Неточные совпадения
Левин боялся немного, что он замучает лошадей, особенно и левого, рыжего, которого он не умел держать; но невольно он подчинялся его веселью, слушал романсы, которые Весловский, сидя на козлах, распевал всю дорогу, или
рассказы и представления в лицах, как надо править по-английски four in hand; [четверкой;] и они все после завтрака в самом
веселом расположении духа доехали до Гвоздевского болота.
Сидят они у батюшки теперь,
Вот кабы вы порхнули в дверь
С лицом
веселым, беззаботно:
Когда нам скажут, что хотим, —
Куда как верится охотно!
И Александр Андреич, — с ним
О прежних днях, о тех проказах
Поразвернитесь-ка в
рассказах:
Улыбочка и пара слов,
И кто влюблен — на всё готов.
Самгин отметил, что она рассказывает все
веселее и с тем удовольствием, которое всегда звучит в
рассказах людей о пороках и глупости знакомых.
Посещения мальчиков ей сначала не понравились и только сердили ее, но потом
веселые крики и
рассказы детей стали развлекать и ее и до того под конец ей понравились, что, перестань ходить эти мальчики, она бы затосковала ужасно.
Все взоры обратились на Анну Савишну Глобову, довольно простую вдову, всеми любимую за добрый и
веселый нрав. Все с любопытством приготовились услышать ее
рассказ.
Много смеялись мы его
рассказам, но не
веселым смехом, а тем, который возбуждал иногда Гоголь. У Крюкова, у Е. Корша остроты и шутки искрились, как шипучее вино, от избытка сил. Юмор Галахова не имел ничего светлого, это был юмор человека, живущего в разладе с собой, со средой, сильно жаждущего выйти на покой, на гармонию — но без большой надежды.
Нам очень нравилось это юмористическое объяснение, побеждавшее ужасное представление о воющем привидении, и мы впоследствии часто просили отца вновь рассказывать нам это происшествие.
Рассказ кончался
веселым смехом… Но это трезвое объяснение на кухне не произвело ни малейшего впечатления. Кухарка Будзиньская, а за ней и другие объяснили дело еще проще: солдат и сам знался с нечистой силой; он по — приятельски столковался с «марой», и нечистый ушел в другое место.
Поздно ночью, занесенные снегом, вернулись старшие. Капитан молча выслушал наш
рассказ. Он был «вольтерианец» и скептик, но только днем. По вечерам он молился, верил вообще в явление духов и с увлечением занимался спиритизмом… Одна из дочерей,
веселая и плутоватая, легко «засыпала» под его «пассами» и поражала старика замечательными откровениями. При сеансах с стучащим столом он вызывал мертвецов. Сомнительно, однако, решился ли бы он вызвать для беседы тень Антося…
Рассказы англомана заключали в себе, должно быть, что-нибудь и
веселое, потому что старичок начал, наконец, смеяться желчному задору рассказчика.
Я с недоумением и тоскою смотрел на него. Наташа умоляла меня взглядом не судить его строго и быть снисходительнее. Она слушала его
рассказы с какою-то грустною улыбкой, а вместе с тем как будто и любовалась им, так же как любуются милым,
веселым ребенком, слушая его неразумную, но милую болтовню. Я с упреком поглядел на нее. Мне стало невыносимо тяжело.
Мать слушала ее
рассказы, смеялась и смотрела на нее ласкающими глазами. Высокая, сухая, Софья легко и твердо шагала по дороге стройными ногами. В ее походке, словах, в самом звуке голоса, хотя и глуховатом, но бодром, во всей ее прямой фигуре было много душевного здоровья,
веселой смелости. Ее глаза смотрели на все молодо и всюду видели что-то, радовавшее ее юной радостью.
Только в остроге я слышал
рассказы о самых страшных, о самых неестественных поступках, о самых чудовищных убийствах, рассказанные с самым неудержимым, с самым детски
веселым смехом.
