— Каст тут не существует никаких!.. — отвергнул Марфин. — Всякий может быть сим избранным, и
великий архитектор мира устроил только так, что ина слава солнцу, ина луне, ина звездам, да и звезда от звезды различествует. Я, конечно, по гордости моей, сказал, что буду аскетом, но вряд ли достигну того: лествица для меня на этом пути еще нескончаемая…
Неточные совпадения
Недавно что он сделал: из губерний поступило представление о возведении при зданиях, принадлежащих нашему ведомству, собачьих конур для сбережения казенного имущества от расхищения; наш
архитектор, человек дельный, знающий и честный, составил очень умеренную смету; вдруг показалась ему
велика, и давай наводить справки, что может стоить постройка собачьей конуры?
— Что? Московским
архитекторам строить бани? А почему Хлудовы этого не сделали? Почему они выписали из Вены строителя… Эйбушиц, кажется? А он вовсе не из крупных
архитекторов… Там есть знаменитости покрупней. С московскими
архитекторами я и работать не буду. Надо создать нечто новое,
великое, слить Восток и Запад в этом дворце!..
— Гггааа! Что вы этим хотите сказать? То, что Москва сберегла свою физиономию; то, что по ней можно читать историю народа; то, что она строена не по плану присяжного
архитектора и взведена не на человеческих костях; то, что в ней живы памятники
великого прошлого; то, что…
Дорожки, разбитые когда-то в английском вкусе по рисунку знаменитого садового
архитектора, давно уже заросли травой, которая, после того как срубили роскошные липовые и кленовые аллеи, пошла расти необыкновенно ходко, к
великой радости обывателей, которым мало, видно, было лугов, чтобы кормить скотину.
Приехал как-то в этот сад Лентовский. Осмотрел. На другой день привел с собой
архитектора, кажется, Чичагова. Встал «в позу Петра
Великого» и гордо сказал...
Дня через два меня уволили. Итак, за все время, пока я считаюсь взрослым, к
великому огорчению моего отца, городского
архитектора, я переменил девять должностей. Я служил по различным ведомствам, но все эти девять должностей были похожи одна на другую, как капли воды: я должен был сидеть, писать, выслушивать глупые или грубые замечания и ждать, когда меня уволят.
Затем, в описываемую уже нами эпоху при Александре I,
архитектор Модьи представил свои предположения об устройстве города на Васильевском острове и Петербургской стороне; на этот проект государь сказал: «Проект ваш был проектом Петра
Великого, он хотел сделать из Васильевского острова вторую Венецию, но, к несчастью, должен был прекратить работы, ибо те, коим поручено было исполнение его мысли, не поняли его: вместо каналов они сделали рвы, кои до сих пор существуют».
Чтобы предотвратить эти наводнения, еще в первых годах, при основании Петербурга,
архитекторы Петра
Великого, Леблонд и Трезин, думали весь Васильевский остров поднять на 1½ сажени. Сам Петр предполагал застраховать Васильевский остров от наводнений, перерыв его большими каналами, как в Венеции.
Весь фундамент состоял из четырех рядов известкового камня. В сенях первого этажа
архитектор велел поставить двенадцать деревянных столбов. Ему надо было ехать в Малороссию, и, уезжая, он сказал гостилицкому управляющему, чтобы до его возвращения он не позволял трогать этих подпорок. Несмотря на запрещение
архитектора, управляющий, как скоро узнал, что
великий князь и
великая княгиня со свитой займут этот дом, тотчас приказал вынести эти столбы, которые безобразили сени.
— Михайла Иванович! — закричал старый князь
архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. — Я вам говорил, что Бонапарте
великий тактик? Вон и он говорит.
— Он у меня тактик
великий! — сказал князь сыну, указывая на
архитектора.