Неточные совпадения
Аркаша…» — беспрестанно
вертелось у него
в голове; он пытался думать о чем-нибудь другом, и опять возвращались те же мысли.
В дверях буфетной встала Алина, платье на ней было так ослепительно белое, что Самгин мигнул; у пояса — цветы, гирлянда их спускалась по бедру до подола, на
голове — тоже цветы,
в руках блестел веер, и вся она блестела, точно огромная рыба. Стало тихо, все примолкли, осторожно отодвигаясь от нее. Лютов
вертелся, хватал стулья и бормотал...
Клим знал, что на эти вопросы он мог бы ответить только словами Томилина, знакомыми Макарову. Он молчал, думая, что, если б Макаров решился на связь с какой-либо девицей, подобной Рите, все его тревоги исчезли бы. А еще лучше, если б этот лохматый красавец отнял швейку у Дронова и перестал бы
вертеться вокруг Лидии. Макаров никогда не спрашивал о ней, но Клим видел, что, рассказывая, он иногда, склонив
голову на плечо, смотрит
в угол потолка, прислушиваясь.
Стремительные глаза Лютова бегали вокруг Самгина, не
в силах остановиться на нем, вокруг дьякона, который разгибался медленно, как будто боясь, что длинное тело его не уставится
в комнате. Лютов обожженно
вертелся у стола, теряя туфли с босых ног; садясь на стул, он склонялся
головою до колен, качаясь, надевал туфлю, и нельзя было понять, почему он не падает вперед,
головою о пол. Взбивая пальцами сивые волосы дьякона, он взвизгивал...
«Что она делает? —
вертелось у бабушки
в голове, — читать не читает — у ней там нет книг (бабушка это уже знала), разве пишет: бумага и чернильница есть».
Переход от качки и холода к покою и теплу был так ощутителен, что я с радости не читал и не писал, позволял себе только мечтать — о чем? о Петербурге, о Москве, о вас? Нет, сознаюсь, мечты опережали корабль. Индия, Манила, Сандвичевы острова — все это
вертелось у меня
в голове, как у пьяного неясные лица его собеседников.
Ляховский сделал большие глаза, раскрыл рот и бессильно опустился
в свое ободранное кресло, схватившись обеими руками за
голову.
В этой умной
голове теперь колесом
вертелась одна мысль...
То вдруг она умолкала, опускалась
в изнеможенье, словно неохотно щипала струны, и Чертопханов останавливался, только плечиком подергивал да на месте переминался, а Недопюскин покачивал
головой, как фарфоровый китаец; то снова заливалась она как безумная, выпрямливала стан и выставляла грудь, и Чертопханов опять приседал до земли, подскакивал под самый потолок,
вертелся юлой, вскрикивал: «Живо!»…
— Вот-то глаза вытаращит! — говорила она оживленно, — да постой! и у меня
в голове штучка
в том же роде
вертится; только надо ее обдумать. Ужо, может быть, и расскажу.
Охотник вступает
в болото, и, по мере того как он нечаянно приближается к какому-нибудь гнезду или притаившимся
в траве детям, отец и мать с жалобным криком бросаются к нему ближе и ближе,
вертятся над
головой, как будто падают на него, и едва не задевают за дуло ружья…
Напротив,
голова ужасно живет и работает, должно быть, сильно, сильно, сильно, как машина
в ходу; я воображаю, так и стучат разные мысли, всё неконченные и, может быть, и смешные, посторонние такие мысли: «Вот этот глядит — у него бородавка на лбу, вот у палача одна нижняя пуговица заржавела…», а между тем все знаешь и все помнишь; одна такая точка есть, которой никак нельзя забыть, и
в обморок упасть нельзя, и все около нее, около этой точки ходит и
вертится.
Карачунский чувствовал, как все начинает
вертеться у него перед глазами, и паровая машина работала точно у него
в голове.
Палач угрюмо молчал, Окся тоже. Мыльников презрительно посмотрел на своих сотрудников, присел к огоньку и озлобленно закурил трубочку. У него
в голове вертелись самые горькие мысли.
В самом деле, рыл-рыл землю, робил-робил и, кроме «пустяка», ни синь-пороха. Хоть бы поманило чем-нибудь… Эх, жисть! Лучше бы уж у Кишкина на Мутяшке пропадать.
Я потерял способность не только соображения, но и понимания; одно
вертелось у меня
в голове, что у маменьки темно и что у ней горячее лицо.
Мне
в первый раз пришла
в голову ясная мысль о том, что не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы
вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании. Без сомнения, я и прежде знал все это; но знал не так, как я это узнал теперь, не сознавал, не чувствовал.