По
рассказам бабушки я знал, что за эти годы дядя Яков окончательно разорился, все прожил, прогулял; служил помощником смотрителя на этапном дворе, но служба кончилась плохо: смотритель заболел, а дядя Яков начал устраивать в квартире у себя
веселые пиры для арестантов.
Рассказывал он много, я слушал его жадно, хорошо помню все его
рассказы, — но не помню ни одного
веселого.
Иногда посещал его князь Пожар-кий, изредка Авраамий Палицын и князь Черкасский; но безотлучно находились при нем добрый его служитель и верный Кирша, которому удавалось иногда
веселыми своими
рассказами рассеивать на несколько минут мрачные мысли и глубокое уныние, овладевшие душою несчастного юноши.
Долинский слушал
рассказы княгини, порою смеялся и вообще был занят, был заинтересован ими не меньше всех прочих слушателей. Он возвратился домой в таком
веселом расположении духа, в каком не чувствовал себя еще ни разу с самой смерти Доры.
Сколько
рассказов начинается об этих журавлях! И какие все хорошие
рассказы! век бы их слушал, если бы только опять их точно так же рассказывали. Речь идет про порядки, какие ведут эти птицы, про путину, которую каждый год они держат, про суд, которым судят преступивших законы журавлиного стада. Все это так живо,
веселей, чем у Брема. Как памятны все впечатления первой попытки вздохнуть одним дыханием с природой.
Сначала
веселый говор пробежал по толпе, смех, песни, шутки,
рассказы, всё сливалось в одну нестройную, неполную музыку, но скоро шум начал возрастать, возрастать, как грозное крещендо оркестра; хор сделался согласнее, сильнее, выразительнее; о, какие песни, какие речи, какие взоры, лица, телодвижения, буйные, вольные!
— Могу, — ответил зять и за ужином доказал, что пить он может тоже изрядно. Он везде бывал: на Волге и на Урале, в Крыму и на Кавказе, он знал бесчисленное количество забавных прибауток,
рассказов, смешных словечек; казалось, что он прибежал из какой-то
весёлой, беспечной страны.
А в ночной тишине, в сонном молчании всего живого, вспоминались жуткие
рассказы Никиты о женщинах, пленённых татарами, жития святых отшельниц и великомучениц, вспоминались и сказки о счастливой,
весёлой жизни, но чаще всего память подсказывала обидное.
Вхожу в подробности, конечно излишние для теперешних молодых людей; они улыбаются и не верят моему
рассказу, но мои современники ощущают, наверно, одинаковое со мною удовольствие и извинят мелочи воспоминаний о такой
веселой, завидной жизни.
И странно, этот шумливый,
веселый и рассеянный всего еще года два тому назад человек, так славно рассказывавший такие смешные
рассказы, ничего так не любил теперь, как оставаться совершенно один.
— Но чем же вы можете доказать ваше мнение? Чтобы оно было убедительно, надо, чтобы вы нам показали такое событие из современной жизни русского общества, где отразился бы и век и современный человек, и между тем все бы это отвечало форме и программе святочного
рассказа, то есть было бы и слегка фантастично, и искореняло бы какой-нибудь предрассудок, и имело бы не грустное, а
веселое окончание.
— Говорили, будто уж плюх больше не будет, — резюмировал эти
рассказы Прокоп, — а они нынче еще
веселее прежнего в ход пошли. У нас, в Залупске, редкий разговор нынче не кончается плюхой.
С жадным вниманием, по-детски полуоткрыв рот, заранее смеясь глазами, слушал Иисус его порывистую, звонкую,
веселую речь и иногда так хохотал над его шутками, что на несколько минут приходилось останавливать
рассказ.
Тому два дня наш общий хохот славил
Его
рассказы; невозможно быть,
Чтоб мы в своем
веселом пированье
Забыли Джаксона!
