Сейчас мы все сидим на лекции «Бытовой». Пока я, Саня и Ольга
ведем запись, Борис повторяет роль из той пьески, которую мы будем репетировать перед «маэстро» нынче в школьном театре. Мы уже давно репетируем одноактные пьесы, драматические этюды и отрывки. С будущего года, на третьем курсе, пойдут другие, серьезные, трудные для нас, таких еще молодых и неопытных.
Неточные совпадения
Поглядел царь, почитал
записи, смутился душой и
велел дать мужикам волю, а Япушкину поставить в Москве медный памятник, самого же его — не трогать, а сослать живого в Суздаль и поить вином, сколько хочет, на казённый счёт.
Иван Михайлович.
Вели Дуняше сбираться ехать со мной. Да постой, где она, дарственная
запись? Ну-с, господа, простите, я еду! (Прощается с гостями.)
С сознанием важности производимого ими дела они
вели дневник его болезни, и Лаврентию Петровичу думалось, что весь он перенесен теперь на страницы
записей.
У русского простонародья нет летописных
записей, ни
повестей временных лет, ни иных писанных памятей про то, как люди допрежь нас живали, какие достатки, богатства себе добывали, кто чем разжился, что богатеем тому аль другому помогло сделаться.
Но с Лебедевым мы, хотя и земляки, видались только в аудиториях, а особенного приятельства не водили. Потребность более серьезного образования, на подкладке некоторой даже экзальтированной преданности идее точного знания, запала в мою если не душу, то голову спонтанно,говоря философским жаргоном. И я резко переменил весь свой habitus, все привычки, сделался почти домоседом и стал
вести дневник с
записями всего, что входило в мою умственную жизнь.
Записи, впрочем, больше
вела мать; часто они поручались и нам.
Он
вел нетрезвую жизнь, не ладил с причтом и с миром, небрежно
вел метрические
записи и отчетность — в этом его обвиняли формально, но, кроме того, еще с давних пор носились слухи, что он венчал за деньги недозволенные браки и продавал приезжавшим к нему из города чиновникам и офицерам свидетельства о говении.
Роковая
запись новгородская была получена накануне, и великий князь
повелел для выслушания ее собраться всем ближним своим боярам в думную палату для окончательного разрешения дела относительно вольной отчины своей — Великого Новгорода.
— Это все бояре да посадники мудрят; якшаются с москвитянами, одаряются ими и тайком от нас обсылаются
вестями да
записями!
Когда он близился к концу, Иоанн
повелел принести
запись к новгородцам, и дьяк, составивший ее, прочитал ее вслух. Назарий и Захарий приложили свои руки, а боярин Федор Давыдович почтительно принял ее от великого князя, обернул тщательно в хартию, в камку, спрятал ее и, переговорив о чем-то вполголоса с Иоанном, поклонился ему и вышел поспешно из палаты.