— Мне бог привел с первого же раза
в правую лопатку ему угодать; а тут он
вертеться стал и
голову мне подставил, — толковал Сафоныч Кирьяну.
Мужик плюет ("какие грубияны!"
вертится у меня
в голове) и обращается к кабаку. Опять визжит дверь, принимая
в свои объятия нового потребителя.
Он лежал на широкой кушетке и бредил без конца новыми машинами, которые стучали и
вертелись у него
в голове всеми своими колесами, валами и шестернями.
Она не топила печь, не варила себе обед и не пила чая, только поздно вечером съела кусок хлеба. И когда легла спать — ей думалось, что никогда еще жизнь ее не была такой одинокой,
голой. За последние годы она привыкла жить
в постоянном ожидании чего-то важного, доброго. Вокруг нее шумно и бодро
вертелась молодежь, и всегда перед нею стояло серьезное лицо сына, творца этой тревожной, но хорошей жизни. А вот нет его, и — ничего нет.
Утро. Сквозь потолок — небо по-всегдашнему крепкое, круглое, краснощекое. Я думаю — меня меньше удивило бы, если бы я увидел над
головой какое-нибудь необычайное четырехугольное солнце, людей
в разноцветных одеждах из звериной шерсти, каменные, непрозрачные стены. Так что же, стало быть, мир — наш мир — еще существует? Или это только инерция, генератор уже выключен, а шестерни еще громыхают и
вертятся — два оборота, три оборота — на четвертом замрут…
Вставши с земли, он зашел
в подгородную деревню и там поел."
В Москву!
в Москву!" —
вертелось у него
в голове.
Александр не уснул целую ночь, не ходил
в должность.
В голове у него
вертелся завтрашний день; он все придумывал, как говорить с Марьей Михайловной, сочинил было речь, приготовился, но едва вспомнил, что дело идет о Наденькиной руке, растерялся
в мечтах и опять все забыл. Так он приехал вечером на дачу, не приготовившись ни
в чем; да и не нужно было: Наденька встретила его, по обыкновению,
в саду, но с оттенком легкой задумчивости
в глазах и без улыбки, а как-то рассеянно.
— У меня, с ваших вчерашних cлов, — начала она, — все
в голове вертятся мысли, как бы нам улучшить наш магазин. Вот тут, я полагаю, два шкафчика с зеркальными полочками поставить. Теперь, знаете, это
в моде. И потом еще…
Она веселится от всей души:
вертится, оглядывается, трясет
головою и светлыми кудряшками, ее ручки и ножки
в беспрестанном нетерпеливом движении.
Мне кажется, что мне хочется спать; у меня что-то
в голове вертится.
«Господи! да неужто ж и у всех так!» —
вертелось у нее
в голове.
— Зудит! именно зудит! —
вертелось у нее
в голове, — вот и тогда он так же зудел! и как это я
в то время не поняла!
Так этот воин еще приготовлялся к купанью, тогда как лекарь, сидя на камне и болтая
в воде ногами,
вертелся во все стороны и весело свистал и вдруг неожиданно так громко треснул подплывшего к нему Ахиллу ладонью по
голой спине, что тот даже вскрикнул, не от удара, а от громогласного звука.
Лицо у неё было розовое, оживлённое, а глаза блестели тревожно и сухо.
В сером халате из парусины и
в белой вуали на
голове, она
вертелась около возка и, размахивая широкими рукавами, напоминала запоздавшую осеннюю птицу на отлёте.
Он никуда не ходил, но иногда к нему являлся Сухобаев; уже выбранный городским
головой, он кубарем
вертелся в своих разраставшихся делах, стал ещё тоньше, острее, посапывал, широко раздувая ноздри хрящеватого носа, и не жаловался уже на людей, а говорил о них приглушённым голосом, часто облизывая губы, — слушать его непримиримые, угрожающие слова было неприятно и тяжело.
Она была особенно успокоительна тем, что вырезанная из жести пряничная лошадка, состоявшая
в должности дракона и посаженная на шпице, беспрестанно
вертелась, издавая какой-то жалобный вопль, располагавший к мечтам и подтверждавший, что ветер, который снес на левую сторону шляпу, действительно дует с правой стороны; сверх дракона, между колоннами были приделаны нечесаные и пресердитые львиные
головы из алебастра, растрескавшиеся от дождя и всегда готовые уронить на череп входящему свое ухо или свой нос.
В голове у него все
вертелось и прыгало, как
в испорченной машине, которую нельзя даже остановить.
о, как это все было жестоко и унизительно безобразно!"Ирина не хочет меня видеть, — беспрестанно
вертелось у него
в голове. — это ясно;но почему же?
Но он не мог заснуть: виденные им лица, слышанные им речи то и дело
вертелись и кружились, странно сплетаясь и путаясь
в его горячей, от табачного дыма разболевшейся
голове.