Белый день идет к вечеру, честнóй пир идет навеселе. На приволье, в радости, гости прохлаждаются, за стаканами меж собой беседу ведут… Больше всех говорит, каждым словом смешит подгулявший маленько Чапурин. Речи любимые, разговоры забавные про житье-бытье скитское, про дела черниц молодых, белиц удалых, про ихних дружков-полюбовников. Задушевным смехом,
веселым хохотом беседа каждый
рассказ его покрывает.
Как ни скромна, как ни стыдлива была Авдотья Марковна, и у той от
рассказов Фленушкиных нежное личико оживлялось, краска играла на свежих ланитах, и нежная,
веселая улыбка с румяных губ не сходила.
Володя снова заходил, взволнованный
рассказом матроса. И сам этот пожилой матрос с серьгой в ухе, с добрыми и
веселыми глазами и с своей философией еще милее стал Ашанину, и он решил познакомиться с ним поближе.
Вечером долго сидели за чайным столом. Шли разговоры
веселые, велась беседа шутливая, задушевная. Зашла речь про скиты, и Патап Максимыч на свой конек попал — ни конца, ни краю не было его затейным
рассказам про матерей, про белиц, про «леших пустынников», про бродячих и сидячих старцев и про их похожденья с бабами да с девками. До упаду хохотал Сергей Андреич, слушая россказни крестного; молчала Аграфена Петровна, а Марфа Михайловна сказала детям...
Все мы тогда чувствовали себя необыкновенно
веселыми и счастливыми, бог весть отчего и почему. Никому и в голову не приходило сомневаться в силе и могуществе родины, исторический горизонт которой казался чист и ясен, как покрывавшее нас безоблачное небо с ярко горящим солнцем. Все как-то смахивали тогда на воробьев последнего тургеневского
рассказа: прыгали, чиликали, наскакивали, и никому в голову не приходило посмотреть, не реет ли где поверху ястреб, а только бойчились и чирикали...
После бурного объяснения с отцом, он всецело подчинился его сильной воли и, проведя тоже под домашним арестом и под присмотром своего гувернера более недели, почти довольный и
веселый, под впечатлением
рассказов своего ментора о чужих краях, отправился за границу.
— Шикарят там они, узнал я, во всю… Наряды, не наряды, лошади, не лошади, экипажи, не экипажи… Попойки, кутежи,
веселая компания… — продолжал свой
рассказ Эразм Эразмович Строев.
Живой
рассказ его о
веселой жизни в охотниках воспламенил молодого лекаря и Андрюшу: оба умоляли посыльного воеводу взять их с собой в ночную экспедицию.
Веселая и казалось праздная жизнь не мешала графу исполнять повеление своей государыни. Он повидался с Бестужевым и «власть имущей в Москве особой», получил от них обоих подтверждение истины
рассказов Кости и Маши о деяниях Дарьи Николаевны Салтыковой, прислушался к народному в Москве о ней говору и обо всем подробно донес императрице. Вскоре был получен ответ: «нарядить тайное следствие».
Веселый вид мальчика и умные шутки его скоро рассеяли их страх. Когда они пришли в себя, Афанасий Никитин, покашливая, перенял
рассказ от дочери хозяина.
Это не был уже тот Александр Васильевич, который между рядами воинов, в сражении, вел их на бой с высоким самоотвержением и быстротою сокола или так запросто, во время похода,
веселыми своими
рассказами заставлял всех любить его душевно — нет!
Ее
рассказы были скорее отрывочные куски воспоминаний или, лучше, суждений, взглядов,
веселых или довольно едких выходок против самой себя…
Ростов и Ильин были в самом
веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его
рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и
веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только
рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова.
Я тогда не читал еще ни сочинений блаженного Августина, о которых упоминаю в начале этого
рассказа, [«De fide et operibus» и «De catechisandis rudibus».] и не знал превосходного положения Лаврентия Стерна, [Известный английский юморист, пастор суттонского прихода, Лаврентий Стерн, прославившийся своим
веселым остроумием и нежною чувствительностью, говорит: «Напрасно думают быть христианами те, которые не постарались сделаться добрыми людьми.