Неточные совпадения
— Право собственности прирожденно человеку. Без права собственности не будет никакого интереса в обработке
земли. Уничтожьте право собственности, и мы
вернемся к дикому состоянию, — авторитетно произнес Игнатий Никифорович, повторяя тот обычный аргумент в пользу права земельной собственности, который считается неопровержимым и состоит в том, что жадность
к земельной собственности есть признак ее необходимости.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на месте. Это означало, что он
вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел
к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на
земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Ласково сиял весенний день, Волга разлилась широко, на
земле было шумно, просторно, — а я жил до этого дня, точно мышонок в погребе. И я решил, что не
вернусь к хозяевам и не пойду
к бабушке в Кунавино, — я не сдержал слова, было стыдно видеть ее, а дед стал бы злорадствовать надо мной.
Красная кровь уже хлынула с Востока на Россию,
вернулась к родным местам, малыми потоками разлилась по полям и городам, оросила родную
землю для жатвы грядущего.
Никита пошел и туда, подошел
к тому, что чернелось, — это чернелась
земля, насыпавшаяся с оголенных озимей сверх снега и окрасившая снег черным. Походив и справа, Никита
вернулся к саням, обил с себя снег, вытряхнул его из сапога и сел в сани.
— Нет, они слишком плохи для Иуды. Ты слышишь, Иисус? Теперь ты мне поверишь? Я иду
к тебе. Встреть меня ласково, я устал. Я очень устал. Потом мы вместе с тобою, обнявшись, как братья,
вернемся на
землю. Хорошо?
Тогда орел вдруг сам громко закричал, расправил крылья и тяжело полетел
к морю. Он
вернулся только поздно вечером: он летел тихо и низко над
землею, в когтях у него опять была большая рыба.
Один человек ехал на лодке и уронил драгоценный жемчуг в море. Человек
вернулся к берегу, взял ведро и стал черпать воду и выливать на
землю. Он черпал и выливал три дня без устали.
Ночь быстро надвигалась на
землю, туман сгущался все больше и больше, но я не боялся заблудиться. Берег реки, зверовая тропа и собака скоро привели меня
к биваку. Как раз
к этому времени
вернулись с охоты удэхейцы.
Сладко ему было уходить в дремучую старину своего кровного села. Кому же, как не ей, и он обязан всем? А после нее — мужицкому миру. Без него и его бы не принял
к себе в дом Иван Прокофьич и не вывел бы в люди. Все от
земли, все! — И сам он должен
к ней
вернуться, коли не хочет уйти в «расп/усту».
Народник-интеллигент, напротив, оторван от
земли и хочет
к ней
вернуться.
Более месяца потребовалось, чтобы устроить все формальности для получения отпуска. Наконец, Борис Иванович получил желанную бумагу и на другой же день выехал из
К. с единственною мыслью поскорее доскакать до Петербурга и тотчас же
вернуться обратно в «страну изгнания», которая стала для него теперь «обетованной
землей».
Пьер
вернулся, но не
к костру,
к товарищам, а
к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную
землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно-одинокий смех.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко
к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины
земли сыпались на всё тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул, на Пьера, чтоб он
вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.