Я их стесняю, я им кажусь смешным,
вертелось у него
в голове, — зачем же я остаюсь?
«Мальчишка-то… какой…» —
вертелась у него
в голове бессвязная мысль: поступок Гаврика немножко мешал ему, нарушая его настроение.
Она особенно гадка была ему, когда приходила
в магазин проверять товар.
Вертясь по лавочке, как волчок, она вскакивала на прилавок, доставала с верхних полок картонки, чихала от пыли, встряхивала
головой и пилила Гаврика...
Ежов задумался, не переставая
вертеться и крутить
головой.
В задумчивости — только лицо его становилось неподвижным, — все морщинки на нем собирались около глаз и окружали их как бы лучами, а глаза от этого уходили глубже под лоб…
— Вот оно что!.. — проговорил он, тряхнув
головой. — Ну, ты не того, — не слушай их. Они тебе не компания, — ты около них поменьше
вертись. Ты им хозяин, они — твои слуги, так и знай. Захочем мы с тобой, и всех их до одного на берег швырнем, — они дешево стоят, и их везде как собак нерезаных. Понял? Они про меня много могут худого сказать, — это потому они скажут, что я им — полный господин. Тут все дело
в том завязло, что я удачливый и богатый, а богатому все завидуют. Счастливый человек — всем людям враг…
Илья Макарович встал, заплатил белокурой Далиле пять зильбергрошей и бросился домой опрометью. Шляпа
вертелась на его оголенной
голове и беспрестанно напоминала ей о ее неслыханном
в василеостровской академии позоре.
Поэтому ожидание, когда Ревдинский пруд спустит воду, чтобы взломать на Чусовой лед, принимает самую напряженную форму; все разговоры ведутся на эту тему, одна мысль
вертится у всех
в голове.
Как ошеломленный ударом
в голову, выскочил я
в другую комнату и прислонился лбом к темному запотевшему стеклу.
В глазах у меня
вертелись тонкие огненные кольца, мелькал белый лобик Мани и ее маленькая закушенная губка.
Оглядел всего себя, внимательно, с интересом, начиная от больших арестантских туфель, кончая животом, на котором оттопыривался халат. Прошелся по камере, растопырив руки и продолжая оглядывать себя, как женщина
в новом платье, которое ей длинно. Повертел
головою —
вертится. И это, несколько страшное почему-то, есть он, Сергей Головин, и этого — не будет. И все сделалось странно.
Круг пола
вертелся и показывал
в одном углу кучу неистовых, меднотрубых музыкантов;
в другом — хор, толпу разноцветных женщин с венками на
головах;
в третьем на посуде и бутылках буфета отражались огни висячих ламп, а четвёртый угол был срезан дверями, из дверей лезли люди и, вступая на вращающийся круг, качались, падали, взмахивая руками, оглушительно хохотали, уезжая куда-то.
В памяти мелькали странные фигуры бешено пьяных людей, слова песен, обрывки командующей речи брата, блестели чьи-то мимоходом замеченные глаза, но
в голове всё-таки было пусто и сумрачно; казалось, что её пронзил тоненький, дрожащий луч и это
в нём, как пылинки, пляшут,
вертятся люди, мешая думать о чём-то очень важном.
Катерина Львовна глянула и закричала благим матом. Между ней и Сергеем опять лежит кот, а
голова у того кота Бориса Тимофеича во всю величину, как была у покойника, и вместо глаз по огненному кружку
в разные стороны так и
вертится, так и
вертится!
Я посмотрел
в окно: улицу пересекал невысокого роста господин, одетый
в черную поддевку и шаровары, с сильно порыжевшей коричневой шляпой на
голове; он что-то насвистывал и
в такт помахивал маленькой палочкой. Его худощавое бледное лицо с козлиной бородкой, громадными карими глазами и блуждающей улыбкой показалось мне знакомым, но где я видел это лицо? когда?
В уме так и
вертелась какая-то знакомая фамилия, которая сама просилась на язык…
У всех обитателей плодомасовского дома, у которых еще кое-как работали
головы,
в головах этих
вертелась только одна разбойничья мысль: как спасти себя и выдать боярина?
Вертимся мы с ним среди кустов
в сырой тьме; ручей то уходит от нас
в глубину, то снова под ноги подкатится. Над
головами — бесшумно пролетают ночные птицы, выше их — звёзды. Хочется мне скорее идти, а человек впереди меня не спешит и непрерывно бормочет, как бы считая мысли свои, взвешивая их тяжесть.
— Вот — ей-ей! Во сне, видно, приснилась, — проснулся, а она
в голове и
вертится, чисто — колесо! Ты — гляди-ко.