Неточные совпадения
Кто мир нравственный уподобил
колесу, тот, сказав
великую истину, не иное что, может быть, сделал, как взглянул на круглый образ земли и других
великих в пространстве носящихся тел, изрек только то, что зрел.
«Ах, там, друг сердечный, благодетель
великий, заставь за себя вечно богу молить, — возьмем подряд вместе!» А подряд ему расхвалит, расскажет ему турусы на
колесах и ладит так, чтобы выбрать какого-нибудь человека со слабостью, чтобы хмелем пошибче зашибался; ну, а ведь из нас, подрядчиков, как в силу-то мы войдем, редкий, который бы не запойный пьяница был, и сидит это он в трактире, ломается, куражится перед своим младшим пайщиком…
«Ходит, ходит
колесо кругом, что было высоко, то будет низко, что было низко, будет высоко; слышу, далеко звонит колокол, невесть на похороны, невесть на свадьбу; а кого венчать, кого хоронить, не слыхать, вода шумит, не видать за
великим дымом!
— Эх, куманек, не то одно ведомо, что сказывается; иной раз далеко в лесу стукнет, близко отзовется; когда под
колесом воды убыло, знать есть засуха и за сто верст, и будет хлебу недород
велик, а наш брат, старик, живи себе молча; слушай, как трава растет, да мотай себе за ухо!
Князь непременно полагал, что барон находится в группе людей, стоящих около фейерверка, так как фейерверк этот барон сам затеял и сам его устраивал; но, к
великому своему удивлению, когда одно из самых светлых
колес фейерверка было зажжено, князь усмотрел барона вовсе не на пруду, а сидящим вдвоем с княгиней вдали от всех и находящимся с ней в заметно приятных и задушевных разговорах.
Наговорила гостейке турус на
колесах: святой-де у нас в шабрах живет, благочестивый, учительный, постник,
великий дар прозорливости имеет — всю судьбу твою как на ладонке выложит…
В другом месте он говорит: «Это сказано, однако, не в том смысле, будто я совсем не могу заблуждаться: ибо некоторые вещи недостаточно выяснены, и они описаны как бы с единого взгляда на
великого Бога, ибо
колесо природы обращается слишком быстро, и человек своим полумертвым и косным постижением не может достаточно охватить их» (331, § 41).
Но если она не убьется, ей только два выхода: или она пойдет и повезет, и увидит, что тяжесть не
велика и езда не мука, а радость, или отобьется от рук, и тогда хозяин сведет ее на рушильное
колесо, привяжет арканом к стене,
колесо завертится под ней, и она будет ходить в темноте на одном месте, страдая, но ее силы не пропадут даром: она сделает свою невольную работу, и закон исполнится и на ней.
Вижу, что будто бы прогуливаюсь я по набережной Фонтанки, и странное дело, в каждом выкрике разносчика, в стуке экипажных
колес, в свистке городового, в предложении извозчика своих услуг — одним словом, во всем слышу любезные мне два слова «савуар вивр». В
великой радости встречаюсь у самого Цепного моста с приятелем моим Митрофаном Флюгаркиным, но вот диво, даже и он вместо обычного «здравствуй», приветствует меня словами: «желаю тебе „савуар вивра“».
Хотя дворец находился недалеко от собора, но во время парадного шествия, для соблюдения церемониала,
великому князю подан был праздничный возок, запряженный шестью рослыми лошадьми, ногайского привода. Шлеи у лошадей были червчатые, уздечки наборные, серебряно-кольчатые; отделан возок был посеребренным железом и обит снаружи лазуревым сафьяном, а внутри голубой полосатой камкой. Седельные подушки были малиновые шелковые с золотой бахромой. Бока возка были расписаны золотом, а
колеса и дышло крашеные.
Хотя дворец находился недалеко от собора, но во время парадного шествия, для соблюдения церемониала,
великому князю подан был праздничный возок, запряженный шестью рослыми лошадьми ногайского привода. Шлеи у лошадей были червчатые, уздечки наборные, серебряно-кольчатые; отделан возок был посеребренным железом и обит снаружи лазуревым сафьяном, а внутри голубою полосатою камкою, седельные подушки были малиновые шелковые с золотою бахромою. Бока возка были расписаны золотом, а
колеса и дышло крашеные.