утренних я никогда не вижу) обливают золотом весь горизонт; зажгутся
звезды, прежде всего Юпитер и Венера.
И оно обыкновенно во всех своих видах, бурное или неподвижное, и небо тоже, полуденное,
вечернее, ночное, с разбросанными, как песок,
звездами.
А там чай, прогулка по палубе, при звуках музыки нашего оркестра, затем картина
вечерней зари и великолепно сияющих, точно бенгальскими огнями, в здешнем редком и прозрачном воздухе
звезд.
Сегодняшняя
вечерняя заря была опять очень интересной и поражала разнообразием красок. Крайний горизонт был багровый, небосклон оранжевый, затем желтый, зеленый и в зените мутно-бледный. Это была паутина перистых облаков. Мало-помалу она сгущалась и наконец превратилась в слоистые тучи. Часов в 10 вечера за нею скрылись последние
звезды. Началось падение барометра.
Как только погасла
вечерняя заря,
звезды начали меркнуть, и небо стало заволакиваться не то тучами, не то туманом.
В час, когда
вечерняя заря тухнет, еще не являются
звезды, не горит месяц, а уже страшно ходить в лесу: по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещеные дети, рыдают, хохочут, катятся клубом по дорогам и в широкой крапиве; из днепровских волн выбегают вереницами погубившие свои души девы; волосы льются с зеленой головы на плечи, вода, звучно журча, бежит с длинных волос на землю, и дева светится сквозь воду, как будто бы сквозь стеклянную рубашку; уста чудно усмехаются, щеки пылают, очи выманивают душу… она сгорела бы от любви, она зацеловала бы…
В саду Калитиных, в большом кусте сирени, жил соловей; его первые
вечерние звуки раздавались в промежутках красноречивой речи; первые
звезды зажигались на розовом небе над неподвижными верхушками лип.
Егорушка лежал на спине и, заложив руки под голову, глядел вверх на небо. Он видел, как зажглась
вечерняя заря, как потом она угасала; ангелы-хранители, застилая горизонт своими золотыми крыльями, располагались на ночлег; день прошел благополучно, наступила тихая, благополучная ночь, и они могли спокойно сидеть у себя дома на небе… Видел Егорушка, как мало-помалу темнело небо и опускалась на землю мгла, как засветились одна за другой
звезды.
Четыре фигуры, окутанные тьмою, плотно слились в одно большое тело и долго но могут разъединиться. Потом молча разорвались: трое тихонько поплыли к огням города, один быстро пошел вперед, на запад, где
вечерняя заря уже погасла и в синем небе разгорелось много ярких
звезд.
Вечерняя заря тихо гасла. Казалось, там, на западе, опускается в землю огромный пурпурный занавес, открывая бездонную глубь неба и веселый блеск
звезд, играющих в нем. Вдали, в темной массе города, невидимая рука сеяла огни, а здесь в молчаливом покое стоял лес, черной стеной вздымаясь до неба… Луна еще не взошла, над полем лежал теплый сумрак…
Настала ночь; покрылись тенью
Тавриды сладостной поля;
Вдали, под тихой лавров сенью
Я слышу пенье соловья;
За хором
звезд луна восходит;
Она с безоблачных небес
На долы, на холмы, на лес
Сиянье томное наводит.
Покрыты белой пеленой,
Как тени легкие мелькая,
По улицам Бахчисарая,
Из дома в дом, одна к другой,
Простых татар спешат супруги
Делить
вечерние досуги.
Дворец утих; уснул гарем,
Объятый негой безмятежной...
Спряталось за небесный закрóй солнышко, алой тканью раскинулась заря
вечерняя, заблистал синий свод яркими, безмолвно сверкающими
звездами, а веселые песни льются да льются по полям, по лугам, по темным перелескам… По людям пошел веселый Яр разгуливать!..
Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней
звездой,
Клянусь
вечернею молитвой...
Не пелось ему ещё так никогда,
В таком расцветанье богатом
Ещё не сплеталася дум череда —
Но вот уж
вечерняя в небе
звездаЗажглася над алым закатом.
Малиновые переливы
вечерней зари, сливаясь с ясным темно-синим небосклоном, с каждой минутой темнели. Ярко сверкают в высоте поднебесной
звезды, и дрожат они на плесу, отражаясь в тихой воде; почернел нагорный берег, стеной поднимаясь над водою; ярчей разгорелись костры коноводов и пламенные столбы из труб стального завода, а вдали виднеется ярманка, вся залитая огнями. То и дело над нею вспыхивает то белое, то алое, то зеленое зарево потешных огней, что жгут на лугах, где гулянья устроены.
Было поздно. На западе уже поблекла последняя полоска
вечерней зари. На небе одна за другой зажглись яркие
звезды. Казалось, будто вместе с холодным и чистым сиянием их спускалась на землю какая-то непонятная грусть, которую нельзя выразить человеческими словами. Мрак и тишина сливались с ней и неслышными волнами заполняли распадки в горах, молчаливый лес и потемневший воздух.
— Ну, а так: не думается вам иногда? Вот бы все это поскорее кончилось, воротиться домой.
Звезда на
вечернем небе, пруд, скотина с луга идет домой… Нива своя, волны золотые идут по ржи…
Сумерки уже совершенно заменились темнотою ночи, над черным профилем гор зажглась яркая
вечерняя зарница, над головами на светло-синем морозном небе мерцали мелкие
звезды, со всех сторон краснело во мраке пламя дымящихся костров, вблизи серели палатки и мрачно чернела насыпь нашей батареи. От ближайшего костра, около которого, греясь, тихо разговаривали наши денщики, изредка блестела на батарее медь наших тяжелых орудий, и показывалась фигура часового в шинели внакидку, мерно двигавшегося вдоль насыпи.
Я отличил тотчас свою благодетельницу, как различают первую
звезду вечернюю от прочих
звезд.
— Передай ему эти бумаги и скажи, чтоб он списал их поскорее, прислал с тобою же немедля и пришел с товарищем на адзельскую тропу; мимоходом шепни ему ж, что «
звезда вечерняя» — невеста, «дорожный столб» — жених; пускай делают они из этого что хотят! Отца попроси, чтоб он стал в шагах пятидесяти отсюда с заряженным ружьем. Не забыть мне чего. Да, да, приведи с собою Немого. Теперь все.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и
вечерний мороз покрывал
звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
Ты льешься его светозарной лазурью,
Вечерним и утренним светом горишь,
Ласкаешь его облака золотые
И радостно блещешь
звездами его.